Валерий Шамбаров - Последняя битва императоров. Параллельная история Первой мировой

Но германское командование этим ударом старалось всего лишь углубить внутренний раздрай в России. Оно само одергивало своих генералов, чтобы ни в коем случае не двигались на Петроград, не разрушили главный гнойник революционной заразы. Американо-британская «закулиса» подталкивала Россию в ту же сторону, в хаос. Для ее разрушения применили «ступенчатую» схему. Сперва крушит и ломает правительство Львова, потом его сменяет еще более радикальный Керенский, а ему на смену выдвигаются большевики. Если Ленин был связан обязательствами перед Германией, то реально рулил за его спиной Троцкий — ставленник США и британской разведки. Октябрь финансировали те же самые круги, которые перед этим финансировали и организовывали Февраль. Сохранились донесения Секретной службы США своему правительству, что деньги большевикам поступали из Америки от Пола Варбурга, Моргана. Ну а русский народ устал от болтовни и лжи демократов. Защищать Временное правительство оказалось некому, и переворот осуществился очень легко…

Сразу же после захвата власти большевики предложили Центральным державам перемирие, начались переговоры. Впрочем, ничего другого уже не оставалось, разваленная страна была не в состоянии воевать. Но немцы предъявили условия — под маркой «права наций на самоопределение» отдать им всю западную часть России. Принять такие требования советское правительство не могло. Оно еще не утвердилось у власти, возмутились бы свои же революционные солдаты, рабочие, значительная часть самой большевистской партии. Пробовали торговаться, но Германия наотрез отказывалась разойтись «вничью». 11 февраля Троцкий сделал неожиданное заявление: «Войну прекращаем, армию распускаем, переговоры прерываем». При этом отдал приказ о демобилизации. Последние подразделения, еще оставшиеся на позициях, потекли в тыл. Для слишком непонятливых германских партнеров Троцкий пояснил: мы не можем пойти на ваши условия, но если пойдет речь о «грубых аннексиях», вынуждены будем согласиться.

О, Германию это вполне устраивало. Подтолкнуть большевиков силой, а заодно прихватить побольше территорий. Настоящего наступления даже не понадобилось. Посадили подразделения на поезда и двинули вперед. Гоффман писал: «Самая комичная война из всех, которые я видел. Малая группа пехотинцев с пулеметом и пушкой на переднем вагоне следует от станции к станции, берет в плен очередную группу большевиков и едет дальше. По крайней мере, в этом есть очарование новизны». Немцев никто не останавливал, толпы красногвардейцев при их приближении разбегались. Но германское командование предписало войскам остановиться на линии Нарва — Псков — Двинск. Людендорф разохотился занять Петроград, но его одернуло собственное правительство. Указало, что «взятие Петербурга возбудит русское национальное чувство». Это могло привести к свержению большевиков, а другая власть мира не заключила бы.

В ночь на 24 февраля советское правительство приняло германский ультиматум, и был подписан Брестский мир. Россия теряла Финляндию, Прибалтику, Польшу, Украину, часть Закавказья, возвращала Центральным державам 2 млн. пленных, обязалась поставлять сырье и продовольствие. Для Германии и Австро-Венгрии это стало спасением, у них было совсем худо с продуктами, в городах начались голодные забастовки. Финляндия вступила в союз с немцами. А на Украину двинулись оккупационные войска — под предлогом ее защиты от большевиков. Но и страны Антанты получили отличный повод поживиться. Задолго до Брестского мира, 23 декабря 1917 г., военный министр Англии Мильнер и французский премьер Клемансо подписали соглашение о разделе сфер влияния в России. Во французскую зону вошли Украина, Бессарабия, Крым, в английскую Дон, Кавказ. Присоединились США, Япония. При поддержке французов румыны ввели войска в Молдавию, расстреляли сторонников единства с Россией, и Молдавия «добровольно» присоединилась к Румынии. Впрочем, благодарностью румыны не отличались. Как только на Украине появились немцы, перекинулись в союз с ними, чтобы сохранить приобретение. Ну а Брестский мир стал предлогом для дальнейшей интервенции. В Мурманске высадились англичане, во Владивостоке японцы…

Для России Первая мировая кончилась. И только один фронт все еще существовал — Кавказский. К концу 1917 г. состояние Турции стало плачевным. Ширилось восстание арабов. Это помогло англичанам, они продвинулись в Палестине, заняли Иерусалим. Османские войска таяли от повального дезертирства, и на Кавказском фронте не русские, а противник обратился к главнокомандующему генералу Пржевальскому с просьбой о перемирии. Но и наша армия оказалась в отчаянной ситуации. Когда пало временное правительство, власть в Закавказье захватил Закавказский комиссариат из доморощенных грузинских, армянских, азербайджанских, русских политиков. Заседал в Тифлисе, каждый тянул в свою сторону. Лидировали грузинские меньшевики Чхенкели, Чхеидзе, Жордания, они были связаны с немцами, договаривались с ними о «независимой» Грузии под протекторатом Германии. Азербайджанские мусаватисты готовились радушно встретить турок. Армянские дашнаки тоже желали бы отделиться от России, но кто тогда защитит? Англичане и французы были далеко. Да и народ хотел быть вместе с русскими. Вертелись, не знали куда податься.

Происходили провокации, русофобские выходки, с командованием фронта новые правители не считались. Армия зависла на турецкой территории сама по себе, в непонятном статусе, оторванная от России, без тыла. Она тоже разложилась, поредела от дезертирства, к солдатам дошли известия о перемирии с немцами. Держались лишь на инерции. Оценив положение, Пржевальский согласился на переговоры, 18 декабря в Эрзинджане подписали перемирие. Для солдатских комитетов это стало сигналом. Части оставили позиции и хлынули по домам. Но местных политиков распад обороны ничуть не озаботил. Они приняли решение о создании новой Кавказской армии: грузинский, армянский, мусульманский, русский корпуса, греческая дивизия, ассирийский полк. Условия для этого действительно имелись, в Закавказье остались огромные склады оружия, боеприпасов, амуниции. С разных фронтов возвращались местные жители, офицеры и солдаты. При общей мобилизации Закавказье могло выставить сотни тысяч бойцов.

Но Закавказский комиссариат и не подумал заняться военными делами, все свелось к пустой болтовне. А турки обманули. Переждали морозы, удостоверились, что русские войска ушли. 12 февраля командующий 3-й армии Вехиб-паша бросил в наступление 10 дивизий, курдскую конницу, ополчение. На позициях оставались только отряды добровольцев. Дрались, отбивались, но враг двигался по всему фронту, обтекал, заставляя отступать. Сразу же были взяты Эрзинджан и Байбурт, 24 февраля Мамахатун и Трапезунд. Здесь захватили русских солдат, госпитали, тыловые учреждения, не успевшие уехать. Досталось и армянам, вернувшимся в родные края беженцам. Германские дипломаты докладывали в МИД, что в Трапезунде «тысячи русских расстреляны и сожжены заживо. Армяне подвергаются неописуемым пыткам. Детей суют в мешки и кидают в море, стариков и женщин пригвождают к крестам и калечат, девушек и женщин насилуют». Теперь Греция воевала на стороне Антанты, и греков тоже не щадили. Их кварталы погромили, мужчин собирали на расстрелы, приканчивали малышей, а гречанки, как и русские медсестры, приехавшие сюда жены служащих, разделяли судьбу армянок. Распаленные солдаты пользовались их телами, вспарывали животы, вбивали колья между ног, издевательски вешали нагих христианок на распятиях.