Петр Румянцев-Задунайский - Великая и Малая Россия. Труды и дни фельдмаршала

И с требованною артиллерией, из которой часть, и особливо галиот, на котором вышеназванный подполковник Миллер находился, и с кораблем, которой его буксировал, бурей от флота вашего императорского величества отхвачен и к Пиллау принесен, где за повреждением в другой галиот артиллерия перегружена, хотя, противной погоды ради, из гавани выйти не были в состоянии. И сей подполковник, заключая в должности своей здесь надобность, сухим путем к Регенвальде прибыл и обнадеживает, что галиот совсем нагружен, а корабль без повреждения и совершенно исправной перед отъездом его из Пиллау уже были и токмо удобного ветра ожидали, с которым скоро могут сей небольшой переезд сделать.

Сей подполковник меня уверил, что сухопутное войско вашего императорского величества, находящееся на флоте, в примечании сих жестоких бурь и ненастных дней, весьма мало или и ничего больных имеет… Касательно же известного уже вашему императорскому величеству злодейства графа Тотлебена, то я по первом уведомлении от подполковника Аша, адресованное на его имя из Глогау, с явными доказательствами его злых намерений, письмо, перехватив на почтовом дворе в Кеслине, к фельдмаршалу господину графу Бутурлину тот же час отправил, а потом по повелению вышеописанного господина фельдмаршала, дом его, купленной в Столпе, и все имение арестовал.

Между сими несколько хотя писем и найдено, но все ничего в себе не заключающие, а из имения несколько кусков штофов и брабантских кружев, кои посланными для описи подполковником графом… [66]и майором [67]Ашем запечатаны и в Кеслине под караулом хранятся…

Сей образцовый злодей бесчисленно из своей команды здесь в земле и почти во всякую деревню и действительно в те, которые за неприятелем лежат, гусар и казаков на залоги роздал. Я всех сих, кои в руках моих суть, собрал и к армии, числом 259, отправил, а о других неоднократно к герцогу Вюртембергскому писал и выдачи оных требовал, наконец и угрожая, что я, признавая сие как вовсе противное военным и народным правам и сделанным конвенциям, от него испрашиваю в последнее; а иначе буду принужден доставить оных не самоприятным для удерживающих оных образом. Но на все сии мои требования токмо одни, хотя и наиторжественнейшие, обещания получаю, однако же без всякого еще существительным видом исполнения.

Сообщение вашего сиятельства через нарочного Низовского полка офицера сего числа пополудни в третьем часу с особливым удовольствием честь имел получить. Иного на сие время вашему сиятельству сообщить не нахожу, как только, что я и поныне принца Вюртембергского при Кольберге в его ретраншементе в блокаде держу. Но сколь велико было мое смущение приближением корпуса генерала Платена, толь больше освободясь сего надеюсь, что ваше сиятельство ускорите соединиться со мной.

Приложенный при сообщении вашего сиятельства маршрут весьма изрядный и дороги прямее сего бы снять не можно; только советую вашему сиятельству, ежели есть еще что излишнее при полках, оное Польшей в правой руке себя следовать приказать, а самим стараться как наискорее со мной соединиться, чем всякое неприятельское предприятие уничтожено быть может. А для облегчения рядовых от плащей брать обывательские подводы.

Остаток разбитого корпуса, взятого в плен генерал-поручика Вернера, из Нейгартена ныне помаршировал в соединение с Платеном на Добер и Фрейдвальд. Я вашего сиятельства прошу господину генерал-майору Бергу и господину бригадиру Краснощокову рекомендовать, чтобы оный в соединение с корпусом Платена не допустить. А я и от себя им, господам генерал-майору и бригадиру, письменно сообщил, и со своей стороны одному казацкому полковнику Кирсанову приказал на сей неприятельской деташемент примечание делать. В прочем же я с особливым и отменным моим высокопочитанием честь имею быть.

P. S. Для полков команды вашего сиятельства посланными от меня ордерами велено сколько возможно в нижеописанных местах приготовить хлебов, а именно: в Дризене, в Вольдебурге, Нейведеле, Балкенбурге и Шифенбейле, в каждом по четырнадцать тысяч хлебов, весом хлеб 4 фунта. Сверх того, из Коницкого магазина в Темпельбург или Фалькенбург отправить 500 четвертей приказал.

Как уже флот ее императорского величества весь без остатка к своим портам отбыл, а галиоты с провиантом стоят против деревни Гинкельгагена, но хотя нет сомнения, чтобы от Кольберга на больших судах, на те, какое от неприятеля нападение было, однако же для малых и предосторожности к прикрытию оных галиотов ваше высокородие изволите к морю малую батарею сделать, поставив две пушки, и в случае, если бы каковые суда от города показались, стараться оные разбить.

Вследствие моей всеподданнейшей реляции, поднесенной 11-го числа вашему императорскому величеству, всеподданнейше донесть честь имею. Я, понудив неприятеля, посты при деревне Шпиге и Предмине оставив, ретироваться к деревне Зелно, в сделанный на сей стороне реки Персанты ретраншемент, и, сделав пристойное распоряжение в занятии всех сих пасов [проходов], бригадира Бранта с четырьмя батальонами пехоты, восьмью эскадронами драгун и двумя полками казаков для удержания их оставил, приказав генералу-поручику князю Долгорукову на все неприятельские движения из ретраншемента бдеть и примечать и в случае его покушения на бригадира Бранта стоящими в тет-де-поне четырьмя батальонами немедленно подкрепить, а к закрытию моста готовые батальоны содержать и таковое число на сию сторону перевести, каковы силы неприятельские, по сей стороне оказавшиеся, требовать будут.

Сими образы герцога Вюртембергского по-прежнему в его… а генерала-майора Кноблоха… [69]к помощи лишать, тем паче… стороны генерал Платен генерал-аншефом графом Фермором примечаем был. 12-го числа, взяв с собою три батальона гренадер и два эскадрона драгун под командой бригадира Елчанинова и до пятисот казаков под командой бригадира Краснощокова и пять орудий, именно три пудовых единорога и две 12-фунтовые пушки, артиллерии с подполковником Миллером, поспешно к Трептову маршировал и того же числа в 4 часа пополудни я с драгунами и казаками к Трептову прибыли, осмотрев околичности сего места и разоренных через реку Регу мостов; с сей стороны вовсе атаковать нашел за невозможно, а токмо назначив место для артиллерии, в рыбачьей лодке на ту сторону реки Реги сам переехал и в форштате [предместье] на ружейном выстреле от ворот состояние города досматривал.