Александр Лепехин - Герой Советского Союза Иван Яковлевич Кравченко и его соратники

21.10.41 г.

Стоим в обороне, занимаемся разведкой. Левый сосед кд уже столкнулся с противником, который здорово наседает с Болоховского направления. Крупные бои разыгрываются в Белеве, на участке обороны нашего полка спокойно.

22.10.41 г.

Ничего нового не произошло. Все по-старому. Занимаем оборону и ведем разведку.

23.10.41 г.

Мои наблюдения за отношением командования дивизии к майору Кравченко оправдались. Комдив приказал созвать совещание комсостава полка. Собрались в школу все командиры и политработники. Прибыл командир и комиссар несуществующей дивизии и то в дивизии кроме нашего полка 956, ничего не осталось. С остальных частей дивизии можно сколотить сводную роту. И вот по этой дивизии написан приказ № 3 от 22.10.41 г. Дикий приказ, что то на манер «гебельсовской фальшивки». И для «оглашения» этой фальшивки комдив Серегин, созвал ком политсостав полка. Несчастный «полководец без войска», лучше б он не «стряпал» этого позорного документа, клеветы на любимого командира всех командиров и политработников и бойцов полка. На Героя, бесстрашного победителя белофинских бандитских гнезд (дотов), на человека организовавшего разгром немцев под Жуковкой, в Красное, Ник(олиной) Слободе, Любенское, Болхове. На командира выведшего из под Жуковки полк со всем вооружением и материальной частью, на командира голос которого во мраке ночи узнавал каждый рядовой боец полка.

Молча, нахмурив брови и сжав рукоятки наганов, выслушали командиры и политработники, прочитанный Серегиным его «позорящий весь полк, несправедливый, клеветнический приказ» и «речь» комиссара. Попросив слова майор Кравченко, ему отказали, но тут случилось необычное в условиях Красной армии. Без всякой команды, все командиры и политработники, как один человек встали, у многих пистолеты, освободились из кобур, как один человек сказали – «Есть комдив, но нет дивизии, есть полк и его командир майор Кравченко, мы слушаем только его». Ну что ж «мятежный полк», пришлось дать слово командиру. Его речь была кратка и справедлива. «Что делал полк и командование полка и дивизии присутствующие знают, полк и люди вверены мне партией и правительством, я за него отвечаю. У вас дивизии нет, умышленно разбросали, хотите тоже сделать с 956 сп, но я его командир и в тяжелый момент, не отойду от своих боевых друзей, вашего приказа не выполню и приказываю всем командирам немедленно занять свои места в подразделениях. Разойтись »

Все как один командиры и политработники, дружно поддержав своего любимого командира, вышли с помещения. Напрасно военком дивизии Корнев пугал политсостав, грозил морем наказаний и приказывал остаться всем политработникам. Они заявили, что их место на поле боя и ушли. В зале остался комдив, военком несуществующей дивизии и с «вежливости» комиссар полка т. Винокуров. Сочиненная Серегиным и Корневым «комедия» закончилась печально для них же.

«Мы заняли указанный нам участок обороны. Оборудовали окопы. После чего командир полка Майор Кравченко созвал всех на совещание, на котором присутствовал и я как командир 9-й стрелковой роты. Первым выступал комиссар 299-й дивизии, штаб дивизии всегда почему-то двигался за нашим полком. Комиссар дивизии обрисовал создавшуюся обстановку и в резкой форме начал критиковать Кравченко как командира растерявшего личный состав, вооружение и другие промахи. Мы сидели, понурив головы. У нас в батальоне и в моей роте были потери, понесенные в бою, в боевых схватках. Были и «пропавшие без вести». Оружие выходило из стоя в бою, а пополнять и оружие и боеприпасы было не откуда. Медикаментов не было. В других батальонах полка обстановка была такая же как и у нас в 3-м батальоне. После грозной речи комиссара дивизии, который сел с торца стола, сидевший за столом наш командир майор Кравченко, еле сдерживая себя, встал и начал:

– А теперь послушайте меня, – обращаясь к комиссару продолжил, – Хочу спросить у комиссара где 960-й полк? Где 958-й полк? Ведь вышел только один батальон и штаб полка. Где артиллерия? Где наш медсанбат? И, наконец, почему вы, комиссар дивизии, явились в красноармейской шинели без знаков различия. Посмотрите, все здесь присутствующие командиры по форме одеты и на них командирское снаряжение, не говоря уже о знаках отличия. И последнее. Есть ли у комиссара его партбилет?

После этого он обратился ко всем присутствующим.

– А теперь слушайте меня! Всем командирам приказываю и дальше соблюдать дисциплину в подразделениях! Никаких поблажек! Как и прежде соблюдайте устав! Действуйте смело! Приказы командира выполнять, как и прежде! Все свободны!

Мы разошлись по своим подразделениям.

Потом его отправили в Тулу. С Кравченко ушли некоторые работники штаба.

После ухода Кравченко полк возглавил начальник штаба, капитан. Я его плохо знал. Мною больше командир батальона командовал и наш штаб, а полк далеко. С новым командиром полка успеха мы не имели никакого, никогда. Он все разбазарил, что создал и собрал Кравченко.

Командир 958-го полка Баранов был какой-то не решительный. Опыта у него не было. По сравнению с нашим Кравченко небо и земля. Наш командир был совсем другой.

От Белева до Сталиногорска шли по проселочным дорогам по захваченной немцами территории. Боеприпасов не было, гранаты израсходовали еще в Болхове. Поэтому у нас были большие потери.»

Рассмотрим поподробнее те события. Вот тот «позорящий весь полк» приказ:

Приказ по 299 стрелковой дивизии

22.10.1941 г.

№ 3 дер.

Протасово.

Проведенные боевые действия 956 сп с 2.9.41 г. по 20.10.41 г. показали ряд значительных пробелов в области руководства, что дальнейшее пребывание руководителей без устранения недостатков нетерпимо.

Как примеры:

3.9.41 г. развернувшееся наступление у дер. Гастиловка, требовало личного наблюдения и руководства, но ком-р полка просидел за канавой и не потребовал захвата дер. Гастиловка, а по требованию командования дивизии, когда Гастиловка была занята, то не принял мер к ее удержанию, хотя особых усилий противником проявлено не было и Гастиловка была полком оставлена.

9.9.41 г. полк получил приказ произвести перегруппировку в р-не Н. Буда для совместного действия с 958 сп по овладению Никольское. Ком-р полка игнорируя приказ командования дивизии, не обозначил место штаба, в результате поданная связь не нашла его места и к моменту наступления полк не подготовился, а 958 сп один наступая на Никольское не имел успеха по ее захвату, чем сорваны успешные действия.

С 10 по 30.9.41 г. требовалось приказом 50 Армии оборудовать огневые позиции; приказ также игнорировался и окопные работы не производились.