А. Акрам - Рыцарь пустыни. Халид ибн ал-Валйд. Крушение империй

Абу 'Убайда и Халид с удивлением уставились друг на друга. Абу 'Убайда заметил, что мечи Халида и его воинов обагрены кровью, и понял, что случилось нечто такое, о чем он не подозревал. Халид заметил миролюбивое настроение сопровождаемых римской знатью и епископами Абу 'Убайды и его офицеров, мечи которых покоились в ножнах.

На некоторое время все замерли. Затем Абу 'Убайда нарушил напряженное молчание. «О отец Сулаймана! — сказал он. — Моими руками Аллах мирно даровал нам этот город и избавил мусульман от необходимости сражаться за него».

«Мирно! — сердито фыркнул Халид. — Я взял этот город силой. Наши мечи побагровели от их крови, и мы захватили добычу и пленников».

Было ясно, что сейчас между двумя полководцами начнется ожесточенный спор, последствия которого могли бы оказаться весьма серьезными. Халид был главным, и ему следовало подчиняться, более того, это был человек, который не потерпел бы глупостей, совершенных его подчиненными. Кроме того, его властный нрав и несравненная осведомленность в военных вопросах делали споры с ним бесполезными, особенно в данной ситуации, когда он был настроен рассматривать завоевание Дамаска как совершенное военным путем, а не в результате мирных переговоров. С другой стороны, Абу 'Убайда не обладал таким авторитетом в военном деле, не умел действовать так гениально, как Халид, и был бы последним человеком, кто попытался бы это оспорить. Однако как мусульманин он относился к высшему разряду, входя в состав Благословенной Десятки, он был Человеком, на Которого Может Положиться Народ. Он был ал-Асрамом, Человеком без Резцов, — и никто не мог забыть о том, при каких обстоятельствах он лишился передних зубов.

Абу 'Убайда совершил ошибку, заключив мир без ведома и разрешения Халида, но он был намерен добиться того, чтобы к слову мусульманина относились с уважением, и избежать ненужного кровопролития. Он уважал первенство Халида и знал, что с ним следует быть осторожным. Абу 'Убайда фактически был единственным человеком в Сирии, который занимал достаточно высокое положение для того, чтобы ставить под сомнение какие-либо решения Халида. Даже Халид не повышал голоса, когда разговаривал с Абу 'Убайдой, каким бы разгневанным он ни был. Положение смягчалось тем, что оба они по-настоящему любили и уважали друг друга за те качества, которые делали каждого из них великим человеком. Абу 'Убайда также знал, что он может заставить Халида замолчать, произнеся всего несколько слов, поскольку он обладал той властью, о которой Халид не подозревал. Однако он решил не прибегать к этой власти до тех пор, пока это не станет неизбежным, когда иссякнут все доводы. В этом отношении он проявил снисходительность к Халиду, но об этом мы поговорим позднее

— О полководец, — сказал Абу 'Убайда, — узнай же, что я вошел в этот город мирным путем.

Глаза Халида засверкали от гнева, но он сдержался, и когда он ответил, в его голосе слышалось уважение:

— В твоих словах нет логики. Как они могут быть в мире с тобой, когда я силой ворвался в город, сломив их сопротивление?

— Побойся Аллаха, о полководец! Я гарантировал им мир, и это дело решенное.

— У тебя нет права заключать с ними мир без моего приказа. Я — твой командир. Я не вложу меч в ножны до тех пор, пока не уничтожу их до последнего.

— Никогда не думал, — продолжал Абу 'Убайда, — что ты будешь возражать против того, что я гарантировал мир каждому из них без исключения. Я дал им мир во имя Аллаха, хвала Ему, и Пророка, да пребудут на нем благословения Аллаха и мир. Мусульмане, которые были со мной, согласились на этот мир, и не в наших правилах нарушать соглашения.

Тем временем некоторые из солдат Халида, устав слушать этот спор и видя стоящих вместе римлян, начали размахивать мечами и продвигаться в сторону римлян, намереваясь убить их. Абу 'Убайда заметил это поползновение и, в обход Халида, приказал им подождать, пока они с Халидом не закончат свой разговор. Воины подчинились. Такое мог сделать только Абу 'Убайда; и Халиду лишь оставалось постараться обуздать свой закипающий гнев.

Затем к обсуждению положения присоединились и командиры трех остальных корпусов. Через несколько минут они пришли к соглашению и сообщили свое мнение Халиду: пусть будет мир, потому что если римляне в Сирии услышат, что мусульмане дали гарантию безопасности, а затем перебили тех, кому гарантировали безопасность, то никакой город больше не смирится перед мусульманами, а из-за этого задача открытия Сирии неимоверно усложнится.

У Халида чувства никогда не затмевали разум; а разум Халида видел военную мудрость совета, данного ему полководцами. Он метнул испепеляющий взгляд на Фому и Харбйса и сказал: «Хорошо, я согласен на мир, но к этим двум проклятым это не относится».

«Эти двое первыми заключили мой мир, — сказал Халиду Абу 'Убайда. — Мое слово не может быть нарушено. Аллах да смилостивится над тобой!»

Халид сдался. «Именем Аллаха! — воскликнул он. — Если бы не данное тобой слово, они были бы мертвы. Пусть оба они покинут город, и пусть проклятие Аллаха преследует их повсюду, куда бы они ни направились!»

Фома и Харбйс нервно следили за препирательством между двумя мусульманскими полководцами, а переводчики переводили им то, о чем те говорили. Поэтому они всё поняли и вздохнули с облегчением, узнав о том, чем завершился этот разговор. Затем они подошли с переводчиком к Абу 'Убайде и попросили разрешения удалиться по той дороге, которую они выберут.

«Да, — сказал Абу 'Убайда. — Ступайте по той дороге, которую вы выберете. Однако если мы возьмем в руки место, в котором вы поселитесь, то вы будете лишены гарантированного вам мира».

Фома, опасаясь преследования Халида, попросил: «Дай нам три дня мира, после этого считай перемирие оконченным. Если после этого вы нас настигнете, то делайте с нами, что хотите, — убивайте или берите в плен».

Тут в разговор вмешался Халид. «Согласен, но вы не сможете взять с собой ничего, кроме еды, необходимой для путешествия».

«А это опять было бы нарушением договора, — возразил Абу 'Убайда. — По моему соглашению с ними они могут взять с собой все свое имущество».

«Я согласен даже на это, — сказал Халид, — но пусть они не берут оружия».

Теперь возразил уже Фома: «Нам необходимо оружие, чтобы защищаться от других наших врагов. В противном случае мы останемся здесь, и делайте с нами что хотите». Фома прекрасно понимал, как важно было этим мусульманам соблюдать свои договоры, и решил воспользоваться этим чувством чести.

Халид дошел до того, что согласился на то, чтобы каждый мужчина взял с собой по одному виду оружия: либо меч, либо копье, либо лук. Так была улажена последняя проблема.[246 Диалог между Халидом и Абу 'Убайдой приводится по Вакиди: с. 51-52.]