Дмитрий Винтер - Опричнина. От Ивана Грозного до Путина

При Софье усилилось значение Земских соборов, они снова, как и в начале правления Михаила Романова, стали собираться чуть ли не ежегодно. Причем они были еще более демократичными по составу, чем предыдущие. Так, например, если не находилось достаточного количества удовлетворяющих всем критериям депутатов из дворян, то представителей служилых людей разрешалось выбирать из солдат или казаков. А вот случаев прямого давления на избирателей со стороны воевод (на местах) зафиксировано гораздо меньше, чем раньше [987].

Восстановлена была и самостоятельность Церкви. Если не только Иван Грозный, но и его преемники до 1612 г. меняли ее глав как перчатки, то Алексею Михайловичу, чтобы отстранить патриарха Никона, потребовалось согласие всех остальных православных патриархов.

Так или иначе, поворот к Европе был налицо. И указанный поворот был сделан не от хорошей жизни. Для тех, кто учился еще в советское время, стала хрестоматийной фраза Ленина о Крымской войне, показавшей «гнилость и бессилие крепостной России». Нам трудно судить о настроениях в обществе, которые имели место 2,5 века ранее, но события 1571–1611 гг. по моральному эффекту равнялись, наверное, сотне Крымских войн. Еще после Ливонской войны общество стало понимать, что «так дальше жить нельзя»; после Смуты это могло быть не очевидным только для идиотов.

Эти преобразования давали свои результаты и во внешней политике: с середины XVII столетия Россия начала побеждать своих противников (как Польшу в 1653–1667 гг.) или как минимум сводить результаты войн вничью (со Швецией, которая к тому времени стала первоклассной военной державой, по мнению многих историков – лучшей в Европе, в 1656–1661 гг., или с Турцией в 1676–1681 гг.). А второй Крымский поход князя Голицына (1689 г.), который принято считать неудачным, привел к тому, что Россия перестала платить Крыму дань, а напротив Перекопа была построена русская крепость, что фактически означало блокаду ханства. Интересно, что после неудачного Прутского похода 1711 г. турки домогались не столько отдачи Азова, сколько срытия этой крепости.

Конечно, процесс шел медленно, а кое-что из «доопричных» времен так и не вернулось, особенно в экономике. Например, натуральный оброк в сельском хозяйстве, в первой половине XVI в. постепенно вытеснявшийся денежным, в XVII в. снова стал в порядке вещей [988]. Барщина, которую мы привыкли считать неотъемлемой частью русского помещичьего хозяйства, в XVI в. не была сильно развита [989]. Что особенно скверно – это то, что и теперь, при Романовых, не ставился вопрос о частной собственности на землю для частновладельческих крестьян, равно как и об отмене крепостного права (кроме упоминавшегося проекта Голицына) [990].

Однако крестьянин при первых Романовых не был бесправен и мог как постоять за себя сам, так и найти защиту у государства. Пример первого – крестьяне государственных земель под Арзамасом просто прогнали «дубьем» помещиков, которым государство хотело было передать эти земли; после того попытки не повторялись. Пример второго – царский указ 1669 г.: «… Стольника Григория Оболенского послать в тюрьму за то, что у него в воскресенье на дворе его люди и крестьяне работали черную работу» [991].

Таким образом, и частновладельческие крестьяне были пусть неполноправными, но членами общества, имевшими какие-то, пусть меньшие, чем горожане, и намного меньшие, чем бояре и дворяне, но неотъемлемые права. Что же касается частной крестьянской собственности на землю, то для торжества ее необходимо было разложение общины, каковой процесс в XVII в. и начался, но именно что только начался [992].

Начнем с того, что на Романовых Петр не похож. А вот с Иваном Грозным сходство просматривается. Хотя бы в раннем развитии (в 13 лет Грозный был «сущий верзила», ростом с «совершенного (взрослого. – Д. В .) человека); [993]то же можно сказать и про Петра), в том числе половом, и редкостном разврате. Сходство прослеживается и в обширном, но бессистемном образовании, стой разницей, что у Петра оно было еще бессистемнее.

Юный Петр был не по годам развитым и живым мальчиком, все схватывавшим налету – священную историю (до конца жизни он цитировал на память обширные отрывки из Библии), русскую историю, языки (немецкий, голландский), корабельное, военное дело, географию (уже в шесть-семь лет он интересовался глобусом) [994]. Однако вместе с тем систематического образования он так и не получил. Его обширные знания были как бы «нахватаны по кускам», и в то же время перерыв в его обучении грамоте (с 8 до 15 лет) привел к тому, что до 16 лет Петр не знал, как отделить одно слово от другого, а писал три-четыре слова вместе, с беспрестанными ошибками, описками и недописками [995]. По-немецки и по-голландски он писал тоже с ошибками.

А «братство иноков» из опричников, которые набивали шишки на лбу земными поклонами, а потом шли пьянствовать, развратничать и превращать живых людей в куски кровавого мяса, – намного ли это меньшее кощунство, чем «Всешутейший и Всепьянейший собор»? Да и репрессии против духовенства не маленькие были что у того, что у другого. Как и Петр, Иван Грозный заставлял проштрафившихся или не вызывавших доверия бояр выпивать огромные кубки вина (у Петра это называлось «кубок Большого Орла»); пришлось хлебнуть этой чаши и Поссевино [996].

Интересно при этом, что дети Петра, что Алексей, что Елизавета (при всей разнице между ними и притом что матери у них были разные) пошли в романовскую породу. Елизавета так вообще вылитый Алексей Михайлович, внешностью и характером. А вот Анна Ивановна на отца была не похожа, а как раз на Петра I, приходившегося ей дядей, – в том числе и «темной кожей», но главное – характером и правлением.

Ну, вот хотя бы такая параллель: выше я писал о словах Ивана Грозного из серии «все русские – воры и потенциальные изменники». А вот Петр: «С другими европейскими народами можно достигать идеи человеколюбивым способом, а с русскими не так… Я имею дело не с людьми, а с животными, которых хочу переделать в людей» [997]. В общем, хороший резон покопаться в «грязном белье» Грозного и Петра и выяснить, кто на самом деле чей отец, сын, внук и т. д. Вот хотя бы такая «рабочая гипотеза»: «Тушинский вор» – это настоящий царевич Дмитрий (есть такая точка зрения), соответственно их с Мариной Мнишек сын («воренок») – родной внук Ивана Грозного. «Воренка» на самом деле не казнили, подменив в последний момент другим мальчиком, а отдали на воспитание в дворянскую семью. Он вырос, женился, а его сын служил при дворе в последние годы царствования Алексея Михайловича, став фаворитом царицы Натальи Кирилловны и настоящим отцом Петра. Ну, и гены ему передал соответствующие…