Сергей Ченнык - От Балаклавы к Инкерману

Отступление русской конницы завершилось у акведука через водопроводный канал. Препятствие остановило ее, заставив оглянуться и обнаружить, что никто не преследует, не рубит отставших и вообще англичан почти не видно. В сумасшедшей сутолоке смешались все: «Тут все перемешалось, и суматоха еще более усилилась. На маленьком пространстве, у самого входа в Чоргунское ущелье, где расположен был перевязочный пункт, теснились четыре полка гусар и казаков и между ними, как редкие пятна, виднелись красные мундиры англичан, вероятно, тоже не менее нас изумленных тем, что так неожиданно случилось». {862} 862 Кожухов С. Несколько слов по поводу записки генерал-лейтенанта Рыжова о Балаклавском сражении//Материалы по истории Крымской войны и обороны Севастополя. Под ред. Н. Дубровина. Вып. IV. СПб., 1872 г. С. 71.

Правда, откуда Кожухов увидел красные мундиры английской кавалерии, объяснить сложно. Как известно, преобладающим цветом в униформе британской легкой кавалерии был синий. {863} 863 Нечитайлов М.В. Униформа Легкой бригады в Крыму//Воин. № 18. Самара, 2005 г. С. 80–84. Правда, вишневого цвета штаны 11-го гусарского полка, который как раз вертелся в этом столпотворении, могли вполне сойти за красный. [35] Этот цвет и породил полковое прозвище 11-го гусарского полка — «Сборщики вишен». Еще по одной версии, это неофициальное название полк получил во время войны с Наполеоном, когда один из его эскадронов был врасплох застигнут французами за безмятежным поеданием вишен в местном саду в Испании.

Русские врачи, не впав в панику, оказывали помощь и своим, и чужим. Некоторые травмированные англичане сами добирались до медицинского пункта, надеясь на милосердие, в котором никто им не отказывал.

Вероятно, столь неприятное положение, в которое попали русские гусары, неорганизованно «показавшие тыл» кратно меньшему числу английских кавалеристов, кроется совсем не в недостатке мужества солдат и офицеров. Но война настолько сложное дело, что часто мужество — не более чем расплата за чужие ошибки: хорошей армии герои как раз-таки не нужны. Прекрасная гусарская бригада, все ее два полка стали заложниками абсолютного непрофессионализма собственных командиров. Тревожный сигнал прозвучал почти за месяц до описываемых событий. 25 сентября Меншиков, имея Веймарский полк

в авангарде, под своим личным руководством проводил большую рекогносцировку. Еще до рассвета Рыжов начал спуск с Мекензиевых гор. Внезапно на пути русских гусар открылся ничего не подозревающий неприятельский пикет силой примерно полуэскадрона кавалерии при двух орудиях. Меншиков с ближайшей высоты со своим штабом с волнением наблюдал за происходившим. Как писал Панаев: «…Мы думали, что он (пикет) в наших глазах попадется, как кур во щи». {864} 864 Князь Александр Сергеевич Меншиков в рассказах бывшего его адъютанта Аркадия Александровича Панаева. 1853–1854// Русская старина. Том 18. СПб., 1877 г. С.704.

Но не тут-то было! Буквально в нескольких сотнях метров от приближавшейся русской кавалерии противник ее заметил и начал спешно и в беспорядке строиться. Все с нетерпением ожидали решающей схватки, в исходе которой никто не мог усомниться: «Несдобровать этой горсточке», думали мы, «у нас туча целая: дивизия кавалерии». {865} 865 Князь Александр Сергеевич Меншиков в рассказах бывшего его адъютанта Аркадия Александровича Панаева. 1853–1854// Русская старина. Том 18. СПб., 1877 г. С.704.

Что произошло дальше, известно со слов Панаева, и невероятно грустно, даже принимая в расчет склонность адъютанта князя, преувеличивать события.

«И вот показалась эта туча. Веймарцы, на своих вороных конях, подошли и остановились; у них в резерве была сводная бригада. «Чего же медлят гусары»? — спрашивали мы самих себя; «не улизнул бы от них как-нибудь пикет»… И впились мы в трубы, а сердце так и стучит, и на месте нам не стоится. Мгновенно с пикета сверкнул выстрел, другой… и веймарцы, повернув коней, погнали назад, а им вслед — выстрел. Ничего не видя, наши гусары понеслись на отступавших лейхтенбергцев, смяли задний эскадрон, причем один был убит, а трое изувечены. Сводная бригада пропустила отступавших, постояла-постояла и тоже обратилась вспять…

Кого винить в этой неудаче? Кому, если не ближайшим начальникам веймарцев, было одушевить гусар, готовых ринуться на неприятелей по первому возгласу командиров. Прямо скажу: их одурение не должно быть вменяемо в вину солдатам, которые при других условиях показали бы себя истинными молодцами. По всей вероятности, начальники не разглядели, как ничтожен неприятельский отряд, бывший у них, так сказать, в горсти; заслышав выстрелы, они вообразили себе, что зашли чересчур далеко, и оробели… А им ли было робеть, когда для обеспечения их отступления на Мекензиевой горе были наготове два полка пехоты при двух батареях, да с гусарами была еще Донская батарея». {866} 866 Князь Александр Сергеевич Меншиков в рассказах бывшего его адъютанта Аркадия Александровича Панаева. 1853–1854// Русская старина. Том 18. СПб., 1877 г. С. 704–705.

Честь армии спас Крымско-татарский полуэскадрон. Он двигался отдельно впереди гусар и, встретив неприятеля, не колеблясь ни секунды, атаковал его. Двое зазевавшихся английских драгун оказались в плену, их, судя по всему, татары передали командиру гусарского полка полковнику Бутовичу-Бутовскому. [36] Действительно, в этот день в районе Черной речки гвардейские татары, действуя в составе авангарда Гусарского ЕИВ Князя Николая Максимилиановича полка, атаковали в конном строю пикет английских драгун. В ходе стычки татары закололи двух из них и еще двоих взяли в плен. Меншиков лично наградил знаками отличия Военного ордена отличившихся унтер-офицера Сеитшу Балова, рядовых Селима Абдульхаирова и Молладжана Аметова. Об этом Меншиков доложил Николаю I, который в ответном письме князю писал: «Рад, что гвардейские татары имели случай показать себя и ты хорошо сделал, что наградил их» (Сакович А. Лейб-гвардии Крымско-татарский полуэскадрон. 1827–1864//Цейхгауз. №48. М., 2012 г. С. 88).

Тот не преминул возможностью продемонстрировать Меншикову свою воинственность: «Как бы в отмщение за неудачу, обоих пленных вели связанными.

«Стыдитесь! — крикнул Светлейший полковому командиру Бутовичу-Бутовскому, — не вымещайте на пленных своей неудачи… Долой веревки!». {867} 867 Князь Александр Сергеевич Меншиков в рассказах бывшего его адъютанта Аркадия Александровича Панаева. 1853–1854// Русская старина. Том 18. СПб., 1877г. С.705.