Валери Уилсон - Игра без правил. Как я была секретным агентом и как меня предал Белый дом

В июне 1988 года, за год до прибытия Плейм в Афины, боевики «Н-17» совершили убийство военно-морского атташе при посольстве США, капитана ВМС Уильяма Нордина, направив заминированную машину на его бронированный автомобиль всего в нескольких минутах езды от его дома в Афинах. «Жуткая история, — вспоминает Джон Брэди Кислинг, сотрудник посольства в одно время с Плейм. — Мы очень переживали и негодовали. После этого мы все, находясь за рулем, поглядывали в зеркало заднего вида. Нам предписывалось не выезжать из дому одновременно. Всегда выбирать новый маршрут. Иметь запасной маршрут для отступления… Целый свод инструкций».

По каким-то неведомым причинам Плейм и ряд других служащих посольства должны были жить в северном пригороде Афин, откуда путь в Афины и посольство пролегал по одной-единственной дороге, которая в одном месте сужалась так, что риск нападения резко возрастал. «Как раз на этой дороге и был убит в 2000 году британский генерал Стивен Сондерс, — вспоминает Кислинг. — Почему-то мы именно там размещаем наших людей».

Смертоносная группировка «Н-17» была, и неудивительно, главной головной болью шефа Плейм, резидента Смита. «Когда я приехал туда летом восемьдесят восьмого, только что убили нашего морского атташе, — рассказывает он». В 1991 году террористы совершили очередное убийство: 12 марта с помощью дистанционно управляемого взрывного устройства был убит сержант ВВС США Рональд Стюарт, приписанный к базе ВВС в Эллиниконе близ Афин. Одним из требований «Н-17» было расформирование военной базы США в Эллиниконе, что и произошло в 1991 году.

Однако за время пребывания Плейм в Афинах греческая полиция не сумела арестовать ни одного члена группировки. На первых порах деятельности «Н-17» многие, в том числе и в Управлении, подозревали, что эта организация связана с ближневосточными террористическими группировками или выступает от имени иных антиамериканских сил. «Н-17» взяла на себя ответственность за убийство резидента Уэлча, но, по словам Смита, в то время их заявлению не поверили. «Мы не верили в это, пока они не убили еще одного из наших, — говорит Смит, — и не послали в „Либерасьон“ письмо с подробным изложением, как они это сделали. Только тогда мы поняли, что такая организация действительно существует».

С «Н-17» было покончено только в 2002 году. «В целом, эта группа была именно тем, чем они себя провозглашали, — говорит Кислинг, работающий над книгой об „Н-17“. — Городские революционеры, которые надеялись путем вооруженных акций продемонстрировать, что система уязвима, что массы могут восстать и создать более справедливый мир, опираясь на самоуправление рабочих». Надо добавить, как признают источники в США, что к подавлению деятельности этой организации ЦРУ почти не причастно. «ЦРУ всякий раз шло по ложному следу», — признает Кислинг. К разгрому «Н-17» привел случай. В июне 2002 года в руках боевика из «Н-17» взорвалась бомба, но его только ранило. Греческая полиция отвезла его в госпиталь. Там среди его вещей нашли ключи от конспиративной квартиры, и это, по словам Смита, решило судьбу городских революционеров. «Его вынудили признаться, чем он занимается, и в течение последующих недель он давал показания, называл конспиративные имена. В результате были произведены первые аресты. У полиции имелось множество досье на подозрительных лиц, но те, кого он сдал, среди них не значились». Полиция сумела задержать и предать суду многих членов группировки. Одна из самых опасных террористических организаций в Европе была разгромлена благодаря усилиям местных органов правопорядка, а также собственным просчетам; практически она прекратила существование.

Как младший оперативник, Плейм отвечала за подбор людей, которые могли служить источниками информации по вопросам внутренней политики Греции. «Она работала с внутригреческой ситуацией, — вспоминает ее коллега. — Ситуация была любопытная — можно сказать, отголоски гражданской войны на фоне всеобщих антиамериканских настроений».

Если Валери только представлялась (когда представлялась) сотрудником посольства США, то Кислинг действительно являлся атташе политического отдела посольства с 1988 по 1992 год. (Двадцать лет спустя, в 2003 году, Кислинг стал героем международных публикаций, когда, находясь на ответственном дипломатическом посту в Афинах, подал в отставку в знак протеста против войны в Ираке, о чем он подробно рассказывает в мемуарах «Уроки дипломатии». [60]) Они с Плейм были тесно связаны по работе, и оба располагались на третьем этаже мраморного особняка, спроектированного архитектором Вальтером Гропиусом — баухаусная вариация на тему Парфенона.

По иронии судьбы Кислингу нередко приходилось обеспечивать прикрытие для сотрудников ЦРУ. «В мои обязанности входило обеспечивать им прикрытие на дипломатических приемах. Допустим, организуется прием по случаю какого-нибудь национального праздника. Конечно, по идее идти туда должен посол, но послу не хочется, тогда это возлагается на кого-нибудь из советников, и он организует приглашение на имя нужного человека». Такие приемы открывали прекрасные возможности для вербовки информаторов сотрудниками ЦРУ, в том числе Валери Плейм. «Вон тот парень настроен, кажется, весьма дружески, — возможно, удастся его разговорить, — описывает ситуацию Кислинг. — Разумеется, положение складывалось забавное, поскольку на такие приемы стекались шпионы, которые охотились за другими шпионами. В результате ЦРУ по большей части бегало за собственным хвостом», — слегка пренебрежительно говорит он.

Как атташе по политическим вопросам, Кислинг выполнял работу, в чем-то сходную с деятельностью Валери. «Выискиваешь людей, которые знают, о чем говорят, и заводишь как можно больше знакомств, — говорит он. — Среди политиков — из тех, что потолковее, с аналитическим складом ума. Среди представителей оппозиции в парламенте. И тому подобное. Раз в несколько месяцев я ходил на заседание политбюро коммунистической партии и пил там кофе по-гречески». Он мимоходом замечает, что наилучший способ маскировки для шпиона — как можно более полно вжиться в легенду прикрытия.

В политическом отделе посольства работало с десяток сотрудников, и, как говорит Кислинг, «среди них были такие, как Валери», имея в виду тех, кто официально числился дипломатическим работником, но на самом деле подчинялся ЦРУ. «Она работала в консульском отделе в порядке ротации кадров». Он вспоминает Плейм, в ту пору, официально, третьего секретаря отдела, как хорошо одетую, сдержанную блондинку, не без свойственного «новой поросли» ЦРУ самомнения. «Явно честолюбивая. С налетом снобизма, я бы сказал, — как у всех из ЦРУ».