Михаил Скобелев - Стою за правду и за армию!
- Название:Стою за правду и за армию!
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Array Литагент «5 редакция»
- Год:2014
- Город:Москва
- ISBN:978-5-699-57042-3
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Михаил Скобелев - Стою за правду и за армию! краткое содержание
Эпичность Скобелева – не только в его неизменных победах: из более 60 сражений, в которых он принимал участие, ни одно не проиграно. Она – в народной любви к Скобелеву, в искреннем почитании его простыми солдатами, которым много приходилось терпеть от других начальников. А Скобелева они просто боготворили – за то, что никогда не были для него пушечным мясом, за то, что полководец всегда щадил их жизни.
В народной памяти Скобелев остался полумифическим богатырем, «Суворову равным» «белым генералом», который первым бросается в битву, разит врагов направо и налево, и при этом ни сабля, ни пули его не берут. Битва завершилась победой, кругом раненые, убитые – а у него ни единой царапины…
И вдруг в 38 лет – смерть-загадка. И современникам, и историкам остается только выдвигать версии – то ли убит недругами России как потенциальная угроза их антиславянской политики, то ли своими – как чрезвычайно популярный, а потому опасный человек. Способный в миг поднять армию, откровенно недовольный политикой нового царя, сворачивающего реформы, да к тому же имеющий реальную возможность стать если не князем Болгарии, то ее военным министром.
Но может быть все проще – и страшнее? Не выдержало сердце, которому было нанесено столько ударов. Недаром же Михаил Дмитриевич после последнего штурма Плевны, где он 30 часов просил о поддержке и не получил ее, сказал: «До третьей Плевны я был молод, а вышел из нее стариком». А ведь потом был еще позорный Берлинский конгресс, и тяжелая Ахалтекинская экспедиция, и смерть отца, и убийство матери, и безумие крестного, и исчезновение миллиона, собранного Скобелевым для какого-то важного дела…
Похороны белого генерала стали квинтэссенцией народной любви и горя от потери, которую невозможно восполнить. Говорят, корреспондент британской «Таймс» Чарльз Марвин был настолько поражен увиденным, что, не сдержав эмоций, воскликнул: «Такое у нас было бы невозможно!» – «Невозможно было бы и у нас,– ответил кто-то из русских.– Но ведь это же Скобелев…Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только склонить голову…
Электронная публикация материалов жизни и деятельности М. Д. Скобелева включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.
Стою за правду и за армию! - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
– Вы, как близкий человек к Мише, знаете все. Расскажите, пожалуйста, без утайки! – просила она меня.
И все, что мне было известно, что сам видел, я подробно передал умной и доброй женщине – матери знаменитого человека.
Около двенадцати часов дверь комнаты отворилась, и на пороге появился Михаил Дмитриевич под руку с секретарем нашего посольства господином Ону.
– Ну что, наговорилась ты с ним? – обратился Скобелев к матери, целуя ее руку. – Вот я привел тебе нового собеседника. Пойдемте, господа, завтракать!
– Очень вам благодарна, мы с вами еще побеседуем! – сказала мне Ольга Николаевна и, взяв под руку Жирарде, отправилась в столовую.
– А где же Миша? – сказала Ольга Николаевна, не видя в столовой сына.
– Он ушел к себе в комнату, – ответил я.
– Пожалуйста, Петр Архипович, позовите его!
Я отправился в комнату Михаила Дмитриевича. Последний стоял перед зеркалом и расчесывал себе баки, сбрызнув щетку духами.
– Вас просит Ольга Николаевна.
– Сейчас иду…
– Ваше превосходительство, дайте мне ваших духов! – попросил я генерала.
– Ну пристали ли к вашей физиономии духи?! Да вы посмотрите на себя в зеркало! – отвечал он, смеясь.
– Ну, не надо! Вам, должно быть, жалко… Вот я пойду на вас жаловаться Ольге Николаевне, – обиделся я и хотел уйти в столовую. Но Скобелев в это время догнал меня, схватил за погон и весь флакон духов вылил на голову.
– Чего вы обиделись – нельзя и пошутить! – говорил он и громко хохотал, видя мои усилия освободить свою голову от его душистой влаги. – Будете теперь на меня жаловаться, успокоились? Ну, давайте мириться и идем есть [265].
Спускаясь по лестнице, Михаил Дмитриевич все время толкал меня сзади. Со смехом мы вошли наконец в столовую, где нас дожидалась вся компания. На диване, рядом с Жирарде, сидела Ольга Николаевна; против них – господин Ону с прапорщиком Ушаковым, ординарцем, которого я сменил с дежурства; Скобелев поместился рядом с матерью, я – напротив него. Все были очень веселы, разговорчивы. Тема была преимущественно дипломатического характера, так как представитель ее (господин Ону) присутствовал здесь. Разбирались действия нашей дипломатии, отдавалось должное ловкому Бисмарку и хитрой политике Австрии и Англии.
Словом, никто не стеснялся высказывать свои убеждения и мысли. И при этих довольно серьезных беседах меня особенно удивила Ольга Николаевна. Я никак не ожидал встретить в женщине такой высокий ум, такое понимание разных дипломатических тонкостей, такое образование, начитанность, знание истории, международного права и других наук. Она так метко характеризовала поведение этих так называемых дружественных нам держав, их цели и истинные намерения, проявляла при этом такой глубокий патриотизм и делала все это так просто, так наглядно, что я положительно пришел в изумление и восторг. Единственный раз в жизни мне приходилось встречать такую умную и высокообразованную женщину…
Личности Бисмарка, Андраши и других крупных дипломатов Европы вырастали перед моими глазами, как живые. Михаил Дмитриевич большею частью вполне соглашался с мнениями Ольги Николаевны, и оба они – мать и сын – были проникнуты явным нерасположением к немцам, считая их главными виновниками наших неудач на дипломатическом поприще.
– Эти немцы для России – большее зло даже, чем жиды! – говорил не раз патриот-генерал.
На другой день утром мы верхами вернулись в Св. Георгий. Все уже перебрались из лагеря. От начальника штаба, генерала Духонина, Скобелев узнал, что его хотел видеть Главнокомандующий, генерал Тотлебен.
– Приготовь мне скорее сюртук и шпагу! – приказал генерал своему денщику Лею, думая немедленно же отправиться в Сан-Стефано. Но каково же было его изумление, когда, взяв из рук Лея шпагу, он увидел, что все бывшие на ней крупные и очень дорогие бриллианты оказались вынутыми. Михаил Дмитриевич побледнел, страшно рассердился, бросил шпагу и стал кричать на перепуганного Лея.
– Позови Круковского! – кричал генерал.
Явился известный уже читателям комик-денщик. Но и последний не мог ничего объяснить, не зная даже вовсе про существование этих ценных камней.
– Я знать ничего не хочу, чтоб были мне бриллианты, иначе я вас обоих, мерзавцев, в Сибирь отправлю!
Поляк Круковский, чувствуя себя совершенно невинным и будучи человеком горячим, тоже вспылил и стал возражать генералу.
– За что же в Сибирь?! – оправдывался он. – Почем я знаю, кто их взял? Мало ли к вам ходит здесь всяких господ – за всеми ими не усмотришь!
Скобелева эти слова окончательно взбесили.
– Ах ты скотина этакая! – закричал он, со всего размаха ударил по лицу Круковского и выгнал его из комнаты.
Один только намек денщика на то, что это мог сделать кто-либо из штаба Скобелева, заставил его выйти из всяких границ самообладания. Так невероятно казалось это честному, благородному герою! Всю эту сцену мне передавали после Лей и Круковский. Кроме них, в комнате никого не было. Скобелев этим так взволновался, что отложил свою поездку к Тотлебену до вечера. За обедом, к которому мы по обыкновению собрались все вместе, Скобелев был очень пасмурен, сидел все время молча и ничего почти не ел. Его настроение передавалось и всем. Все сидели в глубокой тишине и недоумевали, что за причина такого угнетенного состояния духа нашего любимого начальника.
– Что это с ним? Отчего он такой? – спросил меня шепотом кто-то из соседей.
– Не знаю, – отвечал я, – по дороге из Константинополя он все время был очень весел. Разве Духонин сообщил ему что-нибудь неприятное!
Круковский и Лей, подававшие обед, тоже были страшно взволнованны, но никому не говорили ни слова об этом эпизоде. Я сидел против генерала и решился с ним первый заговорить.
– Ваше превосходительство! Что это, вы нездоровы? – спросил я генерала, когда он мельком взглянул на меня. – По дороге вы были так веселы, а теперь ничего не едите!
Генерал пытливо посмотрел на меня, что-то сказал и, встав из-за стола, не дожидаясь окончания обеда, ушел к себе в комнату. Вечером уже мы узнали всю эту историю от поручика Хомичевского, которому с плачем рассказал все Лей. Рассказ Хомичевского поразил всех нас. Мы терялись в догадках, на кого подозревать. Несомненно, что ни Лей, ни Круковский не могли этого сделать. Они были для этого слишком честны и, пожалуй, глупы. Несомненно было также, что сделало это лицо, хорошо знакомое с обстановкой генерала, имеющее к нему беспрепятственный доступ и знающее ценность этих камней. Вынуть пять крупных бриллиантов было довольно трудно и требовало значительного промежутка времени. Но кто же, кто?.. Мы перебрали всех нас, ординарцев, и вольноопределяющихся, бывавших иногда у Скобелева, и даже слабая тень подозрения не могла ни на кого из них упасть… Словом, мы положительно терялись в догадках.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: