Владимир Попов - Заговор негодяев. Записки бывшего подполковника КГБ

Все высшие учебные заведения Советского Союза контролировались органами госбезопасности. С учетом специфики МГИМО, готовившего прежде всего специалистов для работы в министерстве иностранных дел СССР, данный вуз был насыщен агентурой министерства государственной безопасности, как в ту пору называлось ведомство.

В соответствии с секретным постановлением Политбюро ЦК КПСС, принятым в период нахождения у власти Никиты Хрущева, начавшего процесс устранения последствий культа личности Сталина и связанных с ним массовых репрессий, органам госбезопасности было категорически запрещено осуществлять агентурно-оперативную деятельность среди советско-партийного аппарата. Соответственно, данный запрет распространялся и на членов семей советской элиты. В связи с этим вербовочной базой для спецслужб являлись граждане страны, за исключением иностранцев, не относящиеся к ''верхам'' советского общества.

МГИМО в советский период времени контролировалось 2-м Главным управлением МГБ (КГБ) СССР, конкретно – 7-м отделом. Этим же подразделением обеспечивался контрразведывательный надзор за деятельностью МИД СССР. В 1948 году в СССР началась борьба с космополитизмом, в действительности являвшаяся кампанией по политическому преследованию лиц еврейской национальности. Нередко политическая обструкция переходила в уголовное преследование.

У еврея Виталия Сырокомского не было иного пути остаться в числе студентов одного из самых престижных вузов страны, кроме как пойти на сотрудничество с органами госбезопасности. А редактирование им студенческого журнала, которое он инициировал, предоставляло ему возможности широкого общения со студентами и использование этих контактов в интересах советских спецслужб, при непосредственном участии которых и было получено согласие руководства МГИМО на издание журнала.

Впрочем, по версии Сырокомского, положительно решить вопрос об издании журнала помог звонок матери его однокурсницы Светланы Скрябиной. "Матерью Светланы" была жена Вячеслава Молотова, Полина Жемчужина. Умершая в 1998 году Светлана, естественно, уже не могла опровергнуть воспоминания Сырокомского.

Дело в том, что еврейка по национальности Полина Жемчужина, репрессированная Сталиным и после освобождения находившаяся в опале, в самый разгар кампании по борьбе с космополитизмом в СССР не могла хлопотать за Сырокомского. Ни к чему, кроме как к новым репрессиям, привести это не могло. С журналом Сырокомскому помогли те, о ком он не мог рассказать всю правду даже по прошествии многих лет. Предоставим слово самому Сырокомскому:

''В начале апреля 1961 года меня вдруг пригласили в КГБ к какому-то важному генералу. Он был очень любезен, сказал, что давно читает мои статьи, и предложил:

– Вы опытный газетчик, уже 10 лет работаете в печати, знаете немецкий язык. В Берлине выходит наша газета на немецком языке – "Тэглихе Рундшау" ["Ежедневное обозрение"]. Поезжайте туда на несколько лет. Вы будете назначены ответственным секретарем, то есть фактически руководителем редакции. А издатель – командование Советских войск в Германии – предоставит вам полную свободу рук. И знание немецкого заодно полностью восстановите. Давайте…

Я сразу согласился. Ведь в моем институтском дипломе специальность значилась так: историк-международник по Германии''

Журнал "Знамя", 2004 год, № 4

Фамилию генерала КГБ, с ним беседовавшего, Сырокомский не упомянул: ''...меня вдруг пригласили в КГБ к какому-то важному генералу''.

Вызов в КГБ СССР был делом неординарным. На пропуске, который оформлялся для входа в здание для лиц, не являвшихся сотрудниками центрального аппарата КГБ СССР, обязательно указывалась фамилия вызвавшего офицера. Более того, сотрудник КГБ должен был представиться приглашенному на беседу – назвать занимаемую им должность, звание, свою фамилию и имя отчество.

Забывчивость Сырокомского можно понять: генералом этим был Евгений Питовранов, с 1953-го по 1957 год являвшийся представителем КГБ при МГБ Германской Демократической Республики. С 1957-го по 1961 год Питовранов занимал должность начальника 4-го (секретно-политического) управления КГБ при СМ СССР.

А до этого в 1948 году он возглавлял 2-е Главное управление МГБ СССР, один из офицеров которого, Федор Шубняков, выполняя указание Сталина, принимал непосредственное участие в убийстве председателя Еврейского антифашистского комитета народного артиста СССР Соломона Михоэлса, совершенном 12 января 1948 года в Минске офицерами советской госбезопасности.

14 января 1995 года в телепередаче "До и после полуночи" ее ведущий журналист Владимир Молчанов обвинил Питовранова в руководстве этим убийством. Во время судебного заседания, состоявшегося в сентябре того же года по иску Питовранова к телекомпании ''Останкино'' и лично Молчанову, не были представлены убедительные доказательства вины Питовранова. Однако пятно на репутации Питовранова осталось, и это была еще одна причина, по которой Сырокомский в публикации 2001 года не назвал фамилию генерала, с ним беседовавшего.

Следует указать, что не в госбезопасности решались вопросы о назначении на соответствующие должности. Это являлось прерогативой ЦК КПСС. А вот продвигать в руководство печатных органов свою надежную агентуру госбезопасность могла посредством рекомендаций партийным инстанциям. Таким образом, вызов Сырокомского к генералу КГБ никак не мог быть случайным. Он был прежде всего демонстрацией высокого уровня доверия и оценки его сотрудничества с органами КГБ.

С января 1967 года ''Литературная газета'', издававшаяся с апреля 1929 года как орган Федерации объединений советских писателей (позднее – Союза писателей СССР), стала первой в СССР ''толстой'' газетой – на 16 страницах. Газета изменила не только внешний облик. Она должна была стать, в отличие от остальной советской печати, менее официозной. Именно в редакции такой газеты на посту первого заместителя ее главного редактора с момента реорганизации газеты и начал трудиться агент КГБ Сырокомский.

В мае того же 1967 года КГБ возглавил Юрий Андропов, инициировавший создание 5-го управления КГБ, призванного под личиной борьбы с идеологическими диверсиями противника контролировать методами контрразведки всю идеологическую жизнь страны. Заместителем начальника данного подразделения был назначен Филипп Бобков.

На следующий год Бобков стал начальником 5-го управления КГБ. Сырокомский писал, что с генералом Бобковым у него ''сложились своеобразные отношения'', однако суть этого "своеобразия" он раскрывать не стал. О преемнике Бобкова на посту начальника 5-го управления КГБ – генерале Иване Абрамове – он написал, что ''его чувствовал''.