Павел Нахимов - Адмирал Ее Величества России

Николаевская батарея двумя боевыми выстрелами своевременно остановила излишне любопытствовавшего английского капитана, который вздумал близко подойти к рейду, и заставила его отойти на должное расстояние. Пароход «Бердянск» принял от пришедшего «Ретрилюньона» депеши, после чего английский пароход ушел в море, обменявшись салютом с русским.

Это было уведомление о входе в Черное море англо-французской эскадры из 18 линейных кораблей и 13 боевых пароходо-фрегатов.

Жгучей болью отозвалось это известие в сердцах черноморцев, которые сознавали свое бессилие в борьбе с соединенным флотом могущественнейших морских держав. Настроение их лучше всего выражается следующими строками письма одного из выдающихся моряков Черноморского флота, контр-адмирала В. И. Истомина.

«Флот, как изволите видеть, хоть куда, – писал он своему балтийскому товарищу, перечислив силу вошедших в Черное море иностранных судов, – и, признаться, при его винтовых кораблях и пароходах довольно грозный. Но пусть эти неестественные союзники по каким бы то ни было причинам разъединятся хотя на малое время, и тогда, надеюсь, что в Англии отдадут справедливость этой новой силе нашего государя, как они изволят называть наш Черноморский флот. И это, поверьте мне, не хвастовство черномора, а отклик всего корпуса офицеров здешнего флота!»

Имею времени только тебе сказать, что 18 ноября произошло сражение в Синопе. Нахимов со своей эскадрою уничтожил турецкую и взял пашу в плен. Синоп город теперь развалина, ибо дело происходило под его стенами, и турки с судами бросались на берег и зажгли их. Битва славная, выше Чесмы и Наварина, и обошлось не особенно дорого: 37 убитых и 230 раненых.

Офицеры все живы и здоровы, ранены только один мичман и два штурманских офицера и штурман убит. Я с отрядом пароходов пришел вначале и потому был свидетелем великого подвига Черноморского флота. Ура, Нахимов! М. П. Лазарев радуется своему ученику! Я возвратился сегодня ночью, и один корабль на буксире у парохода показался…

Нашему вице-адмиралу начальнику 5-й флотской дивизии Нахимову.

Истреблением турецкой эскадры при Синопе вы украсили летопись русского флота новою победою, которая навсегда останется памятною в морской истории.

Статут указывает награду за ваш подвиг.

Исполняя с истинною радостию постановление статута, жалуем вас кавалером [ордена] Святого Георгия второй степени Большого креста, пребывая к вам императорскою милостью нашею благосклонны.

По обозрении отряда [100]турецких судов, расположенных в Синопе под защитою шести береговых батарей, я решился с 84-пуш[ечными] кораблями «Императрица Мария», «Чесма» и «Ростислав» тесно блокировать этот порт, поджидая из Севастополя корабли «Святослав» и «Храбрый», поврежденные штормом 8 ноября, дабы вместе с ними атаковать неприятеля. С того времени погода была постоянно мрачная: шли дожди, ветер был свежий, восточный, волнение довольно сильное, NО, но, несмотря на то, я держался очень близко к берегу из опасения, чтоб неприятель не вышел из порта ночью и, пользуясь попутным ветром, не возвратился бы в Константинополь.

16 ноября присоединилась ко мне эскадра контр-адмирала Новосильского, состоящая из 120-пуш[ечных] кораблей «Париж», «Великий князь Константин», «Три святителя» и фрегатов «Кагул» и «Кулевчи». На другой же день, воспользовавшись несколько прояснившеюся погодою, я созвал на свой корабль второго флагмана и всех командиров для сообщения им плана атаки и нужных при этом наставлений.

Предполагая атаковать неприятеля двумя колоннами, я назначил в первую, ближайшую к неприятелю, корабли «Императрица Мария», под флагом моим, «Великий князь Константин» и «Чесма», вторую поручил вести контр-адмиралу Новосильскому, имевшему флаг на корабле «Париж», за ним, в линии, должен был следовать «Три святителя» и потом – «Ростислав». Фрегатам «Кагул» и «Кулевчи» предписано остаться под парусами для наблюдения за неприятельскими пароходами в случае, если, вступив [под] пары, они вздумали бы вредить кораблям или предприняли бы бежать из бухты.

Якоря приказано бросать по возможности ближе к неприятелю со шпрингами, имея, кроме того, верп и кабельтовы на баркасе на случай завоза. Консульские дома и вообще город предписано щадить, поражая рассчитанным огнем неприятельские суда и батареи.

Утром 18-го числа шел дождь и дул шквалами ОSО ветер, самый неблагоприятный в отношении к завладению неприятельскими судами, ибо разбитый неприятель мог легко при нем броситься на берег.

В 9 часов пополуночи мы спустили гребные суда, а в 9 1/2 – пошли в Синоп, исполнив все по предначертанию; когда показан был полдень, корабли, готовые к бою, летели на рейд под национальными флагами на брам-стеньгах. Несмотря на дождь, неприятель нас заметил: над его пароходами клубился дым, суда начали исправлять свои шпринги.

Приблизясь еще, я увидел, что семь турецких фрегатов и три корвета расположены были лунообразно под прикрытием четырех батарей: одной об осьми и трех о шести орудиях, за боевой линией стояли два военные турецкие парохода и два транспорта, а в глубине залива два турецкие купеческие брига и купеческая шхуна под ионическим флагом.

В 28 минут 1-го часа по первой пушке турецкого флагманского 44-пуш[ечного] фрегата «Ауни-Аллах» открыт был огонь со всех неприятельских судов и батарей. Корабль «Императрица Мария» (кап[итан] 2 р[анга] Барановский) был засыпан ядрами и книпелями. Большая часть рангоута и стоячего такелажа перебита, у грот-мачты осталась только одна нетронутая ванта. «Мария», имея ветер с кормы, шел вперед, действуя батальным огнем по судам, которые проходил, и отдал якорь против адмиральского фрегата «Ауни-Аллах». Фрегат этот не выдержал и получаса огня, отклепал цепь и, не спуская флага, бросился на берег к батарее № 6.

Тогда корабль «Императрица Мария» обратил огонь свой исключительно на 44-пуш[ечный] фрегат «Фазли-Аллах» (называвшийся прежде «Рафаилом» и взятый у нас в 1829 году); вскоре этот последний, загоревшись, последовал примеру своего флагмана, также бросился на берег и стал на мель против города, за сим на корабле, не имея противника, ударили дробь и завезли верп на SSW, чтобы, поворотясь, действовать по батарее № 5 и по судам, сопротивлявшимся второй колонне с большим ожесточением; но последнее оказалось излишним: вторая колонна действовала превосходно.