Валери Уилсон - Игра без правил. Как я была секретным агентом и как меня предал Белый дом

• Неоднократно нарушал взятые на себя обязательства по резолюции 687 Совета Безопасности ООН, согласно которой все иракские бактериологические резервы должны быть уничтожены.

• Не подписал Конвенцию о запрете химического оружия. [20] Конвенция о запрете химического оружия (КХО) открыта для подписания 13 января 1993 г.; запрещает ведение войны с применением химического оружия и предусматривает полную ликвидацию оружия массового уничтожения путем прекращения разработки, производства, приобретения, накопления, хранения, передачи и использования химического оружия. В 1997 г. в Гааге (Нидерланды) была создана Организация по запрещению химического оружия (ОЗХО).

• Возможно, по-прежнему имеет в своем распоряжении несколько ракет «Аль-Хусейн» (модифицированная «Скад-Б») с дальностью действия 650 километров и полезной нагрузкой 500 килограммов.

• Возможно, по-прежнему располагает комплектующими для нескольких десятков ракет «Скад-Б» и «Аль-Хусейн», а также ракетными двигателями для «Скад» собственного производства.

• Поддерживает тайную закупочную сеть для ввоза ракетных комплектующих.

• Восстанавливает объекты для производства ракет, разрушенные в 1998 году в ходе американских бомбардировок.

• Возможно, владеет несколькими сотнями тонн топлива для ракет типа «Скад».

• При отсутствии сдерживающих факторов способен возобновить производство ракет «Аль-Хусейн»; в течение пяти лет способен разработать ракеты дальностью 3000 километров, в течение 15 лет — межконтинентальные баллистические ракеты.

• В ходе ирано-иракской войны произвел запуск 331 ракеты «Скад-Б» для ударов по Ирану и 189 ракет «Аль-Хусейн» для ударов по иранским городам во время «войны городов» 1988 года.

• Разрабатывает «Абабиль-100» с дальностью 150 км и полезной нагрузкой 300 кг, проводит летные испытания «Аль-Самуд» с дальностью 140 км и полезной нагрузкой 300 кг, производит «Абабиль-50» с дальностью 50 км и полезной нагрузкой 95 кг.

Учитывая непредсказуемость и беспощадность Саддама Хусейна даже по отношению к невинным соотечественникам, при одном взгляде на эти суровые длинные списки кровь стыла в жилах.

Задолго до того, как споры о том, стоит ли начинать войну с Ираком, приняли чрезвычайно политизированный характер и разделили нацию на сторонников и противников боевых действий, те из нас, кто зарабатывал на жизнь отслеживанием распространения ОМУ, считали Ирак опасным и коварным противником. Многие дружественные ЦРУ разведслужбы по всему миру собирали доказательства того, что Ирак пытается приобрести материалы для использования в программах производства ОМУ. Грандиозная головоломка, в которой удалось правильно собрать вместе лишь несколько частей. Но хуже всего то, что никто из нас понятия не имел, как должна выглядеть картинка в итоге. Попытки ЦРУ составить более внятное представление об иракских возможностях неизменно заканчивались крахом. Причина тому — обилие объектов «двойного назначения»: имеется в виду специализированное высокотехнологичное оборудование для разных видов промышленного производства, которое может служить вполне законным целям и в то же время быть использовано для производства ОМУ. Для ввоза материалов требовалась экспортная лицензия, но под предлогом их применения во вполне мирных отраслях Ирак и другие государства-изгои сплошь и рядом шли в обход международных нормативных актов и получали желаемое. Поиски существенно осложнялись еще и тем, что отслеживаемый груз перевозили из одной страны в другую, прежде чем он оказывался у конечного заказчика. В каждом промежуточном пункте груз прикрывала новая бюрократическая завеса. Это сводило на нет все меры по контролю над экспортом. Иракцы настойчиво добивались намеченных целей и хорошо знали, как обходить препятствия, чинимые международным сообществом. Естественно, это приводило в ярость сотрудников ЦРУ.

Подразделению ОБР по Ираку ХХХХХХХХХХХХХХХХХ предстояло продумать и организовать операции по сбору достоверных разведданных о предполагаемых иракских программах по производству ОМУ. За это отвечали аналитики Разведывательного директората, работавшие в Центре по контролю над вооружениями и нераспространению ОМУ. Около семисот занятых в этом Центре сотрудников просеивали «сырые» донесения и складывали части мозаики воедино. Учитывая хитроумные меры по дезинформации, предпринимаемые Ираком, задача была не из легких. Но мы, профессиональные разведчики, не собирались сдаваться.

Вернувшись в Контору, я столкнулась с трудностями, знакомыми каждой работающей матери, то есть необходимостью разрываться между домом и службой. С одной стороны, я осознавала, что в один прекрасный момент мне понадобится сорваться с места и отправиться в другую точку земного шара для улаживания разногласия с коллегами из иностранной разведки или получения устного отчета у особо важного ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ. С другой стороны, мне, как матери, хотелось проводить больше времени с близнецами. Не для того я завела детей, чтобы их воспитывал кто-то другой. Воевать на два фронта было тяжко, иногда до смешного. Если дела не могли подождать до понедельника, в субботу я ехала на работу и брала детей с собой — другого выхода не было. Я решала, сколько денег предложить потенциальному агенту, и одновременно передавала цветные карандаши дочке, сидевшей под столом. Просто смех и грех. Методом проб и ошибок я уяснила, что, если дать Саманте бумагу и маркеры, а Тревору что-нибудь вкусное, полчаса спокойствия гарантировано, — за это время можно было подготовить телеграммы резидентам. ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ за рубежом, бо́льшая часть коллег женского пола соглашались с тем, что нам всем не помешала бы «жена» — кто-то, кто мог бы взять на себя домашние хлопоты, пока мы сосредоточенно работали. Сейчас обязанности жены исполняла я — и я же работала. Перед отъездом на Ближний Восток на встречу с дружественной разведкой я оставляла детям тщательно упакованные подарочки-безделушки, чтобы они открыли их, когда меня уже не будет дома. Писала записки, чтобы мама читала их детям. Она гостила у нас и помогала по хозяйству, пока я разъезжала по командировкам. Я надеялась: дети понимают, что мамочка скоро вернется. Но стоило мне усесться в такси, которое должно было доставить меня в аэропорт, как я тут же переключалась и в уме повторяла аргументы, адресованные иностранным коллегам. Вероятно, кому-то такая жизнь покажется странной, но нас она устраивала, и мы были счастливы.

Как-то летом, когда близнецы уже легли спать, у нас с Джо выдалось несколько свободных минут, пока мы сами без задних ног не рухнули в кровать. Мы обсуждали планы на будущее. Нам нравилась идея отправиться за границу, когда дети немного подрастут и пойдут в детский сад. Я бы вернулась к работе на полную ставку, может, даже на хорошей руководящей должности ХХХХХХХХХХХХ. Джо, ушедший из Госдепартамента в 1998 году после двадцати трех лет службы, затеял свой международный консалтинговый бизнес и добился его процветания. Он считал, что вполне сможет вести дела из-за рубежа. Будущее рисовалось нам в радужном свете.