Валерий Шамбаров - Последняя битва императоров. Параллельная история Первой мировой

Когда ударили морозы и появилась возможность пройти по льду, атаку повторили. Но тяжелой артиллерии было мало, подавить орудия крепости не сумели. А вдобавок, морозы вдруг сменились оттепелью. 64-я дивизия бросилась на штурм, а шквальный огонь заставил ее залечь в болоте перед заграждениями. Солдаты и офицеры пролежали целый день, вжимаясь в грязь. Вечером захолодало, шинели вмерзли в землю, и их откалывали штыками. Под покровом темноты возвращались в свои блиндажи. Для оказания помощи собрали всех врачей, фельдшеров, санитаров, людей оттирали денатуратом, от переохлаждения давали пить пивные дрожжи. Но все равно было много обмороженных.

А на стыке 1-й и 10-й армий успешно действовала Уссурийская бригада. В ней опять прославился хорунжий Г. М. Семенов. С 10 казаками он отправился на разведку. Немецкая застава на шоссе несла службу неважно, ночью собралась греться у костров. Казаки обстреляли ее с нескольких сторон, побили и разогнали. Бегущие солдаты переполошили роту, державшую оборону в соседнем селе. Налет казаков приняли за крупное вторжение. Рота бросила позиции и покатилась к г. Млава. В городе ее появление навело панику, гарнизон стал срочно эвакуироваться. А Семенов незаметно двигался следом. Периодически посылал гонцов с донесениями, и в Млаву вступил вдвоем со своим вестовым Чупровым. Пристроившись за углом, из единственной винтовки подбили 2 машины, ранили нескольких немцев, это вызвало полный ужас, неприятели кинулись кто куда. А командование знало о сильных укреплениях врага, и недоумевало, получая донесения Семенова. Для проверки послали взвод драгун. Когда они появились в Млаве, два героя, взявших город, спокойно ужинали в ресторане на главной улице. Вскоре подошла вся бригада. Семенова за этот подвиг наградили Георгиевским оружием.

К Гинденбургу один за другим прибывали воинские эшелоны с Запада, теперь у него было ощутимое численное превосходство. Но удары 1-й и 10-й русских армий, контратаки на других участках перемешали его замыслы и не дали сконцентрировать силы. Новые соединения ему пришлось вводить в бой по очереди, разбрасывать по разным направлениям. Противник наседал две недели, но решающего перелома так и не добился. Наши части понесли большие потери, израсходовали боеприпасы, и 13 декабря Верховный Главнокомандующий приказал отвести войска на уже подготовленные позиции по рекам Бзура, Равка и Нида. А немцы с австрийцами были настолько измочалены, что даже не смогли выступить вдогон. Русские армии отошли беспрепятственно и заняли указанные им рубежи. Стали закрепляться на зиму, приводить себя в порядок, принимать пополнения. На Восточном фронте, как и на Западном, установилась позиционная война.

По поводу серьезных просчетов в Лодзинской операции Рузский сумел выкрутиться, козырял репутацией «героя Львова», а думская «общественность» и газеты дружно славили его, приписали ему все успехи (кстати, столь горячим симпатиям способствовал один маленький штришок — Рузский был масоном). Зато на Ренненкампфа опять катились бочки, «общественное мнение» яростно обрушилось на «немца» (хотя среди наших офицеров было 9 % немцев, и сражались они ничуть не хуже русских, их Отечеством была Россия, а не Германия). Не без содействия Рузского, ловко переложившего вину, его отстранили от командования. По грязным наветам было начато следствие об «измене». Оно полностью оправдало генерала, выявило лишь ошибки, и не более того. Но материалы расследования снова были секретными. А враги Ренненкампфа в руководстве фронта и при дворе постарались, чтобы официальное оправдание не было опубликовано. Он вышел в отставку.

В то время, когда грохотали пушки у Лодзи и Летцена, 3-я армия Радко-Дмитриева продвигалась к Кракову, а 8-я Брусилова входила в предгорья Карпат. Карпатский хребет сам по себе представляет мощную естественную крепость. Он имеет форму подковы, выгнутой в сторону России и прикрывающей Венгерскую равнину. Точнее, это не один хребет, а несколько, тянущихся один за другим и прорезанных лишь «воротами» перевалов. Горы тут очень крутые, высотой 1000–3000 м, поросшие лесом и кустарником. Дорог мало, после дождей они превращаются в месиво непролазной глины. В долинах часто садятся густые, тяжелые туманы. А на вершинах рано выпадает снег, начинаются метели.

Австрийцы, отступившие в горы, в любой момент могли нанести оттуда удар, как они уже попытались сделать. Брусилов и штаб Юго-Западного фронта полагали, что надо самим занять перевалы и прикрыться Карпатами от врага. Но возникли разногласия. По планам Ставки основным направлением для фронта считался Краков — поддержать правым крылом наступление Северо-Западного фронта. 8-й армии приказали частью сил занять горные проходы, а основную группировку двинуть к Кракову, помочь 3-й армии. Брусилов доказывал, что это нереально. У него было 4 корпуса, и у противника в Карпатах находилось не менее 4 корпусов. Если выделить против них мало войск, враг сомнет их и ударит в тыл. Сошлись на компромиссном решении, для операции в горах выделялось 2 корпуса, 24-й и 8-й, им ставилась задача овладеть главным хребтом от Ростокского до Лупковского перевалов.

Сил и впрямь не хватало. 8-я армия в боях понесла большие потери, а все подкрепления направлялись на Северо-Западный фронт, где разворачивалось главное сражение. Только после настойчивых просьб Ставка прислала 2 дивизии, одна для 8-й, другая для 3-й армии. Плохо было и со снабжением. По разнарядке зимним обмундированием сперва обеспечивался Северо-Западный фронт, где зима начиналась раньше. Но в горах уже выпал снег, и Брусилов приказал приобретать теплые вещи, минуя интендантство.

20 ноября его войска пошли на штурм перевалов. 48-я дивизия Корнилова наступала на Ростокский, правее — 49-я и 2-я Сводная казачья дивизии выходили на дорогу к местечку Цисну, еще правее двигалась 4-я Железная стрелковая бригада, перед ней перевалов не было. А части 8-го корпуса генерала Орлова наступали на Лупковский перевал. Противник ожесточенно сопротивлялся. Особенно упорно дрались венгерские части, защищая подступы к своей родине. Но Корнилов в жарком бою взял перевал. Преследуя неприятеля, он спустился с гор, захватил город и важный железнодорожный узел Гуменне (ныне в Словакии). 49-я дивизия тоже сбила врага с позиций, перевалила Карпаты и заняла станцию Кошнац, перерезала шоссе и железную дорогу Гуменне — Медзилаборце, главные коммуникации австрийского фронта. Казачья дивизия Павлова и ринулась в рейд по Венгерской равнине, наводя панику.

8-му корпусу и 4-й стрелковой бригаде пришлось труднее. У станции Лупково австрийцы организовали сильную оборону, атаки корпуса Орлова захлебнулись. Деникин решил помочь соседу и двинул туда своих железных стрелков. 3 дня его бригада вела бой за Лупково, и противника разгромили, некоторые части были почти уничтожены. Но 48-й и 49-й дивизиям помогла внезапность, а пока шли схватки за Лупково, противник успел укрепить Лупковский перевал, собрал войска. Штурм сулил мало шансов на успех, но огромные потери. Тогда Деникин решился на отчаянный шаг — без дорог, козьими тропами обойти перевал и ударить в тыл его защитникам. Оставил у Лупкова батальон с артиллерией и обозами, приказал навьючить имеющихся лошадей патронами и сухарями и повел бригаду в горы.