Шейн Харрис - Кибервойн@. Пятый театр военных действий

При Макконнелле введение методов кибернетической борьбы несколько буксовало. С одной стороны, АНБ было увлечено теми стратегическими преимуществами, которые получит США, если удастся проникнуть в разраставшиеся по всему миру информационные сети. С другой стороны, власти были обеспокоены тем, что кибероружие, которое разрабатывается в АНБ, может быть обращено против Соединенных Штатов. В агентстве работало множество блестящих специалистов в области криптографии и вычислительной техники, но власти знали, что входной барьер на это новое поле битвы очень низок. Знания об эксплуатации сетей распространялись так же быстро, как и сами сети. Кибервойна не станет исключительно государственной сферой деятельности.

Вскоре лихорадка кибервойны распространилась за пределы АНБ. К концу 1990-х гг. в военно-воздушных войсках создавались наступательные киберотряды под руководством рабочей группы, изначально собранной для защиты служебных сетей. Армия тоже включилась в игру и, по выражению одного из бывших офицеров, начала искать «способы вырубить свет в Тегеране».

Макконнелл покинул АНБ в 1996 г. и пошел работать в компанию Booz Allen Hamilton, исполнявшую государственные заказы. Там он заработал миллионы, используя свой опыт и связи. Он создал в компании информационное подразделение, которое специализировалось на кибербезопасности – на чем же еще? Все, чему он научился в АНБ, он теперь продавал правительству.

Прошло десять лет, как Макконнелл оставил государственную службу. 23 декабря 2006 г. в его огромный угловой кабинет в офисе Booz, расположенном в 20 км от большого Вашингтона, вошла секретарь.

«На проводе вице-президент», – сказала она.

«Вице-президент чего?» – уточнил Макконнелл.

«Вице-президент Соединенных Штатов».

Макконнелл выпрыгнул из своего кресла и схватил телефонную трубку. Давний шеф Макконнелла Дик Чейни рассказал ему, что президент Буш хочет предложить его кандидатуру на пост директора национальной разведки. Работа эта неблагодарная, и Макконнеллу было известно, что гораздо более могущественные люди, чем он, отказались от нее в свое время. Самым известным из этих людей был старый друг Макконнелла Роберт Гейтс, бывший директор ЦРУ, который теперь занимал пост министра обороны.

Макконнелл ответил Чейни, что ему нужно время подумать над этим предложением и что ответ он даст после Рождества. Он повесил трубку, после чего позвонил Гейтсу, который уже знал о готовящемся назначении. Макконнелл сказал, что он возьмется за это дело, только если у него будут развязаны руки, чтобы провести некоторые значительные изменения в методах работы разведывательного сообщества, и что ему нужна поддержка Гейтса. Гейтс пообещал, что поддержит его.

Когда Макконнелл покинул АНБ, развитие методов ведения кибервойны находилось на этапе раннего детства. За время его отсутствия оно прошло подростковый возраст, и теперь Макконнеллу предстояло довести его до зрелого состояния.

Макконнелл проработал в должности директора национальной разведки (главы всех правительственных разведслужб) немногим меньше двух лет. Однако он оказал сильное влияние на работу офиса, методы ведения шпионажа и кибервойны.

Именно Макконнелл – кто же еще – убедил президента Буша одобрить тактику ведения кибервойны, использованную АНБ и военными в Ираке. Кроме того, он был инициатором масштабного пересмотра закона, ограничивающего многие операции АНБ, – Акта о наблюдении за иностранной разведкой. Так случилось, что, когда Макконнелл приступил к работе на новом посту, федеральный судья, осуществляющий надзор за электронным шпионажем, постановил, что если слежка ведется с помощью оборудования, расположенного в США, то для перехвата разговоров между иностранными гражданами, находящимися за пределами США, нужно разрешение суда. Макконнелл потратил два месяца – июнь и июль, – чтобы объяснить законодателям, что большая часть мирового телекоммуникационного трафика проходит через кабели, маршрутизаторы и коммутаторы, расположенные на территории страны. Он убеждал, что АНБ не должно спрашивать разрешения, когда использует это оборудование в целях международного шпионажа, ведь агентство, в конце концов, шпионило не за американцами.

Макконнелл рассказал законодателям, что, если АНБ не будет позволено вести наблюдение за всеми международными коммуникациями, проходящими через расположенное в Соединенных Штатах оборудование, агентство потеряет контроль за многими иностранцами, в том числе членами «Аль-Каиды» и повстанцами в Ираке. По его мнению, сейчас было не время терять доступ к высокотехнологичной инфраструктуре, с помощью которой Соединенные Штаты ведут новый тип войны.

В конгрессе приближался период летних каникул, и демократы, находившиеся у власти и имевшие большинство в сенате, рисковали потерять свои позиции в вопросе противодействия терроризму, если не смогут узаконить изменения, необходимые для сохранения АНБ в работоспособном состоянии. Большинство законотворцев ничего не знало об кибервоенных операциях, но президентская Администрация уже давно публично заявляла, что шпионская деятельность агентства сыграла немаловажную роль в предотвращении террористических атак на Соединенные Штаты.

Макконнелл воспользовался возможностью и протащил серьезное изменение закона, а не просто мелкие поправки. Он хотел переписать Акт о наблюдении за иностранной разведкой и разрешить широкий поиск по целым группам индивидуальных объектов слежки: например, по всему исходящему телефонному трафику, скажем, из Йемена. Это расширение закона было беспрецедентным. Конституция еще никогда не использовалась для оправдания полномочий, направленных против целых групп людей. Четвертая поправка требовала от властей указания конкретного имени подозреваемого и места, в котором его хотят искать. И хотя Акт о наблюдении за иностранной разведкой позволял вести шпионаж за отдельными лицами, личность которых не была еще установлена, тем не менее закон требовал, чтобы власти указали, за кем именно они собираются следить. Теперь же Макконнелл хотел получить полномочия на ведение массовой слежки.

По факту у АНБ уже были подобные полномочия, поскольку агентство вело слежку за рубежом, но не шпионило за американскими гражданами и легальными резидентами страны. Однако критики опасались, что изменения в законе позволят проводить массовую слежку внутри Соединенных Штатов. Иными словами, АНБ могло бы получить право требовать у американских технологических компаний доступ к их огромным массивам данных, ссылаясь на необходимость защиты национальной безопасности.

Именно это и произошло. В августе 2007 г. демократы, которые полагали, что Макконнелл и Белый дом загнали их в угол, неохотно поддержали законопроект. И всего месяц спустя АНБ нарастило мощности своей новой системы сбора данных Prism, которая получила от американских компаний огромное количество электронных писем и другой информации пользователей Интернета. Первой компанией, вошедшей в программу Prism, стала Microsoft. Это произошло 11 сентября 2007 г. Yahoo присоединилась в марте следующего года. За последующие четыре года в список программы PRISM вошли крупнейшие игроки американского бизнеса, в том числе Google, Facebook, YouTube и Apple. В октябре 2012 г. программа PRISM охватывала девять компаний. Сегодня эти компании отвечают за огромную часть трафика Интернета в Соединенных Штатах. Одна только Google генерирует четверть всего трафика, проходящего через оборудование провайдеров в Северной Америке. YouTube – это почти 20 % всего входящего трафика в Соединенных Штатах. Доля ближайшего конкурента – сервиса потокового видео Netflix – почти в три раза меньше. Предоставляемый компанией сервис электронной почты также привлекает миллиарды людей по всему миру. Через три года, после того как Google вошла в программу PRISM, компания заявила, что ее продукт Gmail используют 425 млн человек. В декабре 2012 г. Yahoo рассказала о 281 млн пользователей своего почтового сервиса. А в феврале 2013 г. Microsoft сообщила о 420 млн пользователей ее почтовой системы Outlook. Наконец, Apple, которая подключилась к программе PRISM последней в 2012 г., рассказала, что в том году она продала 250 млн своих смартфонов iPhone.