Валерий Шамбаров - Последняя битва императоров. Параллельная история Первой мировой

Ну а премьер-министр Горемыкин был уже ветхим старичком, в столь бурной обстановке с обязанностями не справлялся. Он и раньше-то не брался решать серьезные вопросы, ездил узнать мнение царя. Сейчас царь почти все время проводил в Ставке в Могилеве. Правительство нужно было усилить, и Николай II остановился на кандидатуре Б. В. Штюрмера. В прошлом он был общественником, земским деятелем, а теперь служил при дворе церемониймейстером, проявил себя верным слугой государя. Значит, должен был удовлетворить обе стороны. Был энергичным, но и деликатным человеком.

Царь рассудил, что именно такой и нужен, «крепкая рука в бархатной перчатке». Назначил его премьером, а одновременно министром внутренних дел вместо Хвостова. Но либералы и их западные друзья аж взбесились. Еще один «немец»! Лучшее доказательство, что замышляется сепаратный мир! Штюрмер, как и Плеве, был православным, обрусевшим во многих поколениях, да это ж мелочи. Его с ходу заклеймили «изменником». А он, вдобавок, никогда не занимал высоких административных постов, не имел опыта работы в правительстве. Его встретили общей обструкцией, и он растерялся. Неуверенно искал хоть какой-нибудь поддержки, и «рука в бархатной перчатке» получилась совсем не крепкой.

Россия выходила из кризиса не сразу. Благодаря масштабным мобилизациям Поливанова вооруженные силы достигли 4,5 млн. человек, но винтовок имелось лишь на 1,2 млн. Две трети армии скопились в запасных частях и на тыловых работах. Русские заводы довели производство до 70 тыс. ружей в месяц, 850 тыс. купили по разным странам. Постепенно вооружались и подходили на фронт пополнения. Войска, растянувшиеся от Румынии до Балтики, строили позиционную оборону. Русские хорошо умели это делать, а после германских ударов солдаты не ленились, трудились на совесть. Оборудовали 2–3 укрепленные полосы, каждая из 3–4 траншей полного профиля с пулеметными гнездами, блиндажами, проволочными заграждениями. Немцы и австрийцы, отправив часть войск против сербов, тоже укреплялись.

Но в Полесье между Юго-Западным и Западным фронтами остался промежуток в 60 км. Германцы, стоявшие против 8-й армии возле Луцка, решили занять более выгодное положение. В октябре продвинулись севернее вдоль р. Стырь и вошли в городок Чарторыйск. Брусилову это очень не понравилось. Отсюда могли ударить в правый фланг. В 8-ю армию к этому времени прислали подкрепления, формировался новый 40-й корпус, и не из ополченских, а из «старых» дивизий, 2-й и 4-й стрелковых. Брусилов предложил нанести удар первыми. Докладывал, если ему выделят дополнительные силы, можно разгромить северный фланг австро-германского фронта и прорваться на Ковель — в этом случае придется отступать всей неприятельской группировке на Украине.

Но Иванов в успех не верил и резервов не дал. Он все еще переживал, как же спасти Киев? За 300 км от фронта, возле Днепра, затеял строительство грандиозных оборонительных полос. Так увлекся, что принялся строить даже мосты через Днепр: вдруг и Киев удержать не получится, придется отступать на Левобережную Украину? Что ж, коли так, Брусилов поставил армии более скромную задачу. Улучшить свои полиции перед зимой и затруднить зимовку немцам, выбить их из местечка Колки, Чарторыйска и еще ряда населенных пунктов.

16 октября загрохотала артподготовка. 30-й корпус Зайончковского двинулся в наступление на Колки. Но здесь шли бои еще в сентябре, противник успел капитально зарыться в землю, удалось захватить лишь передовые окопы, разбитые нашими снарядами. Зато севернее, под Чарторыйском, немцы только начали укрепляться. 40-й корпус генерала Воронина сумел скрытно выдвинуться через леса и болота. Враг не ждал, что с этого направления на него могут напасть. Русские внезапно ринулись через р. Стырь и обрушились на неприятеля.

Прорвали позиции, несколькими колоннами врезались в расположение немцев, углубились на 20 км, взяли Чарторыйск. 14-я германская дивизия была полностью разгромлена, а 1-й Гренадерский Кронпринца полк уничтожили совсем, кто не погиб, тот сдался. Разгромили их так быстро и неожиданно, что немецкое командование не сразу об этом узнало. В Чарторыйск еще двое суток приходили обозы, приказы и почта для уже не существующих частей. 4-я дивизия Деникина двинулась дальше во вражеские тылы. Резервов у австрийцев и немцев не было. Когда опомнились, начали срочно выдергивать полки из разных соединений и перебрасывать к прорыву.

Но и у Брусилова резервов не было, развить успех оказалось нечем. Командующий смог прислать лишь одну ополченскую дивизию. Австрийцы пошли в контратаку, она не выдержала и побежала. А дивизия Деникина очутилась в бедственном положении. Наступая, 4 ее полка оторвались друг от друга. А против них собралось 15 австрийских полков, наседали с разных сторон, влезли в промежутки между частями, захватили хутора между ними, оттесняя русских в леса. Командир полка Марков кричал по телефону: «Очень оригинальное положение. Веду бой на все четыре стороны. Так трудно, что даже весело!» Потом и телефонная связь прервалась. Ночь дала передышку, но Деникин понимал — утром противник сорганизуется, навалится, и дивизия погибнет. Ему пришла в голову неожиданная идея. Чтобы собрать свои разбросанные части и ошеломить врага, он приказал возглавить атаку дивизионному оркестру, играть марш.

Видевший это полковник Сергеевский описывал: «Неприятным было пробуждение австрийцев, заночевавших в злополучных хуторах. Только начало светать, как леса кругом них ожили. И ожили каким-то невероятным для войны XX века образом. С севера гремел, надвигаясь все ближе и ближе, русский военный оркестр. На западе и юге ему вторили полковые трубачи. И когда на опушку с трех сторон одновременно стали выходить русские колонны, австрийская бригада стояла в строю впереди деревенских домишек, подняв вверх руки. Стрелковый оркестр прошел, продолжая играть, вдоль фронта врага, поворачивая на восток, по дороге на Чарторыйск. Галопом наскочил на австрийское начальство полковник Марков. «Церемоньялмарш! — скомандовал он австрийцам. — Нах Чарторыйск!» Вражеские части дисциплинированно повернулись и… зашагали в плен. Чарторыйск остался за русскими. Немцы и австрийцы две недели кидались в контратаки, но вернуть его не смогли.

Обе стороны старались прикрыть свой северный фланг, обойти противника. Выдвигали небольшие подразделения в глубь Полесья. Они сталкивались между собой, пытались как-то закрепиться. Подтягивались более крупные силы. И обнаружилось, что в болотах тоже можно воевать. Они подмерзли. Солдаты и офицеры придумывали особые способы фортификации. Под грунтом была вода, но наваливали бревна, засыпали землей, окопы и траншеи получались выше поверхности. Через топи пробрасывали мосты, гати. Потом направляли подразделения еще глубже в леса. Точно так же с севера продвигались войска 3-й армии Западного фронта и немцы, противостоявшие им. В конце ноября у с. Кухотская Воля они встретились с частями 8-й армии. Фронт стал сплошным.