Шейн Харрис - Кибервойн@. Пятый театр военных действий

«Красные блокируют Синих», – такое сообщение получили игроки.

«Синие» готовились к блокаде на воде, но не в Интернете. Они знали, как просигнализировать противнику: «Мы тебя видим – отступи». Они могли связаться с ним по радиосвязи. С помощью сигнальных огней. Звуковых сирен. Они могли вызвать другие корабли для демонстрации силы. Существовали агрессивные, но не смертельные меры, которые мог предпринять командир, не открывая огонь по кораблям противника, чтобы остановить его продвижение.

Однако единственное, что игроки умели делать в киберпространстве, – это атаковать вражескую сеть и уничтожить ее, игнорируя все сигналы и предупреждения, переходя непосредственно к полноценной битве. Здесь не существовало команды «свистать всех наверх» для вызова экипажа на боевые посты. Тут либо атакуешь, либо нет. Традиционная стратегия сдерживания была бесполезной.

Также было непонятно, имеются ли у противной стороны своя стратегия сдерживания или хотя бы представление о ценности и необходимости такой стратегии. Военные стратеги любят сравнивать кибероружие с ядерным, поскольку применение и того и другого может привести к масштабным, стратегически важным разрушениям и требует санкции президента. Однако на случай ядерной войны был разработан порядок четких, понятных действий, которые могла предпринять каждая сторона, и это позволяло не доводить ситуацию до реального применения ядерного оружия. Во время холодной войны Соединенные Штаты и Советский Союз помогали сохранить хрупкий мир преимущественно благодаря ясному пониманию того, каким образом они могут и будут уничтожать друг друга. Советы испытали новую ракету, американцы продемонстрировали свою. Первые говорили о развертывании ракет поблизости от целей в Европе, американский президент открыто предупреждал о возможности применения ядерного оружия и говорил о своей надежде, что этого все-таки никогда не случится. В этом противостоянии каждый из оппонентов делал шаг вперед и тут же отступал назад, использовал громкие слова и стучал кулаком по столу, но тем не менее обе стороны неявно предполагали, что попытаются избежать ядерной войны, а не спровоцировать ее. Предупреждения о намерениях противника давали каждой стороне время сдать назад, остыть и сохранить лицо.

Но теперь, в этой игре, региональный противник продолжал атаковать абсолютно непредсказуемо. После удара по компьютерным сетям американских сил он отправил спутники-захватчики для блокировки американских спутников, выталкивания их с орбиты и вывода из строя.

В течение следующих четырех дней армейские командиры напряженно работали над ответными действиями, чтобы избежать полномасштабной войны, которая, по их убеждению, приведет к огромным жертвам с обеих сторон. К работе подключились высшие руководители Министерства обороны и Белого дома. Американские силы обнаружили, что у них нет соглашений с иностранными союзниками на случай кибервойны, поэтому не было плана, описывавшего международную реакцию. Военные начальники обратились за помощью к корпоративным руководителям. Какие технологии есть у компаний, с помощью которых можно отправить врагу некий сигнал и заставить его изменить тактику? Есть ли такая вещь, как невраждебная кибератака? Ответы на эти вопросы никто не знал наверняка.

Враг уже принял решение, что кибернетические и космические атаки – это лучший способ противостояния агрессии соседа и предотвращения ответных действий со стороны США. Противник «провел красную черту». И ему уже удалось вывести из игры США, ответная реакция которых увязала все глубже, по мере того как все больше и больше высших руководителей включались в обсуждение о том, какие действия будут эффективными и законными в сложившейся ситуации. Могущественная сверхдержава сжалась до кучки сбитых с толку и дезорганизованных игроков. И, что еще хуже, по словам одного из участников, складывалось впечатление, что именно этого и добивался враг. «Мы непреднамеренно и покорно следовали сценарию, написанному противником для этой кампании, а наши военные действия по сдерживанию не имели никакого влияния на их метод принятия решений».

Все военные игры начинаются с задания исходных условий. Игроки рискуют, когда предполагают, что эти условия будут иметь место в реальной жизни, и исключают из рассмотрения возможные альтернативы. «Военная игра Шрайвера» была спланирована так, что Китай или Северная Корея непременно запустят превентивную кибератаку. Конечно, они могут этого и не сделать. Может быть, в реальной ситуации они испугаются кибернетического или, еще хуже, ядерного контрудара со стороны США. Возможно, один из уроков этой военной игры состоял в том, что военным следует пересмотреть исходные положения и оценить, насколько вероятным будет первый удар в киберпространстве со стороны другой страны при условии гарантированных потерь и разрушений, которые последуют, по мнению военных, для обеих сторон.

Вместо этого игра укрепила естественную предрасположенность военных к войне. Она убедила высших офицеров и руководителей Пентагона, что если когда-либо вспыхнет кибервойна, то это случится «со скоростью света», практически без каких-либо предупреждений. С этого момента каждый раз, когда эти люди отвечали на вопросы в конгрессе, выступали с речами или давали интервью прессе, всякий раз они предупреждали о стремительной и разрушительной природе кибервойны. Это утверждение стало своеобразным символом веры при стратегическом планировании. Соединенные Штаты, по их словам, должны были готовиться к неизбежности подобного конфликта и предпринять чрезвычайные меры по укреплению своих сил для защиты и нападения.

Результаты военной игры оказались тревожными, но существовали угрозы более близкие к дому, которые беспокоили американские власти. В мае 2009 г. в своей речи, произнесенной в Восточном кабинете Белого дома, президент Обама сообщил, что «кибервзломщики зондируют наши электрические сети, а в других странах кибератаки погружают во тьму целые города». Обама не сказал, что иностранные хакеры уже на самом деле выключали свет в Соединенных Штатах. Однако в частных беседах некоторые сотрудники разведки заявляли, что ответственность за две крупных аварии в энергосистеме США, произошедшие в 2003 и 2008 гг., лежит на взломщиках из Китая. Первая из упомянутых аварий была крупнейшей в Северной Америке за всю историю. Она охватила территорию площадью 150 000 км2, включая штаты Мичиган, Огайо, Нью-Йорк и некоторые районы Канады. По оценкам, от аварии пострадали около 50 млн человек. Авария сопровождалась сильной паникой среди населения. Президенту Бушу даже пришлось выступить с обращением к нации, чтобы убедить людей в том, что свет скоро снова загорится. В течение 24 часов электроснабжение было большей частью восстановлено.