Рольф-Дитер Мюллер - Враг стоит на Востоке. Гитлеровские планы войны против СССР в 1939 году

Оба правительства заявляют о своем намерении непосредственно договариваться обо всех вопросах, касающихся их обоюдных отношений, какого бы рода они ни были. Если, например, между ними возникает спорный вопрос и если его разрешения нельзя достигнуть непосредственными переговорами, то они в каждом отдельном случае на основании обоюдного соглашения будут искать решения другими мирными средствами, не исключая возможности в случае необходимости применять методы, предусмотренные для такого случая в других соглашениях, действующих между ними. Ни при каких обстоятельствах они не будут прибегать к силе для разрешения спорных вопросов.

Гарантия мира, созданная этими принципами, облегчит обоим правительствам великую задачу разрешения политических, экономических и культурных проблем образом, основанным на справедливом учете обоюдных интересов.

Оба правительства убеждены, что таким образом, отношения между странами будут плодотворно развиваться и приведут к созданию добрососедских отношений, что явится благоденствием не только для их стран, но и для всех остальных народов Европы.

Настоящая декларация должна быть ратифицирована, и обмен ратификационными грамотами должен произойти возможно скорее в Варшаве. Декларация действительна в течение десяти лет, считая со дня обмена ратификационными грамотами. Если в течение 6 месяцев по истечении этого срока она не будет денонсирована одним из правительств, то она остается в силе и на дальнейшее время. Однако может быть в любое время денонсирована любым правительством за шесть месяцев.

Составлено в двух экземплярах на немецком и польском языках.

Интересы Польши прозрачны. Французы не были намерены поддерживать Польшу в случае возможного вторжения последней в Германию, они предпочли вести переговоры по заключению «Пакта четырех», предложенного Муссолини. Польша была крайне обеспокоена тем, что Великобритания, Италия, Франция и Германия могли разрешить разногласия, присутствующие в Европе, в ущерб интересам Польши, не принимая во внимание ее великодержавные притязания. А потому предложения, поступившие из Берлина, оказались весьма своевременными, тем более что немцы утратили интерес к предложению Муссолини в связи с распространением слухов о заключении франко-советского пакта.

Суетные дипломатические игры, предшествовавшие заключению пакта Гитлера — Пилсудского, позволяют сделать вывод о том, что рейхсканцлер после выхода Германии из Лиги Наций в октябре 1933 г. стремился проводить такую внешнюю политику, которая могла бы обеспечить ему большую маневренность как залог изменения ситуации. Наибольшее значение для него имело долгосрочное наращивание вооружений. Политика мелких шагов и масштабной тактической мобильности не исключала поиска возможностей для ревизии условий Версальского мирного договора. Стремительный аншлюс Австрии представлялся вполне реальным. Уже летом 1933 г. тамошние национал-социалисты стали вести себя столь активно, что федеральный канцлер Австрии Дольфус был вынужден инициировать запрет деятельности НСДАП. Вслед за этим в Баварии был сформирован Австрийский легион, состоявший из 6 тысяч австрийских национал-социалистов, прошедших военную подготовку и призванных поддержать Германию в случае ее вторжения в соседнюю страну {84} 84 Vgl. zu dieser wenig bekannten Episode jetzt Moritz, Information. . Министерство иностранных дел с большим трудом смогло удержать Гитлера от столь рискованного предприятия. Годом позже партийные единомышленники Гитлера после убийства Дольфуса безуспешно попытались устроить в Вене государственный переворот. Переворот как перспективный сценарий развития событий оставался предметом острых дебатов вплоть до окончательного аншлюса Австрии в 1938 г. В 1933–1934 гг. Гитлер ради достижения своих целей пошел на конфликт с Муссолини вопреки тому, что надежда на альянс с Италией и Великобританией лежала в основе его внешнеполитической концепции. Этот альянс призван был обеспечить защиту с тыла для развертывания агрессии на Востоке. В 1933 г. Гитлер нашел в лице Польши кажущегося подходящим партнера. Этот партнер не только молчаливо одобрял территориальные притязания Германии в адрес Австрии, но и не выразил протеста против сенсационной оккупации Рейнской зоны и размещения вооружений на ее территории {85} 85 Schmidt, Außenpolitik, S. 157. . Взаимопонимание, достигнутое с Пилсудским, не только привело к разрядке напряженности на германо-польской границе, но и создало предпосылки для освоения «жизненного пространства на Востоке» в близком будущем. Однако не был ли пакт, заключенный с Пилсудским, тактическим маневром, нацеленным на то, чтобы выиграть время в процессе преодоления разногласий со «злейшим врагом, который не перестанет оставаться таковым в будущем» (Клаус Хильдебранд)? {86} 86 Hildebrand, Das vergangene Reich, S. 590. «Все соглашения с Польшей имеют лишь преходящую ценность. Я и не помышляю о том, чтобы вступать в серьезный диалог с Польшей» — эти слова Гитлер якобы произнес на собрании партийных функционеров 18 октября 1934 г. Эти и им подобные высказывания приводит Герман Раушнинг в своих воспоминаниях, в подлинности, а следовательно, и значимости которых приходится сомневаться.

Речь Гитлера в Рейхстаге, посвященная взаимоотношениям с Польшей от 30 января 1934 г.:

«Когда я 30 января возглавил руководство страны, отношения между нашими двумя государствами представлялись мне крайне неудовлетворительными. Существовала угроза, что несомненные разногласия, причины которых кроются в положениях Версальского договора и вытекающей отсюда взаимной раздражительности, постепенно приведут к такой вражде, которая, окажись она достаточно продолжительной, может быть унаследована обеими сторонами в качестве политической традиции. Такой поворот событий, помимо заключенных в нем скрытых угроз, стал бы препятствием на пути благодатного сотрудничества обоих народов.

Немцам и полякам придется мириться с фактом существования друг друга. А потому, руководствуясь соображениями целесообразности, им надлежит трансформировать ту действительность, которая оставалась неизменной на протяжении тысячи лет до того и едва ли изменится после нас, таким образом, чтобы каждая нация могла извлечь из нее максимально возможную пользу» {87} 87 Hermann Rauschning, Gespräche mit Hitler. Zürich 1939, S. 112 f. So noch zit. nach: Craig, Deutsche Geschichte, S. 599, und, wenn auch bereits mit Zweifeln an der Echtheit, bei Schramm, Kurswechsel, S. 34. Auch Schieder, Hermann Rauschnings «Gespräche mit Hitler», hatte bereits Einschränkungen gesehen, maß ihr dennoch einen hohen Quellenwert zu. Antipolnische Erklärungen Hitlers aus den frühen dreißiger Jahren sind jedenfalls durch andere Quellen nicht belegt. .