Александр Лепехин - Герой Советского Союза Иван Яковлевич Кравченко и его соратники

Вооружены мы были неплохо. В роте имелись два станковых «максима», четыре ручных пулемета Дегтярева. Автоматов – всего три, но винтовок хватало, в том числе самозарядных, системы Токарева (СВТ).

С размещением по квартирам нам помогли ранее нас прибывшие командиры и сверхсрочнослужащие. А завтракать, обедать и ужинать мы ходили в военторговскую столовую. Через несколько дней, деньги нам выданные при выпуске из училища (600 руб.) закончились, а новое денежное довольствие еще не подошло. Мы 4 молодых лейтенанта обратились к командиру нашего 3-го батальона, к старшему лейтенанту Шутову: «Что нам делать?». Он не смог решить этот вопрос и разрешил обратиться к командиру полка майору Кравченко, что мы и сделали в тот же день. Испросив разрешения войти, мы вошли в кабинет командира полка, доложили ему о причине своего прихода. Майор Кравченко выслушал нас, посмотрел вопросительно на комиссара полка, тот пожал плечами, и тогда обращаясь к нам, без тени упрека, заявил: «Вот что, с завтрашнего дня вы будете поставлены на довольствие в красноармейскую столовую, где будете питаться за столом, который для вас поставят. Вам ясно? Можете идти». И мы питались, не зная забот до выезда на фронт в середине августа 1941 г. Ни кто из нашего начальства ни словом, ни намеком нас не упрекнул. Но сами для себя мы сделали из этого полезные выводы.

К сожалению, кадровых бойцов было мало, приходилось срочно обучать новобранцев. Шли всякие слухи о немецких танковых колоннах, сметающих все на своем пути. Сельские парни понятия не имели о танках. Мне запомнился характерный эпизод, как нас учили бороться с бронированными машинами.

Командиром полка был майор Кравченко, участник Финской войны, Герой Советского Союза. На фронте он показал себя превосходным руководителем и замечательным командиром и вывел весь полк из окружения. Кравченко занимался лично с каждым батальоном. Наш батальон выстроился буквой «П», в центре вырыли окоп, глубокий, около двух метров.

Кравченко был в полевой форме, с кобурой и подсумком с учебными гранатами. Мы думали, что дело ограничится простым показом, но майор спрыгнул в окоп, и на него двинулся танк БТ-7. Мы ахнули, когда махина весом тринадцать тонн принялась крутиться на окопе. Казалось, что танк вдавит нашего комполка в землю. БТ проутюжил окоп как следует и пошел дальше.

На месте заваленного окопа зашевелилась земля, появилась голова, плечи командира. Кравченко одну за другой бросил три учебные гранаты. Бросал довольно точно, пара штук упала на трансмиссию позади башни – уязвимое место и наших, и немецких танков. Машина остановилась, а Кравченко стал приводить себя в порядок. Долго выколачивал пилоткой с гимнастерки и брюк прилипшую землю, вытер носовым платком лицо и спросил:

– Ну как?

Помню, красноармейцы и командиры что-то восхищенно выкрикивали, а командир полка прочитал нам краткую лекцию, которую после рискованного показа мы восприняли очень серьезно. Все видели, что занятие полностью приближено к боевой обстановке. Кравченко рисковал, ведь могло случиться всякое. Провались гусеницы сантиметров на 30–40 ниже – и все могло закончиться трагично.

А моральное воздействие? Я стоял в полусотне шагов и ощущал, как дрожала земля под тяжестью танка, а что чувствовал наш командир, когда махина утюжила обычную стрелковую ячейку? Тем временем, хорошенько выколотив от пыли обмундирование, Кравченко коротко, рублеными фразами говорил нам о «танкобоязни». Многие слова, а особенно личный пример, врезались в память крепко:

– Если не поленился, вырыл добротную ячейку и не растерял гранаты, то никакой танк тебе не страшен. Пропустил его через себя – и спокойно кидай гранаты вслед, а лучше – бутылки с горючкой. Что, у немцев танки такие страшные? Горят за милую душу, только не теряйся. Пара гранат на трансмиссию или под гусеницы – никуда он не уедет. Ясно?

– Ясно! – вразнобой кричали мы.

Занятия тем временем продолжались. В полк поступило много самозарядных винтовок СВТ. Бойцы осваивали их с трудом, у них часто заклинивало затвор, застревали патроны. Я уважаю конструктора Токарева и считаю, что винтовка была неплохой. Немцы пользовались захваченными у нас СВТ до сорок пятого года.

Это оружие требовало гораздо большей заботы, чем любое другое. Автоматика быстро забивалась пылью, песком. Кроме того, патроны 7,62 мм с закраинами на донышке требовалось протирать, заряжать в магазин аккуратно, без спешки. Если впихнешь небрежно два-три патрона, они цеплялись закраинами и застревали в магазине.

На стрельбище, особенно в училище, винтовки Токарева, действовали почти безотказно. Ведь уход за оружием шел в нормальных условиях, под контролем командиров. Помню, на показательных стрельбах отделение из двенадцати человек одновременно вело огонь по мишеням. Плотность стрельбы напоминала пулеметный огонь. Если ударят сразу полсотни самозарядок, то и пулеметы не понадобятся. К сожалению, действительность внесла свои коррективы.

18 августа мы уже вступили в бой с фашистами на Западном фронте, где 299-я стрелковая дивизия с ходу нанесла удар по фашистам, потеснив их на несколько десятков километров.

Все свои фотографии по окончанию училища я отослал домой, но война и они не сохранились. У меня осталась только одна фотография – курсантская. У нас было обмундирование мирного времени. Красные звезды, золотая окантовка красных петлиц, красные кубики. Кравченко приказал спороть блестящие пуговицы и пришить темные. Чтобы не выдавать себя их блеском. Спороть красные петлицы, обозначить их черной краской или нитками. И у поэтому нас потери офицеров были меньше чем в соседних частях. Солдаты у нас были, преимущественно, из Сумской, Черниговской и Белгородской областей.

Это было одно из «частных» контрнаступлений наших войск, которые в общей совокупности сорвали план «молниеносной» победы врага».

«Старший лейтенант Бенцель Василий Афанасьевич1919 г. рождения Черниговская обл. д. Ранки. Помощник начальника штаба 956 стрелкового полка 299 сд 50 Армии. С 09.1941 – 29.10.41 г. Пом нач штаба 956 стрелкового полка 299 стрелковой дивизии. 29.10.41 – 1.11.41 г. Нач. штаба Южного боевого участка г. Тула. 1.11.41 г. ПНШ 154 стрелковой дивизии.

12.1.1942 г. Начальник штаба Тульского Рабочего полка (766 стрелк. полк 217 стрелковой дивизии).

Погиб в бою 28.04.42 г. у д. Павлово Юхновского р-на Смоленской обл. По его просьбе похоронен в г. Тула на Всесвятском кладбище».

Кроме этой короткой справки, мало что известно о Василии Афанасьевиче Бенцеле. Не сохранилось его фотографии, нет в архиве и его личного дела. Только предположительно он опознан на групповом фото Тульского рабочего полка. После его гибели осталась папка с документами, приказы, оперативные сводки 956 сп 299 сд и дневник, в котором он день за днем описывал все что происходило с ним, с его полком, с командирами с 1 сентября по 2 ноября 1941 г. Подробно описаны боевые операции 956-го полка, злоключения его командира Героя Советского Союза майора И.Я. Кравченко и, самое главное, практически минута за минутой описаны боевые действия частей Южного боевого участка по обороне г. Тула.