Андрей Уланов - Порядок в танковых войсках? Куда пропали танки Сталина

Мы уже упоминали несколько наиболее популярных ответов на вопрос: почему же бесчисленные орды сталинских танков не «сыграли» в начавшейся 22 июня войне? Но перед тем как перейти к нашим дальнейшим объяснениям, стоит чуть подробнее остановиться на этих «простых» ответах.

Итак:

1) Во всем виновата внезапность. Этот ответ стал «канонической версией» еще в советские времена. « Углубленный и расширенный вариант », как правило, уточняет, что «разведка доложила точно», а вот недальновидный самодур Сталин ей не поверил.

2) Всех умных офицеров репрессировали в 37-м, армия была обезглавлена, остались только беззаветно преданные Сталину безграмотные дуболомы, которые воевать не умели. У этой версии тоже есть « углубленный и расширенный вариант », гласящий, что и расстрелянные в 37-м тоже были не сказать чтоб сильно умны и высокообразованы, а всех умных офицеров и генералов вообще перебили еще в Гражданскую. А кого не убили, тот сбежал за границу.

3) СССР сам изготовился к нападению на Германию, а обороняться не собирался и не умел.

4) Русский народ (а также все другие народы СССР) не пожелал сражаться за кровавый сталинский режим.

Существует также множество подверсий, но большинство из них, так или иначе, являются отголосками вышеперечисленных четырех.

Что же… если бы мы были химиками, то выбрать правильный ответ было бы достаточно просто. Достаточно взять лакмусовую бумажку, капнуть на нее исследуемым раствором – и сразу станет ясно, имеем ли мы дело со щелочью, кислотой или нейтральной средой. С историей проделать подобный опыт заметно сложнее.

Однако кое-что сравнить мы все-таки можем.

«Всего в N-ской дивизии было 215 танков. Единственной пехотной частью был батальон мотопехоты, перевозимый на автобусах! Радиостанций в дивизии практически не было, а приказы доставлялись в части велосипедистами. Артиллерия дивизии состояла из нескольких частей резерва. Службы снабжения и технического обслуживания практически не существовали» [114] .

Как ни покажется странным некоторым читателям, в этой цитате речь идет вовсе не об РККА. Упомянутой дивизией командовал офицер с совершенно нехарактерной для РККА французской фамилией де Голль.

Еще до начала Великой Отечественной войны с немецким блицкригом познакомилась другая страна. В мае 1940-го, больше чем за год до «Барбароссы», немецкая армия провела наступление по плану «Гельб».

При этом:

1) Ни о какой внезапности нападения речь не шла – война была давно объявлена и длилась уже более полугода.

2) Ни во Франции, ни в Англии в XX веке не было ни революций, ни гражданских войн. Офицеров с опытом Первой мировой никто не расстреливал по обвинениям в «классово неправильном» происхождении и не «выдавливал» в эмиграцию.

3) К наступлению на Германию в конце мая 1940-го союзники не готовились – по крайней мере, эпохальным открытием относительно существования подобных коварных планов еще ни один месье Виктóр Наполеон мир не осчастливил.

4) Французские солдаты должны были воевать не за кровавого диктатора Альбера Лебрена, а за вполне демократическую «Третью республику».

Тем не менее, кроме различий между Францией-40, точнее союзными силами в 1940-м, и СССР-41, имелось и кое-что общее. А именно – превосходство в численности танкового парка над своим противником.

На 10 мая 1940 года союзники имели в боевых подразделениях 3447 танков и самоходных орудий. Еще раз – в боевых подразделениях и на территории собственно Франции. Если же посчитать «как за СССР», то всплывут и пять с лишним сотен танков, раскиданных по колониям от Алжира до Индокитая, и распределенные по всяким «взводам охраны» «Renault FT 17»… ну да ладно. Все равно немцы задействовали в плане «Гельб» всего 2626 танков. Хотя… стоп-стоп-стоп. Мы ведь помним про особенности немецкого учета? А если собрать «веником с пола» всякие «PanzerJäger» и «Sturmgeschütz»? Конечно, немецкие мастерские еще не «раскочегарились», но и так уже можно получить 2811 танк и самоходку. Все равно меньше, чем у союзников, но уже чуть получше.

При этом кроме чисто количественного превосходства у союзников было также подавляющее, правильнее сказать, раздавливающее качественное превосходство. Французы имели на вооружении свои «Т-34» – средние танки «Somua S35» – 47-мм пушка, скорость под 40 км/ч, 40 мм наклонной лобовой брони. Аналогичного серийного танка в других странах на тот момент просто не было. Немногим хуже выглядели «кавалерийско-пехотные» «Hotchkiss H35» и «H39» – 40 мм лобовой брони, со скоростью у последней модели за 35 км/ч.

Также у французов имелся свой «КВ» – «пехотный» танк «Renault B1bis», имевший 60-мм лобовую броню, 47-мм пушку в башне и 75-мм орудие – в корпусе. Одних этих «французских «КВ» на 10 мая 1940-го в войсках было 208 штук.

Забегая вперед, отметим, что боевые эпизоды с их участием похожи на аналогичные бои советских «КВ» как две капли воды. Вот, например, танк «Renault B1bis» «Eure» под командованием капитана Бийота (Billotte). 16 мая 1940 года в районе деревни Стонн (Stonne) он в одиночку практически уничтожил колонну 8-го танкового полка 10-й танковой дивизии вермахта. В ходе боя на узкой деревенской улочке французские танкисты подбили 2 «Pz.IV», 11 «Pz.III» и уничтожили два 37-мм противотанковых орудия. На башне и корпусе «Рено» после боя насчитали 140 вмятин, но ни одной пробоины не было.

А экипажи танков «B1bis» «Mistral» и «Tunisie» устроили разгром немецкой колонны, состоявшей из танков, бронеавтомобилей и грузовиков, в деревне Ландреси (Landrecies) к югу от Мормальского леса днем 17 мая 1940 года. В течение примерно получаса экипажи всего двух машин уничтожили свыше 50 грузовиков, тягачей и БТР, несколько танков «Pz.I» и «Pz.II» и шесть 37-мм противотанковых орудий немецкой 7-й танковой дивизии. И опять немецкие снаряды оставили на французских танках множество вмятин, но ни одной пробоины. Ну, чем лейтенанты Помпье (Pompier) и Годе (Gaudet) не французские Колобановы?

Заметим, что из имевшихся на 10 мая в немецких танковых дивизиях 2626 танков больше половины были типов «Pz.I» и «Pz.II» (643 и 880 соответственно). Да и чуть более совершенные «трешки» в мае 1940-го могли похвастать лишь 30-мм броней и 37-мм пушкой. Скажи, читатель, не слышится ли тебе отдаленное смутное эхо легенд о «технически совершенных современных танках, неуязвимых для противотанкового вооружения противника»?

Также обратим внимание, что французская доктрина использования танков была вовсе не такой устарелой, как ее любили расписывать в советской пропагандистской литературе. Во французских отдельных танковых батальонах, предназначенных для поддержки пехоты, использовались, по большей части, легкие танки старых типов. При этом французская армия имела и самые настоящие крупные механизированные соединения: «пехотные» танковые дивизии резерва DCu/DCR и «кавалерийские» легкие механизированные дивизии DLM. Кстати, упомянутые выше танкисты «французских «КВ» как раз и воевали на «Renault B1bis» в составе 3-й и 2-й танковых дивизий. В сентябре 1939-го во французской армии был сформирован даже самый настоящий мехкорпус – 1-й кавалерийский корпус (Le Corps de Cavalerie) генерала Приу (Prioux), в который вошли 1-я (замененная 26 марта 1940 года на 3-ю) и 2-я легкие механизированные дивизии. На начало немецкого наступления 1-й кавкорпус имел в своем составе, в боевых подразделениях и в резерве, 451 танк, в том числе 194 средних «Somua S35» и 257 легких «Hotchkiss H35» и «H39» (из них более 60 были оснащены новыми 37-мм длинноствольным орудиями).