Семен Мельников - Маршал Рыбалко

...В результате смелого обходного маневра 3-й гвардейской танковой армии и решительного наступления общевойсковых армий 1-го Украинского фронта для Польского государства была сохранена крупнейшая индустриальная база. Стотысячная группировка гитлеровцев понесла огромные потери. Как отмечает в своих воспоминаниях Маршал Советского Союза И. С. Конев, главный удар противнику нанесли, принудив его выйти на открытую местность, танкисты Рыбалко и взаимодействовавшие с ними части 60-й армии генерала П. А. Курочкина.

Сандомирско-Силезская операция, осуществленная войсками 1-го Украинского фронта, длилась 23 дня. За

это время наша армия прошла с боями, без отдыха, сотни километров, освобождая польские города и сельские населенные пункты от фашистских душегубов. Мы нанесли врагу большой урон.

Потери были и у нас. В том числе и среди командного состава. В бою под городом Николаи погиб командующий артиллерией армии Николай Александрович Оганесян. Мужественный человек, он постоянно находился в боевых порядках артиллеристов, разумно и квалифицированно руководил их действиями в самой сложной обстановке. Как известно, по приказу наркома обороны командующие артиллерией были введены в состав военных советов армий. В лице генерала Оганесяна мы потеряли не только командующего артиллерией, но и члена Военного совета.

Павел Семенович был очень удручен его гибелью. К Николаю Александровичу он относился как к верному боевому товарищу, ценил его ум, обширные знания артиллерийского дела, считался с его мнением, всецело полагался на принятые им в боевой обстановке решения.

— Вот, говорят, что на войне привыкаешь к смертям, а я все не могу привыкнуть к тому, что Николая Александровича уже нет с нами...— не раз говорил мне Павел Семенович.

В начале февраля войска армии, совершив 250-километровый марш из района Рыбник, Николаи в район Валау, Штейнау, что севернее Бреслау (ныне — Вроцлав), вышли на правый фланг 1-го Украинского фронта и включились в боевые действия Нижне-Силезской операции.

В районе местечка Оссих особенно отличилась 52-я гвардейская танковая бригада. Стремительным броском через единственный сохранившийся в этой местности мостик она ворвалась в глубину вражеской обороны и тем обеспечила ввод в прорыв остальных сил 6-го гвардейского танкового корпуса и всей армии.

Когда наши танковые корпуса после ожесточенных боев овладели городом Бунцлау, командующий фронтом принял решение снова повернуть 3-ю гвардейскую танковую армию на другое направление. Это диктовалось необходимостью завершить окружение противника под Бреслау и сломить сопротивление вражеских соединений, противостоящих 5-й гвардейской и 6-й армиям.

— Я знаю, Павел Семенович, вашу способность к молниеносному маневру и надеюсь на вас,— сказал в заключение Конев.

Совершив стремительный бросок из Бунцлау, тан-кнсты-гвардейцы уже через день появились западнее Бреслау, что было полной неожиданностью для противника. Нанеся с ходу сокрушительный удар по его флангам, мы помогли нашим общевойсковым армиям осуществить полное окружение этой крупнейшей на Одере крепости. Одновременно часть сил армии отразила все попытки 8-й танковой дивизии противника пробиться к осажденным.

Успешно решив эти важные задачи, 3-я гвардейская танковая вновь делает разворот и начинает движение па запад, сосредоточиваясь для наступления на гёрлиц-ком направлении...

Уже первые дни боев на территории Германии поставили перед нами серьезные проблемы. Среди них особое место занимало отношение к немецкому населению. В каждом городе или населенном пункте не тронутые войной аккуратные домики, виллы, фермы пробуждали у наших воинов воспоминания о разрушенных, сожженных родных городах и селах, и они, пылая ненавистью, жаждали сполна расплатиться с фашистами за все их злодеяния. Военный совет обратил внимание командного и политического состава на необходимость разъяснять войскам, что наш противник — это гитлеровская армия, а не мирное население, которому мы несем освобождение от фашистской тирании. Мы пришли в логово фашистского зверя не грабить и разрушать жилища мирных немцев, а для того, чтобы уничтожить гитлеровскую клику. Но многие местные жители, обманутые геб-бельсовскон пропагандой, утверждавшей, что большевики истребят или угонят всех немцев в Сибирь, убегали на запад, скрывались в лесах, прятались в подвалах и подземельях.

Развеять мифы нацистской пропаганды могло только доброжелательное отношение наших воинов к мирному населению, и мы настойчиво этого добивались. В короткие часы затишья Рыбалко бывал на митингах, партийных и комсомольских собраниях, помогал командирам и политработникам просто и доходчиво разъяснять бой-

цам значение нашей интернациональной освободительной миссии для будущего Германии.

Однако эта воспитательная работа усложнялась тем, что мужчины из большинства немецких семей были мобилизованы в гитлеровскую армию. В заключительный период войны нацисты формировали отряды «фолькс-штурма» из подростков и стариков. Поэтому нашим солдатам иногда трудно было установить четкую грань между мирными жителями и вооруженными врагами.

Особенно досаждали нам юнцы из «фольксштурма». Фанатично верившие Гитлеру, они, вооруженные фаустпатронами, прятались в домах и из засад наносили ощутимый урон танковым войскам. Нужно было найти какое-то эффективное средство против фаустников.

Рыбалко посоветовался с командующим бронетанковыми и механизированными войсками фронта генералом М. А. Новиковым, с комбригами, с танкистами, ремонтниками и приказал командирам танковых бригад изготовить из листового железа для танков и САУ навесные щиты. Пробивая их, фаустпатроны теряли свою силу и рикошетили по броне. Там же, где не было возможности оборудовать машины таким образом, защита возлагалась на автоматчиков. Они соскакивали с танков, рассыпались по улицам и прочесывали дома, уничтожая засевших в них фаустников.

Чем дальше продвигались мы в глубь Германии, тем яростнее сопротивлялись гитлеровцы. Бои, начавшиеся 12 января на Висле и ни на день с тех пор не прекращавшиеся, истощили не только силы людей, но и ресурсы боевой техники. Армия нуждалась в доукомплектовании и хотя бы в кратковременном отдыхе. Но возможностей для этого не было.

Имея задачу выйти к реке Нейсе и овладеть Гёрли-цом, Рыбалко предпринял попытку двумя корпусами совершить охват всей гёрлицкой группировки. Тут нас постигла серьезная неудача. Противник бросил в этот район танковую, моторизованную и пехотную дивизий и перешел в контрнаступление на стыке нашей и действующей в направлении Лаубана 52-й армии, угрожая нам охватом с севера и юга.