Рольф-Дитер Мюллер - Враг стоит на Востоке. Гитлеровские планы войны против СССР в 1939 году

Во избежание этой опасности вермахт выдвинул на границы Западного вала часть своих наименее боеспособных дивизий. Но это была лишь перестраховка. О серьезной опасности со стороны Запада вначале никто и не помышлял.

На совещание 22 августа 1939 г. в приказном порядке явились одетые в штатское командующие родами вооруженных сил, групп армий и отдельных армий. Гитлер хотел продемонстрировать им свою решимость начать войну. Отрицание того факта, что он мог ошибаться в своих планах относительно Польши и СССР и, следовательно, в оценке позиции Польши, может стать неверной психологической посылкой в анализе его предыдущих важных внутренних дискуссий в качестве рейхсканцлера. Это вполне могло вызвать противоречие, которого фюрер стремился избежать любой ценой. Гитлер выступал стоя, в его осанке не чувствовалось напряжения, правой рукой он опирался на концертный рояль. Выступление длилось около 90 минут. После совместного обеда последовало еще одно выступление, касавшееся главным образом проведения военной операции против Польши.

С документальным свидетельством второго выступления можно ознакомиться без проблем {330} 330 Vgl. umfassend und quellenkritisch Baumgart, Ansprache. Obwohl Hitler jede Mitschrift verboten hatte, existieren drei unterschiedliche Überlieferungen, zwei davon ohne Unterschrift. . В нем содержится противоречивая решимость напасть на Польшу.

Обращение Гитлера к высшему командному составу 22 августа 1939 г.:

«Я принял решение еще весной, но полагал, что выступлю против Запада лишь через несколько лет, […] и только потом — против Востока. Но не следует сейчас определять хронологический порядок действий. Мы не должны закрывать глаза на угрожающее положение. Я хотел бы вначале установить приемлемые отношения с Польшей, прежде чем начну борьбу с Западом. Но этот приемлемый для меня план не был реализуемым, так как появились изменения по существенным вопросам. Мне стало ясно, что в случае нашего столкновения с Западом Польша нападет на нас. Она стремится получить выход к морю. После оккупации района Мемеля появилась иная возможность развития событий, и мне стало понятно, что при определенных условиях столкновение с Польшей может произойти в неблагоприятный момент» {331} 331 Aufzeichnung von der Ansprache am 22.8.1939, ADAP, D, Bd. VII, Nr. 192. .

Действительно ли замыслы Гитлера относительно Польши были направлены только на то, чтобы сделать возможной войну с западными державами? Скорее всего — да, так как вермахт проводил лишь операцию прикрытия, но не располагал никакими планами военного наступления против Запада. Среди этих войск были только строительные и инженерные подразделения, которые проводили работы по бетонированию Западного вала. Кроме того, были проведены мероприятия подготовительного характера по скрытной эвакуации населения из западных пограничных районов. Цель этой эвакуации — создание благоприятных условий для ведения боевых действий на собственной территории. Точно такой же неправдоподобной была и мнимая опасность со стороны Польши, которая якобы могла нанести удар в спину. Десятью днями ранее в Бергхофе Гитлер высказал совершенно противоположное объяснение Карлу Буркхарду, комиссару Лиги Наций по Данцигу, когда тот 11 августа 1939 г. направлялся в Лондон.

Гитлер в беседе с Карлом Буркхардом 11 августа 1939 г.:

«Уметы нет никакого желания господствовать. И прежде всего мне ничего не надо от Запада, ни сегодня, ни завтра. Мне ничего не надо в густонаселенных регионах мира. Мне там ничего не надо, раз и навсегда: совершенно ничего не надо. Все те идеи, которые мне кругом приписывают, — это выдумки. Но на Востоке у меня руки должны быть развязаны […]. Все, что я делаю, направлено против России. Если Запад слишком глуп и слеп, чтобы понять это, я буду вынужден договориться с русскими и вместе с ними разбить Запад, а потом, после его поражения, я брошу все мои объединенные силы на Советский Союз» {332} 332 Burckhardt, Danziger Mission, S. 341 ff. .

Из этого следовало: если Запад будет вести себя спокойно и уступит Польшу, то вермахт сразу же смог бы сокрушить и своего истинного противника, Красную армию {333} 333 Nach Manfred Messerschmidt sei «letzte Klarheit» nicht zu gewinnen, ob Hitler sich nach der Niederwerfung Polens auch gleich gegen die UdSSR wenden wollte. Eine solche Politik wäre zwar unrealistisch gewesen, aber nicht undenkbar; vgl. Das Deutsche Reich und der Zweite Weltkrieg, Bd. 1, S. 696. . Но в том случае, если Великобритания не даст ему возможности «развязать руки на Востоке» и попробует держать Гитлера на коротком поводке, он будет вынужден нанести удар на Западе.

Когда и к кому обращался диктатор с правдивыми словами? Выступление Гитлера перед представителями верховного военного командования 22 августа было также противоречивым в том, что касалось его отношения к России. С одной стороны, он указал на заинтересованность Сталина в долгосрочной кооперации и на срочную необходимость советских поставок сырья, с другой стороны — считал, что Сталин не рискнет начать войну с Германией, так как это может привести к краху СССР. Затем, почти не переводя дух, он добавил, что сделает с Россией то же самое, что и с Польшей. «После смерти Сталина, а он тяжелобольной человек, мы разобьем Советский Союз. И тогда забрезжит мировое господство Германии» {334} 334 ADAP, D, VII, Dok. 193, S. 172, dort zitiert nach einem fragwürdigen britischen Dokument. . Как известно, Сталин пережил Гитлера на восемь лет, а немецкий диктатор даже и не задумывался над тем, чтобы подождать с запланированным нападением до его смерти. Удивительные рассуждения Гитлера о возможной смерти Сталина являются свидетельством того, что он, очевидно, буквально воспринял процитированные выше слова из записки по вопросам восточной политики ведомства Розенберга.

Из стенограммы еще одной речи нам известны другие его слова. «Я был убежден, что Сталин никогда не согласится на предложение Британии. Россия не заинтересована в сохранении Польши. Кроме того, Сталин знает, что его режиму придет конец независимо от того, вернутся ли его солдаты с войны победителями или будут разбиты» {335} 335 Aufzeichnung ohne Unterschrift, ebd., Dok. Nr. 192, S. 170. . Этой фразой он раскрывает свою прежнюю антибольшевистскую программу, иначе в какой войне солдаты Сталина могут быть разбиты или победить, как не в войне с вермахтом? Наряду с этим здесь проявляется и его ожидание, когда хватило бы и одного слабого удара, чтобы свалить советский режим — фатальное заблуждение, которое спустя год просочится в планы операции «Барбаросса» и приведет к поражению Гитлера в его войне на Востоке.

По всей вероятности, фюрер считал разумным не беспокоить верхушку военного командования тем фактом, что он задумал расширение войны на Востоке. Теперь, после принятия Сталиным нейтралитета и обещания экономической поддержки, для него было важнее смягчить обеспокоенность военных в вопросе ведения войны на два фронта. В остальном он как триумфатор насмехался над слабостью своих противников, которые ни в коем случае не отважатся поддержать Польшу. Даже опасность ведения войны в условиях длительной блокады он объявлял необоснованной. С необычной настойчивостью он требовал скорейшего принятия решения по вопросу войны с Польшей, упирая на то, что в ней не будет никаких ограничений и правил и враг должен быть полностью уничтожен. В этой связи многие его высказывания были интерпретированы как указания на проведение пропитанной расовой идеологией стратегии уничтожения. Правда, при тщательном рассмотрении такие формулировки, как «самым жестоким образом» или «не боясь крови», были нацелены не на гражданское население, а касались польских военных.