Валерий Киселев - Терская крепость. Реквием Двести сорок пятому полку

Слава богу, обошлось, отъехали на пару километров назад, заехали за холм, остановились. Тут зам. комдива к нам подъезжает на БТР с кучей вопросов: «Кто такие? Откуда? Куда?» Сам, по всей видимости, не все понимает, что делается и где мы. Поставил задачу минометке занять огневые позиции, остальным залечь… Связался с руководством, повел нашу колонну в сторону.

Картина… Мотострелки в боевой линии идут в сторону Дальнего прямо как по уставу. Навстречу им в походной колонне – мы. Важно так проезжаем сквозь их боевые порядки, разворачиваемся и далее следуем на своем месте – в паре километров сзади. Так тыловики «выполнили» задачу дня батальона быстрее боевых подразделений! Хорошо, что спросил накануне комбата, куда ехать.

«Отношения с жителями нормальные…»

Олег Аникин, начальник штаба полка, гвардии подполковник:

– Один из неприятных эпизодов первых дней кампании… Полк стоит у Горагорского с неделю. Местное население мы взяли под свою опеку, отношения с жителями нормальные. Вдруг звонок от командира первого батальона Илюхина: «Меня окружают». – «Кто?» – «Внутренние войска». Выясняется, что в наши тылы, без всякого согласования с нами и нашим командованием, вдруг приезжает какой-то ОМОН и начинает профессиональную зачистку селения – с киданием гранат, выбиванием дверей и битьем стекол. Закончилась такая зачистка банальным ограблением населения. Я сообщил об этом командиру полка. Тут же в этот ОМОН приехала прокуратура. Арестовали часть машин с награбленными ОМОНом вещами и передали их нам под охрану.

Некоторые офицеры из СКВО (Северо-Кавказский военный округ. – Авт .) не любили нас, офицеров, приехавших служить из центральной России, считали, что мы – полные дураки, а они – настоящие профессионалы.

Александр Федорченко:

– На протяжении всего марша первых дней кампании местные жители кидали на БМП фрукты и еду. Везде приветствовали нас одобрительными криками и напутствиями проучить и отомстить бандитам. Совершенно противоположная обстановка по сравнению с первой кампанией. Видно было, что многие натерпелись от бандитов и поняли, кто есть кто.

«Напоролись на засаду…»

Дмитрий Усиков, старший помощник начальника артиллерии полка, майор:

– Началось движение по хребту, и нарвались на засаду. У духов здесь были классические окопы. Получили мы по соплям. Танк у нас подбили, потери были – несколько человек убитыми, их сначала прикопали у КНП на высоте, а потом откопали. Тогда 8–9 духов положили, приволокли их в наш лагерь, на обмен. На высоте после боя нашли американский противоракетный комплекс «Стингер».

За тот бой командиру роты Заврайскому присвоили звание Героя России.

Из Журнала боевых действий:

8 октября. В 15.10 взвод разведроты полка, двигавшийся по предгорью, попал в засаду. Завязался бой. Артиллерия начала вести огонь по вызову. Подразделение разведотряда, двигавшееся по Терскому хребту, остановлено, т. к. по нему был открыт огонь из стрелкового оружия. Противник вел ожесточенный огонь по разведвзводу нашего полка. Взвод нес потери как в технике, так и в личном составе.

В 15.30 зам. командира полка подполковник Васильев с взводом из 4-й мотострелковой роты по указанию командира полка выдвинулся на помощь разведвзводу. Туда же убыл и начальник разведки полка майор Анненков. В 18.10 прибыл вертолет за ранеными. К 18.15 разведвзвод удалось вытянуть из боя. В 18.20 зам. командира полка доложил, что огонь прекратился и обстановка спокойная.

Артиллерия полка весь период боя вела огонь по вызову. После окончания боя вела беспокоящий огонь по намеченным целям.

По результатам боя определено, что противник был силой до взвода. Для поражения нашей живой силы и бронеобъектов использовал стрелковое оружие.

Потери за день: убитыми – рядовые разведроты Кинзаков С. Н., Тарасов В. В., Грачев А. А., Матафонов А. А., Пырников А. В., Байсункулов Д. Н. Ранены 7 человек.

«Страха не было…»

Андрей Фомин, наводчик ПК 3-й мотострелковой роты, гвардии сержант:

– Восьмого октября наш взвод на трех БМП совместно с взводом разведбата на двух БМП и минометным расчетом на «ГАЗ-66» был в разведдозоре. Наш дозор должен был обнаружить оборонительные позиции боевиков, а основные силы полка уничтожить их и занять господствующую над Грозным высоту.

Следовали по указанному маршруту. Не помню, на какой высоте, но когда на сопку поднялись машины разведбата (они шли в голове дозора), мы где-то впереди услышали три выстрела. Потом узнали, что стреляли снайперы и поразили насмерть трех разведчиков с первой машины.

Командир взвода скомандовал: «К бою!» Взвод рассредоточился вдоль дороги. На сопке раздавались автоматные и пулеметные очереди. Наш дозор сопровождала пара Ми-24. Мы вокруг себя покидали оранжевые дымы. Вертолеты сделали несколько заходов на цель, отработали по зеленке и улетели. Как выяснилось потом, позиции боевиков были не только в зеленке, но и в поле через дорогу.

Через какое-то время разведчиков вывели из боя, так как они понесли значительные потери. Взводный сказал, что наступать будем силами взвода. Это было первое боестолкновение моего взвода. Рассредоточились, как на учениях, цепью, восемь метров от бойца до бойца, и начали наступать на соседнюю сопку. Страха не было, просто еще не понимали, что это такое, когда рядом убивают.

У противника были оборудованы позиции под АГС, т. к. перед нами и за нами очень часто взрывались ВОГи. Противник открыл огонь из стрелкового оружия. Взвод прошел какое-то расстояние. В один из моментов боя с соседней БМП № 139 крикнули, что гвардии рядовой Минаев ранен в голову осколком. Рядом с ним разорвался ВОГ. Наводчик БМП № 139 Эдик Данилкин вылез из машины, вколол Минаеву промедол и перевязал. Тут-то все и поняли, что стреляем не только мы, но и в нас.

Две пушки-«тридцатки» с БМП № 138 и 139 заклинили, сделав лишь несколько выстрелов, № 137 не стреляла вообще. Когда я в июле 2000-го служил в полку по контракту, то мне пришлось чуть меньше месяца быть наводчиком на БМП № 137. Когда из полка инспектировали вооружение БМП, я подошел к одному из офицеров и сказал, что на своей пушке я не могу закачать ленту. Он залез в башню и минут через десять, улыбаясь, сказал, что пушка стояла на консервации. Для этого ставят планку, и она не дает закачивать ленту. Теперь он ее снял, и можно эксплуатировать пушки по назначению. Машина находилась в боевых действиях уже почти год с законсервированной пушкой! Так вот и воевали…

Наводчики вели огонь из ПКТ. Наступать одним взводом на хорошо подготовленные позиции, с нерабочими пушками, без поддержки основных сил было самоубийством. Помогал нам огнем только минометный расчет. Взвод остановился, окопаться не было возможности. Гвардии рядовой снайпер Дмитрий Гатилов попытался возле «гусянки» окопаться, вытащил лопатку, и сразу же в нее попала пуля. Наверняка снайпер боевиков.