Рольф-Дитер Мюллер - Враг стоит на Востоке. Гитлеровские планы войны против СССР в 1939 году

Концентрация войск в центре должна была компенсироваться подключением довольно большого числа подразделений союзников, которые наряду с финским фронтом использовались преимущественно в группе армий «Юг». Гитлер был невысокого мнения о венгерских и румынских войсках, но тем не менее они должны были сковать размещенные на Украине подразделения Красной армии и вместе с 6-й армией и первой танковой группой разбить их западнее Днепра, чтобы обеспечить в дальнейшем продвижение вплоть до нефтепромыслов Кавказа. Этот южный фланг германских войск был ослаблен еще до начала наступления, поскольку Гитлер после военного путча в Белграде принял решение покончить с сомнительным югославским нейтралитетом и, напав на Грецию, полностью вытеснить британцев из Юго-Восточной Европы. Для этого пришлось снять с фронта целую армию, которую, кстати сказать, должна была поддерживать румынская группа армий Антонеску {499} 499 Müller, An der Seite der Wehrmacht, S. 56. . Эти отправленные 6 апреля 1941 г. на Балканы подразделения не вернулись на румынский фронт после такого крюка, а если и вернулись, то с опозданием и в плохом состоянии.

Чтобы не дать ослабнуть шоку, вызванному нападением, и ускорить крах советского режима, предписывалось при помощи самых жестоких мер подавлять любые проявления сопротивления со стороны населения, уничтожать коммунистическую правящую элиту и истреблять еврейскую интеллигенцию. Этот поход должен был стать по воле Гитлера войной, нацеленной на уничтожение и выкачивание ресурсов побежденной страны, что означало усиление и радикализацию существовавшей прежде германской военной стратегии, и это приветствовалось военным командованием, несмотря на некоторые опасения. Военная концепция вообще-то еще не вызрела до конца и была такой же противоречивой, как и сам план операции, задуманный Гальдером. В то время как Розенберг продолжал колдовать над своими старыми планами переделки мира, а Геббельс — болтать об «истинном социализме», которым он хотел осчастливить Россию, Гитлер все больше осознавал риск отказа от старой модели военной интервенции. Приняв решение уничтожить не только Советский Союз и большевистскую систему, но и русскую душу, он спровоцировал начало тотальной войны и поставил на карту все, включая судьбу собственного режима.

Геббельс о беседе с Гитлером 16 июня 1941 г.:

«В России царизм не будет восстановлен, а станет развиваться истинный социализм вопреки еврейскому большевизму. Каждый старый член нашей партии получает огромное моральное удовлетворение от того, что он сможет увидеть это собственными глазами. Сближение с Россией легло пятном на наш рыцарский щит. Сейчас мы смываем его. То, против чего мы сражались всю нашу жизнь, сейчас будет уничтожено. Я говорю это фюреру, и он полностью со мной согласен. […] Фюрер говорит: правы мы или нет, но мы должны победить. Это наш единственный путь. И он — правильный, нравственный и неизбежный. А когда мы победим, некому будет спросить нас о наших методах. На нас и так уже лежит столько вины, что мы просто обязаны победить, иначе весь наш народ и мы, стоящие во главе его, будем стерты с лица земли» {500} 500 Fröhlich (Hg.), Goebbels, Teil 1, Bd. 4, S. 696 (16.6.1941). .

Армии Гитлера с соблюдением строжайшей секретности начали стратегическое сосредоточение и развертывание на Востоке, а Сталин, несмотря на многочисленные предупреждения своей разведки, разрешал до последней минуты пропускать через германскую границу грузы военного назначения. Еще в мае он проигнорировал предложения Генштаба встретить превентивным ударом становившуюся все явственнее концентрацию германских войск {501} 501 Kellerhoff, Angriff. . Это была та «любезная услуга», которой Гитлер только и ждал, потому что вермахт уже был готов отразить такое нападение и разбить противника там, где на Висле и в Мазурских болотах в ходе битв 1914 и 1920 гг. появились братские могилы русских солдат. Даже с политической точки зрения такой самоубийственный удар Красной армии стал бы большим подарком, ведь тогда намного проще было бы преподнести войну против СССР как в самой Германии, так и за рубежом и начать этот поход сразу же с победы в гигантском оборонительном сражении. Но Сталин, в отличие от Гитлера, не был азартным игроком и владел искусством выжидания. Кроме того, он, вероятно, не верил в то, что Гитлер вопреки своим твердым убеждениям сможет начать войну на два фронта. Тем больший шок испытал Сталин, когда ему стало понятно, что предпринятое утром 22 июня 1941 г. наступление германских войск было началом широкомасштабной захватнической войны.

С военной точки зрения начало похода представляло собой полный успех. На Востоке была задействована почти трехмиллионная германская армия, которую поддерживали 690 тысяч солдат союзников. В их распоряжении было 625 тысяч лошадей, 600 тысяч автомашин, 3648 танков и 7146 артиллерийских орудий. С учетом качественных и количественных различий в их оснащении и вооружении, а также боеспособности личного состава все эти войска были разделены на три группы, включавшие десять армий и четыре танковые группы, всего 150 дивизий. Только в западных военных округах Советского Союза им непосредственно противостояли четыре армейские группы, включавшие десять армий, всего 145 дивизий и 40 бригад с личным составом в 2,9 миллиона человек и 10 тысяч танков. О численном превосходстве наступавших германских войск — а это было важное допущение Гальдера — можно было говорить только условно, поскольку в тылу Красной армии располагались значительные резервы и огромные материальные ресурсы, которые Сталин сумел мобилизовать в ходе Великой Отечественной войны, а германские войска на Востоке должны были практически довольствоваться лишь тем, что было накоплено в ходе подготовки к войне.

Страшный шквал огня, обрушившийся в три часа утра на советских пограничников, застал их большей частью спящими. Первый удар нанесла авиация Геринга. В целях завоевания превосходства в воздухе — этой важной предпосылки осуществления стратегии блицкрига — люфтваффе располагало 3904 самолетами, что было в два раза меньше, чем в советских ВВС. Русские самолеты были захвачены врасплох прямо на аэродромах. В первый день войны было уничтожено 1811 советских самолетов, а к концу приграничного сражения 12 июля 1941 г. — 6857. С самого начала «орлы» Геринга овладели небом и расчищали бомбовыми ударами путь наступавшим клиньям вермахта, предотвращали прорывы окруженных соединений Красной армии и их отчаянные контратаки. Выполнение этих задач, при возраставших собственных потерях, связывало все силы германской авиации, в результате чего стратегическую воздушную войну против советского тыла и военно-промышленных центров можно было вести только в ограниченных масштабах.