Генри Шлезингер - Искусство шпионажа: Тайная история спецтехники ЦРУ

Еще в середине 1960-х гг. в ЦРУ оценили потенциал спутников для агентурной связи. Идея заключалась в том, чтобы агент с небольшого телефона посылал направленный информационный сигнал на орбитальный спутник, который, в свою очередь, ретранслировал его в место приема. Развивая эту систему связи, агент смог бы получать и передавать разведывательную информацию, находясь внутри своей страны и без личного контакта с сотрудником ЦРУ. Такая возможность впервые была реализована в конце 1960-х гг. в программе с кодовым названием BIRDBOOK, которая использовала низкоорбитальные спутники в качестве ретранслятора для сообщений агентов {684}.

К сожалению, оперативное использование BIRDBOOK было связано с рядом ограничений. У агентов было всего 5–7 минут в качестве «окна для выстреливания» информации на движущийся по орбите спутник. Успех связи также зависел от прямой видимости в направлении передачи, а также от точной ориентации и расположения передающей антенны {685}. Контрразведка узнала о новой системе связи и разработала средства для перехвата сигнала и пеленгации места расположения агента [27].

Несмотря на свою ограниченность, технология BIRDBOOK показала, что спутники, обработка сигналов и технические компоненты могут быть интегрированы в систему скрытой связи на большие расстояния. В последующие два десятилетия новые поколения государственных и коммерческих спутников увеличили зоны обслуживания и сделали более совершенной обработку сигналов, что в результате позволило применять передатчики малой мощности. За десять лет до появления спутниковых телефонов OTS в кооперации с промышленностью и государственными ведомствами создала аналогичные системы скрытой связи для ограниченного числа особо важных агентов ЦРУ.

Каждый этап развития технического прогресса, от изобретения телеграфа до появления Интернета, приводил к появлению еще одной системы скрытой связи, однако офицеры-техники OTS должны были разработать элементы обеспечения безопасности и скрытности, прежде чем новая техника будет использована в разведке. В конце концов, будь то секретное послание, написанное исчезающими чернилами во времена Цезаря, или закодированный радиочастотный сигнал со спутника, скрытая связь между агентом и куратором должна быть удобной, невидимой ни для кого, кроме участвующих сторон. Однако, как в последнем десятилетии ХХ века, скрытая связь, как и другие элементы конспирации, будут преобразованы благодаря электронной цифровой технике, стеганографии и Интернету.

В середине декабря 1991 г. Отдел СССР и Восточной Европы ЦРУ проводил свою ежегодную рождественскую вечеринку. Настроение было приподнятым, и участники, в числе которых были коллеги из OTS, получили значки с изображением красного советского серпа и молота, а под красной звездой были слова «Конец партии» {686}. Без освещения в СМИ 31 декабря 1991 г. охрана в Кремле заменила красные флаги СССР на трехцветные российские, которых не видели с революции 1917 г. {687}Для ЦРУ и OTS их главный противник, СССР, перестал существовать. Спустя год бывший директор ЦРУ Джеймс Вулси заявил, что «с окончанием холодной войны пал великий советский дракон». Однако он с иронией заметил, что вместо СССР Соединенные Штаты теперь имеют дело с «клубком ядовитых змей, которые были выпущены в темные джунгли, и возможно, за одним драконом было легче приглядывать» {688}. Перед офицерами ЦРУ были поставлены четыре новые стратегические задачи наряду с традиционными направлениями, такими так Северная Корея, Куба, Ирак, Иран, Китай и Россия. К новым целям относились:

• террористические группы и ближневосточные исламские экстремистские ячейки;

• договор о нераспространении ядерного, биологического и химического оружия;

• организованная преступность и наркокартели;

• региональная нестабильность, особенно в Африке и на Ближнем Востоке.

Техническая революция в разведке не шла в сравнение с тем, что дал технологиям бурный информационный век, пришедший ей на смену {689}. Цифровые информационные системы, используемые в ЦРУ в течение более двух десятилетий, сегодня доступны по всему миру. Бывший сотрудник ЦРУ Джеймс Гослер отметил, что в связи с появлением цифровых технологий в 1990-е гг. «способы шпионажа необратимо изменились в значительной степени вследствие быстрого распространения всеобщей зависимости от информационных технологий» {690}. Эти цифровые технологии в сочетании с серверами, маршрутизаторами и терминалами на каждом столе и в каждом офисе преобразовали информацию на всех уровнях – при создании, хранении, обработке, просмотре, обмене и передаче {691}.

Специальные сверхминиатюрные камеры, разработанные OTS для фотографирования документов, потеряли свою ценность, когда компьютерные сети превратились в хранилища для тайн. Гослер писал, что «тайное фотографирование быстро уступило дорогу сложным техническим операциям, которые используются в сети. Шпионы с персональным доступом к этим сетям могут «скачать» более миллиона страниц важных материалов в микроэлектронную память, которую легко спрятать в часы, авторучку или слуховой аппарат» {692}.

Быстрое старение арсенала спецтехники холодной войны можно отследить на образцах некоторых устройств OTS, разработанных в 1970-е гг. для агента ЦРУ Куклинского. В течение девяти лет Куклинский тайно сфотографировал более 25 000 страниц секретных советских и польских документов о военных планах {693}. Для этих операций OTS снабдила агента различной спецтехникой, включая оперативную маскировку, закамуфлированные устройства, миниатюрные фотокамеры, ядовитые таблетки и аппараты для скрытой связи {694}. Сегодня спецтехника Куклинского для большинства операций по связи и фотокопированию устарела, а секретные документы, которые он снимал и передавал в кассетах через тайники своему куратору, могут отображаться, передаваться и распространяться в электронном виде {695}.

Цифровая революция не изменила цели ЦРУ по тайному сбору секретных планов и намерений противника. Однако роль агента стала другой – из шпиона, которому помогает спецтехника, он превратился в шпиона, который обеспечивает оперативно-технические мероприятия {696}. Шпионские принадлежности пришлось приспособить к потребностям агента, который не является носителем информации, а проникает в компьютерные сети. Другими словами, технику, как и агента, надо было вербовать, чтобы она «шпионила».