Алексей Исаев - Главные мифы о Второй Мировой

«Обкатка» танками. Ремесло стрелка из ПТР требовало хорошей психологической подготовки, способности не испугаться приближения танка. Готовя стрелков ПТР, их «обкатывали» своими танками в промежутках между боями, часто с переездом боевой машины через окоп противотанкистов.

Что характерно, в ходе прорыва немецких оборонительных рубежей в операции «Багратион» и Львовско-Сандомирской операции 1944 г. советские войска находили большое количество фаустпатронов, брошенных в окопах неиспользованными. В отчете штаба 1-го Белорусского фронта по использованию танков в операции «Багратион» летом 1944 г. указывалось: «С самого начала операции на поле боя было обнаружено огромное количество (несколько сот тысяч) противотанковых гранат «Фауст» и «Офенрор». Применение этого средства против наших танков было невелико и в начале операции и при преследовании противника. На этом отрезке боев от гранат «Фауст» и «Офенрор» погибло едва 3 % от числа погибших танков. Такое ничтожное применение гранат «Фауст» против наших танков объясняется пошатнувшейся стойкостью немецкой пехоты, выбитой из колеи нашим энергичным наступлением. Немецкая пехота не выдерживала сближения с нашими танками более 250–300 м и либо бежала, либо сдавалась в плен. Применение гранаты «Фауст» на такой дистанции ей, конечно, не удавалось» [111]. Позднее, на рубеже Вислы и Нарева, масштабы использования фаустпатронов выросли, но все равно поражения ими составляли меньшую часть от потерянных фронтом танков. Относительно сотен тысяч это преувеличение или описка – фаустпатроны имелись в немецких полевых армиях в тот период в количестве десятков тысяч единиц. Автор не располагает сведениями о наличии фаустпатронов в 9-й немецкой армии, но в 3-й танковой армии той же ГА «Центр», включая склады, по данным ее оберквартирмейстера, перед началом «Багратиона» имелось 724 «Панцершрека» и 5986 ракет к ним, 5435 больших и 11 617 малых «Фаустпатрона» [112].

Можно, конечно, сказать, что летом 1944 г. немцы были деморализованы поражением. Однако зимой 1943–1944 гг. в ходе в целом успешных для вермахта позиционных сражений под Витебском эффективность фаустпатронов также оставляла желать лучшего. В феврале 1944 г. из почти 400 заявленных как уничтоженные советских танков в полосе 3-й танковой армии лишь 9 считались уничтоженными фаустпатронами и 5 «Офенрорами». В январе 1944 г. из 500 заявок на уничтоженные советские танки лишь 5 приходилось на фаустпатроны [113]. На тот момент немецкие дивизии уже располагали сотнями фаустпатронов.

Немецкое противотанковое подразделение с реактивными гранатометами «Офенрор». Обратите внимание, что солдаты вооружены «штурмгеверами».

Эффективность фаустпатрона была, разумеется, выше, чем противотанковых ружей. Имелись прецеденты успешного применения этого оружия. Первым можно назвать город Станислав на Украине. В 2.00 на 31 марта 1944 г. два батальона танков 1-й гв. танковой бригады (1-я танковая армия М. Е. Катукова) ворвались на улицы Станислава. Момент внезапности позволил советским танкам прорваться к ж.д. станции и в центральную часть Станислава. Однако постепенно гарнизон города стал приходить в себя. Бой шел всю ночь, а с рассветом немцы перешли к контратакам. В сущности, бой за Станислав стал «Берлином в миниатюре», как его принято изображать в кинематографе. Танковые десанты обстреливали из окон вторых и третьих этажей зданий, в ход шли бутылки с зажигательной смесью. Из подвалов и других укрытий по танкам били из фаустпатронов и офенроров. В итоге отряды 1-й гв. танковой бригады к 10.00 31 марта отступили из города на 6 танках, а 16 танков было потеряно на улицах [114]. Фактически немцам удалось предотвратить потерю крупного узла дорог и отбить удар передового отряда советской 1-й танковой армии.

Вторым прецедентом стал Тарнополь, тоже на Украине весной 1944 г. Город был окружен, объявлен «крепостью», и его гарнизон вел бои на улицах до полного исчерпания возможностей к сопротивлению. Как отмечалось в сводке обобщенного боевого опыта 1-го Украинского фронта за март 1944 г.: «Борьбу с танками в населенном пункте противник ведет с помощью противотанкового ракетного ружья системы «Ракетверфер». Эффективность его использования в пределах дистанции до 200 метров достаточно большая. Большинство наших танков, из числа уничтоженных в уличных боях в г. Тарнополь, было уничтожено именно этим видом оружия» [115]. Имеются в виду, очевидно, реактивные «Офенроры», имевшиеся у гарнизона «крепости». Скорее всего, были буквально переведены слова пленного «метатель ракет». Фаустпатроны попали в Тарнополь уже в апреле, в самом конце осады, до гарнизона добрались в парашютных контейнерах около двух сотен «Фауст 1» и «Фауст 2» (речь идет о малом и большом фаустпатроне). Тем самым Тарнополь стал предтечей немецких городов-«крепостей» 1945 г., уже на территории Германии. «Крепость» пала, и лишь малая часть гарнизона сумела пробиться к своим разрозненными группами.

Однако успешное применение ручного противотанкового оружия ограничивалось уличными боями. Большинство же сражений велось в чистом поле, где даже достаточно совершенное по меркам Второй мировой войны оружие имело низкую эффективность. Здесь можно привести еще один показательный пример, тоже из истории боевых действий на Украине весной 1944 г. Сдерживая советское наступление под Тарнополем (еще до его окружения) немцы нанесли частный контрудар. Ранним утром 17 марта 1944 г. пехота 68-й пехотной дивизии перешла в наступление и за несколько часов глубоко вклинилась во фланг 6-го гв. мехкорпуса. Оборонявшийся здесь 507-й стрелковый полк дрогнул и поспешно отступил на Романове Село. В этот момент сказали свое веское слово танки. Командир мехкорпуса генерал А. И. Акимов по радио приказывает 28-му танковому полку (5 танков) и 56-му танковому полку (10 танков) контратаковать противника с флангов. Увидев на поле боя танки, немецкие пехотинцы начали отступать, но было уже поздно, вырвавшиеся вперед подразделения попали в стальное кольцо. Уже к 11.00 все было кончено. Потери 68-й пехотной дивизии, и в частности ее 188-го полка, оценивались в очередном донесении как «тяжелейшие». За время с начала контрнаступления в 188-м полку 68-й дивизии численность боевых подразделений [116]сократилась с 1302 до 277 человек, в 196-м полку – с 1285 до 887 человек, в 169-м полку – с 1155 до 537 человек, в саперном батальоне с 444 до 284 человек [117]. По советским данным, танки огнем и гусеницами в бою 17 марта уничтожили около 1500 человек, что представляется близким к истине. Как утверждалось в вечернем донесении XXXXVIII корпуса, пехотинцами было уничтожено 10 танков офенрорами [118]. Однако, по советским данным, ни одного танка в этом бою потеряно не было, вообще ни одного, а вот четыре «Офенрора» взяли в качестве трофеев. Без поддержки дееспособной артиллерии, а в конце войны бронетехники, пехота имела весьма малые шансы справиться с танками.