Владимир Цыбулько - Непрочитанные страницы Цусимы

Важным шагом в организации работы межведомственной комиссии стало избрание ее председателем видного юриста-международника, профессора Федора Федоровича Мартенса, который сформулировал два условия успеха комиссии: достоверность ее материалов и их юридическая доказательность. Расширился состав участников комиссии. Вместе с традиционными для таких органов специалистами международного права членами комиссии бьши назначены непосредственные участники или свидетели происшедших событий, эксперты. Морское министерство представляли: полковник И.А. Огородников, юрист-международник, капитан 1 ранга в отставке В.И. Семенов-историограф 2-й Тихоокеанской эскадры, автор "Расплаты", капитан 2 ранга Я.К. Лахматов - командир "Орла", врач Л.К. Гейман - делопроизводитель госпиталя, генерал-майор А.А. Ковальский - минный офицер, специалист по радио и электротехнике. Своих представителей в межведомственной комиссии имели также министерства иностранных дел и юстиции, Российское общество Красного Креста.

Работа членов комиссии состояла в подготовке докладов по содержанию событий, происшедших при захвате "Орла", оформлении захвата и конфискации. Обязательно анализировались обвинения японской стороны и обосновывались контраргументы по всем положениям, входившим в определение призового суда. Доклады заслушивались и обсуждались на заседаниях комиссии, принималась согласованная точка зрения. При этом важное значение имело выступление профессора Мартенса, который предлагал свое видение обсуждаемого вопроса и давал юридическую оценку доводам сторон.

Перед рассмотрением русских контраргументов по всем положениям призового суда обратим внимание читателей на отсутствие среди них двух моментов. Во-первых, суд не высказался о неподсудности дела "Орла" его компетенции. О позиции японского правительства читатели знают: никаких правовых оснований, хотели как лучше и передали дело призовому суду. Во-вторых, определение призового суда обходит вопрос о захвате "Орла" японскими кораблями, даже слово "захват" отсутствует в документе. Между тем, русская сторона рассматривает оба эти вопроса в качестве главных. Зная об этом, призовой суд в неявном виде пытался опровергнуть русское обвинение, что захват "Орла" лишен правовых оснований.

Первое положение (факт) призового суда о передаче госпитальным судном приказания пароходу "Малайя" не удаляться за пределы распознавания сигналов взят японцами из судового вахтенного журнала "Орла". Данное действие, по свидетельству капитана 1 ранга Семенова, не может рассматриваться как военное, боевое. Это вопрос организации связи на эскадре с транспортами и госпитальными судами, которые не имели свода военных сигналов. На них сигналы передавались, главным образом, флажным семафором, но дальность связи при этом была минимальной. Весьма часто, чтобы не передавать сигнал флажным семафором, его сообщение адресату возлагали на попутные корабли. Именно так исполнил приказание командующего эскадрой госпитальный "Орел", направляясь к мысу Доброй Надежды. Корабль при этом не был посыльным судном. В протоколе заседания комиссии от 20 мая отмечается, что факт попутной передачи "Орлом" пароходу "Малайя" приказания командующего эскадрой "не может иметь ни малейшего юридического значения".

Второе положение (факт) призового суда относится к пребыванию на "Орле" четырех английских моряков. Суд усматривает вину "Орла" в том, что эти люди "вовсе не были больны". Заметим, кстати, о военнопленных тут речь не идет. Суд подает второй факт как нечто весьма важное, оказавшее влияние на роковую судьбу "Орла". Естественно, такая позиция суда встретила справедливые возражения членов комиссии. Профессор Мартенс не нашел вины в приказании адмирала Рожественского разместить англичан на "Орле". Альтернативное решение дать место англичанам на русском боевом корабле означало подставить их под расстрел японцев. Мартенс завершает свои суждения следующим резюме: "Если госпитальное судно имеет своей задачей лечить больных и спасать погибающих, к какой бы они национальности не принадлежали, то тем более, казалось бы, оно может дать временное убежище, ввиду неизбежно надвигавшейся опасности, нейтральным лицам, подданным третьей державы, в войне не находящейся". В упоминавшемся протоколе комиссии от 20 мая говорится, что нахождение англичан на госпитальном судне "никоим образом не нарушало прав другой воюющей стороны и не стесняло ее свободы действий".

Почему же в этом гуманном акте японцы усмотрели что-то противозаконное и лишили "Орел" присущей ему неприкосновенности? Иначе говоря, почему пребывание четырех англичан стало поводом для задержания и захвата "Орла" японскими вспомогательными крейсерами "Манджу-Мару" и "Садо-Мару"? Призовой суд, представив факт нахождения на "Орле" английских граждан как важное событие, стремился прикрыть грубое нарушение японцами Гаагской конвенции о неприкосновенности госпитальных судов.

Третье положение (факт) призового суда о покупке "Орлом" проволоки узкого сечения в Кейптауне в количестве 11000 футов (3355 метров) взято японцами из донесения своей агентуры. Факт покупки подтверждает командир "Орла" капитан 2 ранга Лахматов. Следователи призового суда об этом событии личный состав корабля не спрашивали, опасаясь, по-видимому, "засветить" своих агентов. При конфискации корабля проволока на нем отсутствовала и никто, несомненно, не знал, сколько ее было.

По заключению эксперта помощника главного инспектора минного дела генерал-майора А. А. Ковальского проволока узкого сечения употреблялась на кораблях преимущественно для целей освещения и вентиляции. Возможность применения проволоки с военными целями эксперт не отрицал, хотя и признавал, что "это нужно доказать в каждом отдельном случае".

При плавании в тропиках, особенно в период дождей, электрические проводники подвергались очень быстрому износу. По расчету эксперта запас проводников узкого сечения на "Орле" должен составлять не менее 5000 фут (1524 м). Профессор Мартенс отнес вопрос о проволоке к "вопросам нашего частного распорядка". Нет никаких несомненных указаний, что принятое "Орлом" количество проволоки значительно превышало минимально необходимые 5000 фут. Если бы такое превышение минимального количества проволоки было бы доказано, то корабль имел полное право передать излишек на другое госпитальное судно, например на "Кострому".

В протоколе комиссии от 20 мая сказано, что погрузка некоторого количества проволоки на "Орел" "не может бросить тень на характер его действий". Хотя принятый проводник и мог быть употребляем для военных целей, "но ничем не доказано, что такое употребление имело место в действительности и даже нет ни малейшего указания на это".