Семен Мельников - Маршал Рыбалко

Командующий нередко лично проводил учения командиров частей на местности. Широкая военная эрудиция Павла Семеновича многим из них сослужила добрую службу в последующих боях. Об этом не раз говорили опытные боевые офицеры — все те, кто с гордостью мог назвать себя учеником П. С. Рыбалко.

В подтверждение приведу высказывания ветерана 3-й танковой полковника В. И. Баронцова, за плечами которого к описываемому времени была уже учеба в академии имени М. В. Фрунзе:

— Каждое занятие под руководством П. С. Рыбалко обогащало нас все новыми и новыми знаниями. Он всесторонне изучил тактико-технические данные вооружения — как своего, так и противника, оперативное искусство ведения современного боя. Умел глубоко анализировать ход операций, ранее проведенных советскими войсками, и учил нас этому. Особое внимание уделял действиям в ночных условиях, когда танкисты меньше подвергаются налетам фашистской авиации, могут внезапно появляться в тылу противника и там громить его. Большое значение придавал организации форсирования танками водных преград...

Проверяя, как выполняются указания командования армии в частях, Павел Семенович со всей требовательностью и строгостью взыскивал за упущения. Но при этом всегда был справедлив, за что снискал глубокое уважение у подчиненных. А его простота и доступность, постоянное внимание к нуждам воинов рождали в сердцах солдат искреннюю любовь к своему командарму.

Однажды во время ночных учений Рыбалко приехал в мотострелковый батальон, занявший оборону вдоль берега реки. Вместе с комбатом прошел по отрытой в рост траншее к добротно сработанному блиндажу — наверху два наката, стены обшиты тесом, в глубине нары во всю ширину. Работу одобрил; направились, было, дальше, но здесь внимание командарма привлек боец, наблюдавший за «противником», засевшим в селе на противоположном берегу. Время от времени оттуда взлетали ракеты, и при их свете позиции батальона накрывали пулеметные очереди.

Наблюдатель, не заметив командующего, обратился к комбату:

— Товарищ капитан, как думаете, откуда бьет пулемет? По-моему, с чердака крайнего дома.

— Как же с чердака, если дома стоят боком к фронту? — вместо комбата ответил Рыбалко.

— Ну, значит, проделал дыру в крыше,— не сдавался наблюдатель.

— Пулеметчик бьет из танка,— убежденно произнес Рыбалко.— Утром возьмешь бинокль и убедишься.

Боец оглянулся и, узнав командующего, попытался вскочить.

— Сиди, сиди, твое дело — наблюдение,— придержал его за плечо Рыбалко.

В окопе командарма обступили бойцы.

— Как вам здесь живется? — спросил Павел Семенович.

— Хорошо, товарищ генерал,— бодро рапортует коренастый крепыш.— Завтрак, обед, ужин — все вовремя. Уже и поправляться начали.

Рыбалко смеется. Другой боец поддерживает шутку:

— Вот только скучновато. Сюда бы радио провести...

— Пожалуй, не стоит,— возражает Рыбалко.— Под музыку не услышишь, как с той стороны приползут разведчики, схватят, уволокут, и быть тебе тогда «языком»...

Бойцы дружно хохочут. Командующий, попрощавшись, направляется дальше. Вдруг сзади доносится чей-то резкий голос, и смех разом обрывается. В чем там дело? И комбата рядом нет. Но вот капитан бегом догоняет Рыбалко.

— Что там такое?

— Да так...— мнется комбат, но, поскольку Рыбалко продолжает смотреть на него, докладывает: — Командир отделения у нас новенький, два дня как прибыл. Вздумал устроить бойцам разнос за развязность в разговоре с вами. Непочтительно, мол, вели себя...

— Что же бойцы?

Комбат 'вновь колеблется, но, подчиняясь настойчивому взгляду Павла Семеновича, продолжает:

— Разволновались бойцы, еле успокоил. Говорят:

«Любим командарма как отца родного, а почитаем еще того больше; а что запросто себя вели, так это потому, что он совсем не строгий...»,— и капитан вдруг засмеялся. ~ .

— Ты чего? — удивился Рыбалко.

— «Не строгий»... А я вспомнил, товарищ генерал, как мне попало от вас за тот блиндаж перед Козельской операцией.

— И поделом! Ты что тогда нагородил: накат —

одно название, пуля на излете пробьет, стены просвечивают, нар нет, под ногами жижа выше сапог... Да такого «заботливого» командира под трибунал следовало отдать...— И, взглянув на комбата, спросил уже другим тоном:—До сих пор обижаешься?

— Да что вы, товарищ генерал,— благодарю! Вы тогда меня многому научили...

— Не знаю, многому ли,— остановил капитана Рыбалко,— бой покажет. Но строить блиндажи — это точно. Сейчас он у тебя добротный, бойцам есть где обогреться и отдохнуть...

— Долго ли еще отдыхать, товарищ командующий? Все рвутся в бой, уж и не знаем, как людей сдерживать...

— Что тебе сказать... Что надо ждать приказа — так это ты и сам знаешь. А пока учи своих людей, учи так, чтоб в бою заставили врага без оглядки бежать с нашей родной земли...

Почти три месяца длилась подготовка войск армии к предстоящим сражениям. За это время у нас произошли некоторые кадровые изменения. Получил новое назначение и убыл командир 12-го танкового корпуса генерал-майор С. И. Богданов, а на его место был прислан полковник М. И. Чесноков. Вместо полковника К. А. Семина в должность командующего артиллерией вступил генерал-майор К. А. Мишнин.

Константин Александрович Мишнин оказался весьма ценным для армии человеком. Глубокие знания артиллерийского дела сочетались в нем с умением работать с людьми, которым он щедро отдавал накопленный опыт. На учениях дивизионов и батарей мне не раз доводилось наблюдать, как генерал Мишнин организует артиллерийское наступление, как учит вести огонь не по площадям, а по целям «противника», проводит учебную контрартиллерийскую подготовку.

Вот и в этот раз «противник», двинув вперед танки, одновременно открыл артиллерийский и минометный «огонь». Не успела пехота подняться и устремиться за танками, как тут же, по сигналу Мишнина, ударили все «наши» орудия. Прямой наводкой били противотанковые батареи, залпы пристрелянных орудий обрушивались на вылезавших из окопов солдат «противника». Понеся

большие «потери», «противник» вынужден был отойти на исходные позиции.

Присутствовавший на учениях Рыбалко был доволен. Он сказал Мишнину:

— Здорово, Константин Александрович! Вот бы так и в бою...

— В бою надо лучше, товарищ командующий! Пока еще много недоделок,— ответил Мишнин.

— Ну что ж,— улыбнулся Павел Семенович.— Ваша неудовлетворенность — залог дальнейших успехов.

Рыбалко подолгу обсуждал с генералом Мишниным вопросы планирования артиллерийского наступления, создания плотности огня для подавления опорных пунктов в глубине обороны противника, маневренности артиллерийских частей, взаимодействия артиллерии с танкистами, пехотой, авиацией. Эти обсуждения взаимно обогащали их и оказали огромное влияние на повышение боевого мастерства армейских артиллеристов.