Лариса Кучерова - КГБ в Афганистане

– Его накрыли во время БШУ в Ханабаде году в 83-м. Это подтвердили несколько афганских источников. Больше о нем ничего слышно не было. Во всяком случае, при мне.

В 1983 году Минько перевели в Кабул, в 5-й отдел Представительства КГБ СССР, возглавляемый полковником Александром Васильковым. Отдел был придан 5-му управлению ХАД по борьбе с бандитизмом и проведению специальных операций, которым руководил доктор Боха, который одновременно был и заместителем Наджибулы. Курировал это направление генерал Николай Ефимов. Человек легендарный, во время Великой Отечественной войны 22 месяца командовал штрафным батальоном, затем долгое время служил в разведке, в резидентуре одной зарубежной страны. В Афганистан он приехал по собственному желанию, когда ему было уже 63 года. Специалист высочайшего класса. В силу своих профессиональных обязанностей, он поддерживал замечательные отношения и с Наджибулой, и с доктором Бохой. Несмотря на свой преклонный возраст, в кабинете он не отсиживался и очень много летал по Афганистану. Забот было много. Особое беспокойство вызывал юг страны: Кандагар, Джелалабад, Пандшер и Саланг. Пандшер – тема известная. Об этом написано немало. Ахмад Шах, прозванный пандшерским львом, доставлял серьезные проблемы и шурави, и афганским правительственным войскам. Попытки уничтожить его ни к чему не приводили. То ли орешек был не по зубам, то ли это не вписывалось в планы большой политической игры. Поэтому с ним постоянно старались замириться как афганские власти, так и командование ограниченного контингента. В обмен на прекращение активных боевых действий предлагали помощь оружием и деньгами. Масуд был человеком общительным, что в конечном итоге его и погубило. На контакт и с народной властью, с царандоем, с ХАДом, и с высшим командованием 40-й армии шел охотно. С Наджибулой чуть ли не приятельствовали. Как-никак учились вместе. Но мутная вода крутых перемен развела их по разным берегам революционного потока. Поговаривали, что он встречался даже с «гэрэушниками».

Дарственная подпись Ахмад Шаха И. Я. Минько

Нельзя сказать, что встречи эти не имели никакого результата. Ахмад Шах не был радикально настроенным фанатиком и в своих поступках прежде всего руководствовался целесообразностью. Если дивиденды от примирения представлялись обоюдовыгодными, он всегда шел на компромисс и соглашался закопать топор войны в потрескавшуюся многострадальную землю. Однако очень часто после достижения определенных договоренностей кому-то приходило в голову спланировать против него операцию, забывая о том, что его агентурой была напичкана практически вся вертикаль власти и любые телодвижения касательно его персоны четко отслеживались на самом начальном этапе. Сведения о планировании против него каких-либо действий поступали к Масуду моментально, несмотря ни на повышенную секретность, ни на шифрование. Информация уходила, просачивалась, словно вода в песок, и с этим ничего нельзя было поделать. Естественно, что подобные игры разгневанный хозяин Пандшера с рук не спускал. И сразу блокировал Саланг, своеобразную артерию жизни, через которую шел основной поток оружия, продовольствия, медикаментов и наливников с топливом для снабжения 40-й армии.

Кому нужны были эти игры с дремлющим львом, сказать трудно. Он ведь полностью контролировал Саланг и когда перекрывал доступ советских колонн, которые обеспечивали жизнедеятельность и боеспособность не только войск ограниченного контингента, но и афганской армии, кормили договорные кишлаки, приходилось очень туго. Чтобы прорвать блокаду, начиналась бойня: активные наземные войсковые и специальные операции, БШУ. Отряды Ахмад Шаха в долгу тоже не оставались: диверсии, нападения, засады, подрывы колонн. Кровушка лилась рекой. Страдали все: и наши ребята, и местные жители. А с Ахмад Шаха как с гуся вода. Он в гротах и пещерах отсидится. Никакие вакуумные бомбы его не достанут.

Стараясь уменьшить его влияние на местное население, спецслужбы не раз организовывали его мнимую гибель, о чем извещали окрестных жителей в листовках, разбрасываемых с «вертушек» над кишлаками. Даже фотографии мертвого Ахмад Шаха прилагали. На каждые подобные «похороны» он незамедлительно отвечал новыми акциями и, разрушая ловко сплетенные мифы, являл себя пандшерскомулюду в абсолютном здравии и полным жизненных сил.

После этого опять все к нему гуськом на поклон идут мириться: местные власти, царандой, ХАД, опять обещают золотые горы. Ахмад Шах зла долго не помнит. Заключают новое перемирие. Потом и это перемирие кто-то нарушит. И снова бойня. Так и жили.

– Надо отметить, что разведка бандформирований тоже не дремала. Чтобы располагать своевременной и достоверной информацией о планировании и проведении против них боевых операций, душманы постоянно предпринимали попытки завербовать и склонить к сотрудничеству государственных служащих и сотрудников правительственных силовых ведомств. Судя по всему, они довольно преуспели в этом. Любая интересующая их информация очень часто доходила до них в максимально сжатые сроки. Однако иногда их четко налаженная система вербовки давала сбои, напарываясь на стену глубокой идеологической убежденности людей, занимающих ключевые должности.

В 5-м управлении ХАД служил Махфуз, грамотный в профессиональном отношении и блестяще образованный человек, обладавший незаурядным умом и высокими человеческими качествами. Он владел десятью иностранными языками, в том числе и русским. В свое время Махфуз закончил в Одессе высшее военное радиотехническое училище и даже женился на одесситке. Возможно, именно в Советском Союзе он искренне и глубоко проникся социалистическими идеями, уверовав всем своим пламенным сердцем, что только они смогут привести его народ к светлому счастливому будущему.

Сначала Махфуз возглавлял аналитический отдел 5-го управления, потом его назначили начальником отдела по проведению спецопераций. Душманы неоднократно предпринимали попытки заставить его делиться проходившей через него информацией. О таком ценном источнике они уже давно мечтали. Ведь через него проходила абсолютно вся(!) информация, касающаяся планирования и проведения спецопераций, всего агентурного аппарата, работающего на правительство среди бандформирований. Имея на этом месте своего человека, они стали бы менее уязвимы и более защищены. Однако все вербовочные подходы заканчивались ничем. Убежденный сторонник народной власти, Махфуз наотрез отказывался от столь сомнительного сотрудничества.