Андрей Уланов - Порядок в танковых войсках? Куда пропали танки Сталина

А 15 cm «sIG 33 (Sf) Panzer I Ausf B» – это на то же шасси «единички» поставили немецкое 150-мм тяжелое пехотное орудие. Фотографии этой самоходки очень любят ставить в книжки о немецкой технике – вот, мол, полюбуйтесь, какой громоздкий и неуклюжий сарай на гусеницах немцы «в бессильной злобе» придумали.

А вот сказать, сколько же этих самоходок 22 июня готовилось перейти советскую границу, как правило, забывают. 38 штук.

И снова дело в том, что аккуратные и педантичные немцы отделили мух от котлет – вместе с танками учитывались только штурмовые орудия, те самые «StuG-и». А остальные подсчитывались отдельно, потому что считались не танкистами, а артиллеристами, зенитчиками и так далее.

Ищем еще? Вот, например, 4,7 cm «PaK (t) auf Panzerkampfwagen 35R (f)» – уже знакомая чешская 47-мм пушка, но уже на базе трофейного французского танка «R-35». И таких на будущем Восточном фронте к началу операции «Барбаросса» набралась 81 штука.

А вот еще более интересный зверь – 8.8 cm «Flak 18 Selbstfahrlafette auf Zugkraftwagen 12t».

Знаменитая ахт-комма-ахт – 88-мм зенитка, установленная на полугусеничном тягаче. Ахт-комма-ахт пробивала любой советский танк с дальних дистанций, даже в 1945-м оставаясь опаснейшим врагом танков армий союзников по антигитлеровской коалиции. Сколько их было? Достоверно этого не знает никто – встречаются цифры в 10, 12 и 25 изготовленных машин, с успехом прошедших Польскую и Французскую кампании в составе 8-го отдельного тяжелого противотанкового дивизиона и воевавшие в его составе до переформирования в 1942 году (а последние 3 САУ этого типа дослужили аж до 1943 года). 22 июня рота 8-го отдельного тяжелого противотанкового дивизиона входила в состав 39-го моторизованного корпуса 3-й танковой группы. Тоже Восточный фронт. И тоже не входит в состав канонических «3300 немецких танков».

Еще? 3.7 cm «Pak auf Renault UE (f)». Эрзац из разряда «слеплено на коленке», а точнее, в армейских мастерских, где и занимались установкой 37-мм противотанковой пушки «PaK.36» на трофейную французскую танкетку. На фотографиях эта эрзац-пт-сау выглядит несерьезной, игрушечной – но раз уж мы посчитали среди танков РККА даже танкетки-тягачи «Т-27», то учесть опасную для всех советских легких танков самоходку стоило бы. Вот только сколько же их было? 17 декабря 1940 года Гальдер записал в служебный дневник, что для переделки должно быть передано 700 машин (из 1200 имевшихся в войсках). Сколько их успели сделать до 22 июня? Явно не одну и даже не десять…

Все? Или пропустили еще что-нибудь? Бронированное, гусеничное, имевшееся у Германии 22 июня 1941 года. Ну-ка, ну-ка… «Sd.Kfz.251/10» – что за зверь? Уже отлично знакомая нам 37-мм противотанковая пушка, броня, гусеницы…

Казалось бы, что еще нужно, чтобы быть учтенным среди немецкой бронетанковой техники? Однако не считают. Ларчик открывается просто – «Sd.Kfz.251/10» не танк, а бронетранспортер, машина командиров взводов в мотопехотных частях. Считать же БТРы у отечественных историков было как-то «не принято» по той простой причине, что в соответствующей графе у СССР красовался жирный ноль. Ни до войны, ни во время войны советская промышленность освоить производство этих полезных машин так и не сумела. По вполне объективным причинам, заметим, но все равно сознаваться было неприятно, как и в том, что в конце войны советские мотострелки ездили на полученных по ленд-лизу американских полугусеничных бронетранспортерах. Так что про немецкие БТР вспоминали (и учитывали наравне с танками), как правило, лишь тогда, когда надо было живописать несметное количество подбитой неприятельской техники: «На поле боя пылало до сотни вражеских танков и бронетранспортеров»… и так далее.

Список того, что осталось за рамками «официального» счета немецких танков и САУ, окажется достаточно длинным – туда попадут зенитные установки на шасси «Pz.I», бронированные транспортеры боеприпасов на той же базе, 20-мм и 37-мм зенитные установки на шасси полугусеничных тягачей, огнеметные машины на шасси бронетранспортеров…

Ну теперь-то все? Нет, уважаемые читатели, опять не все. Помимо сухопутных войск у Германии были еще Люфтваффе. Казалось бы, какое отношение военно-воздушные силы имеют к счету танков? А вот поди ж ты, Геринг у Гитлера в 1941 году сотню стареньких французских «Renault FT 17» выпросил для охраны аэродромов. Устаревшая машина, реликт Первой мировой? Согласны. Но советские «Т-27» в числе «двадцати пяти тысяч» учтены…

И эсэсовцы сколько-то трофейных «Рено» для своих целей получили, а вот сколько именно – никто не знает. С войсками СС вообще разобраться сложно – у них собственное отдельное командование было, собственная система учета и отчетности, собственная система обучения и укомплектования личным составом. Есть небесспорные данные о том, что трофейные польские танки «7 TP» – польский лицензионный клон «Виккерса» 6-тонного, который в СССР «Т-26» стал, – в войска СС попали, а вот так ли это или нет (вопрос – сколько тех «7 TP» было) – тоже неведомо…

Вот и получается, что педантично посчитанная цифирь немецких танков и штурмовых САУ – она немножечко лукавая. Потому что если СССР до войны штамповал во всевозрастающих объемах танки, снова танки и еще раз танки, поступавшие на вооружение танковых взводов, рот, батальонов, бригад, полков и дивизий, то его противник произвел на свет куда более разнообразный зоопарк бронетехники самого разного назначения, распределившийся среди всех учтенных танкистов и позабытых артиллеристов, зенитчиков и охранных отрядов. И если кто-то живописует грозную советскую танковую двадцатипятитысячную лавину, стальным колоссом нависшую над беззащитными границами миролюбивого Рейха, стоит озадачить этого «кого-то» маленьким встречным вопросом: а сколько же всегобыло у Германии 22 июня 1941 года бронетанковой техники всех мастей и видов? Или хотя бы только в частях на Востоке – не вспоминая, уж так и быть, про гонявшихся за сербскими партизанами французскими трофеями «FT-17», но постаравшись не забыть, например, о трофейных «Hothkiss Н-39» и «Somua S-35» воевавшего в Финляндии 21-го танкового батальона группы «Норд»?

Ответ на эти вопросы вполне заслуживает отдельной книги. К сожалению, пока никем еще не написанной. А мы укажем, что на рассвете 22 июня к советским границам было собрано:

– танков производства Германии и Чехии – 3658;

– самоходных артустановок, трофейных танков и другой бронетехники —????.

В завершение главы о подсчете численности бронированного поголовья стоит заметить, впрочем, что количество немецких танков и САУ к началу операции «Барбаросса» совсем не казалось советским военным смехотворным и ничтожным даже победным летом сорок пятого – на поданный в мае 1945 года запрос о численности немецкого танкового парка по годам, производстве и потерях немецких танков Главное разведывательное управление Генштаба выдало ответ: по данным разведуправления, к 22.06.1941 г. Германия располагала 21 000 танков и САУ, из которых 9000 находились на советско-германском фронте и 12 000 внутри страны и на других театрах военных действий. Потери немецкой бронетанковой техники на советско-германском фронте за 1941 год, по оценке ГРУ, составили 12 тыс. единиц, производство – 8 тыс. единиц [48]. Никому в Генеральном штабе Красной армии не пришло в голову посмеяться над жалкими 3300 «легкими и устаревшими» танчиками, с которыми обезумевший от безысходного отчаяния кролик накинулся на изготовившегося к броску грозного бронированного удава с 25 тысячами самых совершенных в мире танков…