Валери Уилсон - Игра без правил. Как я была секретным агентом и как меня предал Белый дом

Ненастным днем в феврале 2002 года в мой кабинет ворвалась очень возбужденная молодая сотрудница. Обычно довольно сдержанная и спокойная, ХХХХХХ выглядела необычайно оживленной и даже встревоженной. Она торопливо доложила мне, что «кто-то из аппарата вице-президента» позвонил ей по защищенному зеленому каналу. Обратившийся, несомненно штатный сотрудник аппарата, сказал, что их интересует сообщение, которое ХХХХХХХХХХХХХХХХХХ правительства Италии передало правительству США ХХХХХХХХХ. В нем говорилось, что в 1999 году Ирак якобы стремился заполучить в бедном западноафриканском государстве Нигер желтый кек [21] Желтый кек (или «желтый пирог») — химический концентрат природного урана (оксид урана), сухой урановый порошок, используемый для производства обогащенного урана, исходного компонента ядерного топливного цикла. — исходный компонент, используемый в процессе обогащения урана. Вице-президент, как сказал звонивший ХХХХХХ, «заинтересовался и хочет знать больше». Я прекрасно понимала: такая информация, если она подтвердится, явно свидетельствует о намерениях Ирака вновь запустить ядерную программу. Меня на мгновение привело в замешательство, что кто-то из аппарата вице-президента обратился к младшему персоналу Управления с вопросом о разведданных. На моей памяти такого никогда еще не случалось. Существовали строгие правила и процедуры дозированной выдачи информации политикам или рассмотрения их запросов. Для этого в недрах Управления были учреждены специальные отделы. Позвонив первому попавшемуся сотруднику, чиновник мог получить скоропалительный ответ, но так недолго и до беды. Передача высокопоставленному политику «сырых» сведений, которые не проверены на благонадежность, даны в отрыве от контекста или не прокомментированы надлежащим образом компетентными специалистами, обычно приводит как минимум к неверному толкованию.

Однако я быстро справилась со своим замешательством и обратилась к решению задачи, которую перед нами поставили. Президент и вице-президент — уже давно наиболее важные и по большому счету основные клиенты Управления. Поэтому, стоит аппарату вице-президента позвонить с вопросами, в ту же секунду у любого сотрудника Управления срабатывает рефлекс — предоставить быстрый и по возможности полный ответ. В то время я не знала, что вице-президент приобрел привычку наведываться в нашу штаб-квартиру, лично встречаться с аналитиками. Раньше такого не было, теперь же он искал любые доказательства, подтверждавшие немногочисленные тогда заявления администрации о наличии у Ирака ОМУ. Согласно «Вашингтон пост», вице-президент Дик Чейни и его высокопоставленный помощник Льюис Либби по прозвищу Скутер «многократно» посещали ЦРУ перед войной и разговаривали с аналитиками Управления о возможных связях Ирака с террористической организацией «Аль-Каида». Когда эти визиты стали достоянием общественности в июне 2003 года, как раз в самом начале вторжения в Ирак, высокопоставленные представители разведки признали, что неожиданные визиты вице-президента способствовали созданию «атмосферы, которая, по словам некоторых аналитиков, давила на них и вынуждала проводить оценку с учетом политических целей администрации Буша». Более того, руководство разведки подтвердило: «Случаи, когда вице-президент посещал штаб-квартиру ЦРУ, бывали и раньше, но такие визиты — явление необычное».

Однако в феврале 2002 года я пребывала в блаженном неведении о каких-либо визитах или давлении со стороны администрации касательно иракской проблемы. Передо мной стояла необходимость получить ответы. Существовало несколько способов. Первая мысль была связаться с нашей ХХХХХХХХХХХХХХХ службой в Нигере и попросить их проверить эти сведения, используя местных осведомителей. К сожалению, Африканский отдел особенно сильно пострадал от резкого сокращения бюджета: многие службы на Африканском континенте прекратили работу, в том числе и представительство ЦРУ в столице Нигера, городе Ниамей. ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ Куда и к кому обращаться за помощью, было неясно. Аналитик среднего звена, который присоединился к обсуждению, с энтузиазмом предложил: «А что если потолковать об этом с Джо?» Он знал биографию Джо и знал о его роли в первой войне в Заливе, о его богатом африканском опыте и о том, что в 1999 году он уже ездил в Африку по секретному заданию ЦРУ в связи с урановой проблемой. Конечно, никто из нас и представить не мог, какую бурю вызовет в будущем эта невинная идея. Единственное, о чем я беспокоилась в ту минуту, — это что, если Джо надолго уедет из страны, мне придется одной каждый вечер загонять непослушных близнецов в кровать. Мы с Джо частенько повторяли: нельзя дать им победить нас числом. Поэтому меня предложение коллеги не слишком вдохновило, но надо было держать ответ перед аппаратом вице-президента, и невнятное «извините, не знаем» в данном случае для ответа не годилось. И мы с аналитиком отправились в кабинет руководителя ХХХХХХХ, чтобы обсудить приемлемый план действий. Боб, наш начальник, внимательно выслушал нас и затем предложил, чтобы мы организовали совместную встречу с Джо и соответствующими сотрудниками Управления и Госдепа. Вот его последние слова: «Пожалуйста, поинтересуйтесь у Джо вечером, не мог бы он на следующей неделе заглянуть в штаб-квартиру и обсудить с нами, как быть. Да, и сообщите о наших планах Скотту [исполняющий обязанности начальника нашего отдела]». Я поспешила обратно на рабочее место и быстро написала электронное письмо Скотту, в котором объяснила положение дел, а в конце добавила, что мой муж в хороших отношениях с премьер-министром и с бывшим министром горнодобывающей промышленности (как и со многими французами), и оба, по всей вероятности, способны пролить свет на интересующую нас деятельность. Исполняющий обязанности начальника отдела работал в ОБР (на другой руководящей должности), когда Джо отправляли в Африку в 1999 году, но я мягко напомнила ему о квалификации мужа, в первую очередь для того, чтобы объяснить таким образом решение своего непосредственного руководителя пригласить его в штаб-квартиру. Через несколько месяцев эти слова вырвут из моего электронного письма и используют в качестве доказательства того, что это именно я рекомендовала отправить Джо в командировку. Но в ту минуту я просто нажала кнопку «отправить» и переключилась на текущие дела.

Вечером, убирая посуду, собирая игрушки с пола и загоняя близнецов в ванную, я рассказала Джо о донесении из иностранной разведки — какой именно, я не упомянула. ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ и добавила, что нам нужно как можно быстрее ответить на запрос аппарата вице-президента, и передала просьбу своего начальника прийти в штаб-квартиру для обсуждения дальнейших действий. «Конечно», — без лишних колебаний отозвался Джо. Вот так на следующей неделе я провела мужа в свой тесный маленький кабинет, представила его коллегам и проводила на назначенную встречу со специалистами по Ираку — Нигеру из ОБР, ОД и Госдепа. Мы вошли в переговорную без единого окна, и я познакомила Джо с участниками встречи, там было человек десять. В душе я гордилась, что опыт и знания супруга, возможно, окажутся полезными Управлению. Через пару минут я вернулась за свой стол и начала разбираться с сотней других, не терпящих отлагательства оперативных дел. После окончания совещания Джо заглянул ко мне в кабинет и рассказал, что коллеги попросили его отправиться в Нигер. «Хорошо. Когда едешь?» Похоже, численное преимущество все же будет на стороне близнецов.