Алексей Исаев - 22 июня — 9 мая. Великая Отечественная война

Войска Рокоссовского, не имея большого превосходства над противником в живой силе, значительно превосходили 6-ю армию Паулюса в артиллерии и танках. На направлении же главного удара, в полосе 65-й армии, Красная Армия превосходила противника по пехоте в три раза, а по артиллерии в 15 раз. Назначение представителем Ставки Верховного главнокомандования на Донской фронт маршала артиллерии Н.Н. Воронова представляется не случайным. При низкой комплектности стрелковых дивизий предполагалось бить немецкие войска мощным артиллерийским ударом. Кроме того, был предпринят ряд мер по повышению эффективности действий пехоты. Уничтожать огневые точки противника предполагалось штурмовыми группами.

Однако, прежде чем началась операция, Фридрих Паулюс получил ультиматум, предлагающий сдачу его армии. Ультиматум содержал четкую и объективную оценку обстановки на фронте, без лишних фанфар и пропагандистской риторики. Советское командование указывало Паулюсу именно на те вещи, которые не подвергались сомнению даже после войны. Это и потеря аэродромов, и отступление деблокирующей группировки фон Манштейна. Нельзя не отметить знаковое место, где ожидали представителя немецкого командующего – разъезд Конный и станция Котлубань. Не дом в Сталинграде и не населенный пункт на западном фронте окружения, а место «сражения за семафор» – жестоких позиционных боев, гремевших с конца августа по ноябрь 1942 года. Генерал-полковник Фридрих Паулюс отклонил советский ультиматум после переговоров с Верховным командованием сухопутных войск Вермахта и приказа Гитлера.

О возможности сдаться советские войска также сообщили простым солдатам 6-й армии. Для этого использовали биплан У-2. На высоте 1200-1300 метров летчик младший лейтенант Ф.В. Лященко прибирал газ, самолет вставал в мелкий вираж, и через громкоговоритель штурман Овсищер зачитывал ультиматум окруженным войскам: «Внимание! Внимание! К окруженным в районе Сталинграда немецким солдатам и офицерам!» ( «Achtung! Achtung! An deutsche Soldaten und Offiziere, die im Raum Stalingrad eingekesselt sind!» ) – разносилось в морозном ночном небе. Текст многократно зачитывали в разных точках кольца окружения. Сначала, как правило, было тихо, а затем земля взрывалась трассами автоматических пушек. Штурман пытался успеть дочитать ультиматум: «Сдавайтесь в плен!» ( «Kapitulieren sie!» ). После этих слов немцы открывали шквальный огонь, а У-2 со снижением уходил из зоны обстрела на бреющем полете. Через пятнадцать минут на другом участке повторялось то же самое. Кто-то из стрелявших солдат верил в танковые армии, которые должны скоро прибыть из Рейха и Бельгии, кто-то страшился расправы в советском плену, кто-то просто боялся нарушить приказ командования. Несмотря ни на что, в «котле» не переставала работать система поддержания дисциплины: расстреливали за трусость, оставление своей части или позиции, за кражу продовольствия и мародерство. Окруженные солдаты Паулюса все еще оставались армией, а не толпой вооруженных людей.

Операция Красной Армии по окончательному разгрому немецкой 6-й армии началась 10 января с оглушительной артиллерийской подготовки. Окруженные контролировали достаточно большую территорию: примерно 60 километров с запада на восток и 40 – с севера на юг. Немцев гнали из западной части «котла» на восток, к Волге и Сталинграду. Отступать еще было куда, однако вскоре немцами были потеряны аэродромы, на которые садились транспортные самолеты. В качестве последней попытки качественно изменить ситуацию со снабжением «крепости Сталинград» 15 января 1943 года в группу армий «Дон» был направлен заместитель Германа Геринга генеральный инспектор Люфтваффе генерал-фельдмаршал Эрхард Мильх, известный своими организаторскими способностями. Через четыре дня был оставлен главный аэродром – Питомник. Не успел он прибыть в штаб, как «воздушный мост» получил тяжелый удар: в ночь на 16 января был потерян аэродром Питомник. Это означало не просто потерю аэродрома. Питомник был хорошо оборудованной в навигационном отношении авиабазой. Незадолго до захвата советскими частями Питомника барон Вольфрам фон Рих-тгоффен приказал оборудовать новую авиабазу в Гумраке. Это был небольшой советский аэродром. Вопрос о его подготовке для приема транспортных самолетов поднимался еще несколькими неделями ранее, но командование 6-й армии не поддержало эту идею. Здесь располагался штаб Паулюса, штабы двух корпусов, госпиталь и склады. Поэтому армейцы не хотели привлекать к Гумраку внимание советских ВВС какими-либо строительными работами. Работы здесь начались лишь из-за угрозы захвата Питомника. Поначалу Гумрак даже не имел радиомаяка. Хотя формально к 16 января он был готов к приему самолетов, к приезду Мильха Ю-52 на нем садиться не могли, только Хе-111. 16 января в Гумраке приземлились 10 «Хейнкелей». «Юнкерсы» на какое-то время перешли на сброс парашютных контейнеров. Мильх был шокирован услышанным 16 января на совещании в штабном поезде 4-го воздушного флота. Уровень боеготовности транспортных самолетов упал до 20 %. 4-й воздушный флот располагал на тот момент 140 Ю-52, из которых боеготовыми были всего 42.

Вперед в историю! Советские пехотинцы идут в атаку под Сталинградом

Румынские солдаты, захваченные в плен войсками 57-й армии. Ноябрь 1942 г.

В свою очередь, из 42 боеготовых «Юнкерсов» 27 машин были в процессе перебазирования в Зверево и не могли немедленно выполнять вылеты в «котел». В итоге «воздушный мост» реализовывался силами всего 15 Ю-52. Бомбардировщиков Хе-111 тоже было 140 машин, из них боеготовым был 41 самолет. Из 29 ФВ-200 «Кондор» боеготовыми была всего одна машина. Этот четырехмоторный самолет оказался чересчур чувствительным к суровым условиям русской зимы и чудовищным условиям эксплуатации.

Советская авиация не оставляла в покое немецкие аэродромы, с которых транспортные самолеты совершали рейсы в «котел» и из него. Организованная после потери Тацинской и Сальска база в Зверево 17 января 1943 года подверглась атаке советских самолетов.

9 Ю-52 запылали, еще 12 были повреждены. В строю осталось только 12 этих крылатых машин. Обычно немецкие авиабазы плотно прикрывались зенитным огнем, и результативность ударов по ним была невысокой. Однако ПВО Зверево обеспечивали всего одна батарея румынских 75-миллиметровых зениток и одна батарея 37-миллиметровых автоматов. Это сделало успех советских летчиков более чем предсказуемым. На перепаханных бомбами аэродромах в «котле» немецкие транспортные самолеты ломали шасси и навсегда оставались засыпанными снегом памятниками неудаче Люфтваффе. С 24 ноября 1942 года по 31 января 1943 года Люфтваффе потеряли 488 самолетов (в это число вошли 266 Ю-52, 165 Хе-111, 42 Ю-86, 9 ФВ-200, 5 Хе-177 и 1 Ю-290) и около 1000 человек летного состава. От такого удара она так и не смогла оправиться до самого конца войны.