Михаил Кутузов - Тактика победы

Милостивый государь граф Николай Петрович!

Хотя и располагался я прибывшего от верховного визиря Порты Оттоманской турецкого чиновника Ахмед-агу, о коем имел честь я отнестись к Вашему сиятельству от 24-го числа сего апреля, под № 69-м удержать здесь без отправления в местопребывание находящегося у нас в плену Пехливан-паши, в ожидании Высочайшего на то соизволения Его Императорского Величества, но, имея в виду таковое же монаршее соизволение, сообщенное в депеше Вашего сиятельства господину тайному советнику Италинскому, о турецком чиновнике Мустафе-эфенди, касательно освобождения из плена жены его, с препоручением при том генерал-лейтенанту Дюку де Ришелье оказать ему хороший прием и выдать как жену его, так и всех тех турков, кои означены в представленном от него реестре, решился я равномерно отправить в Калугу для доставления Пехливан-паше от султана денег и вышеупомянутого Ахмед-агу, тем более, что по тракту, по которому следовать он должен, ничего нет такого замечательного, что бы могло обратить на себя внимание сего чиновника к сообщению Порте каких-либо известий, клонящихся ко вреду нашему.

С другой стороны, принял я на себя решимость сию в уважении нижеследующего обстоятельства: во время посылки в Шумлу надворного советника Фонтона, делал он в разговорах своих внушение драгоману Порты о пользе иметь от нас чиновника в Константинополе под предлогом осмотра российских пленных и надобности оказать им пособия; к принятию сего предложения показана была от турецкого министерства некоторая наклонность.

Узнав же о настоящем снисхождении, оказываемом нами Ахмед-аге, по ходатайству верховного визиря, тем с большею податливостью побуждено оно будет исполнить и наше желание.

Доводя сие до сведения вашего сиятельства, я счастливым себя почту, если государю императору не будет противен настоящий мой поступок, к которому приступил я, будучи движим неограниченным усердием моим к пользе и интересам Его Величества и Отечества [57].

С отличным высокопочитанием и совершенною преданностью имею честь пребыть, милостивый государь, Вашего сиятельства всепокорнейший слуга

Милостивый государь граф Николай Петрович!

Г. Сонини, об отправлении коего из Парижа в Молдавию в намерении заняться там наблюдениями и изысканиями по части естественной истории Ваше сиятельство предварить изволили предместника моего, графа Николая Михайловича Каменского, депешею Вашею от 18 ноября прошлого 1810 года, относится ко мне письмом, с коего имею честь препроводить при сем копию.

Из оного Ваше сиятельство усмотреть изволите, что он просит дозволения путешествовать по разным местам здешних княжеств под предлогом вышепрописанных наблюдений, в чем однако же ему отказано, с одной стороны, потому, что в помянутой депеше Вашей именно замечено стараться внушить ему, чтобы он отправился в С.-Петербруг для испрошения позволения для обозрения Молдавии, а с другой, что г-н действительный тайный советник и сенатор Красно-Милашевич представил же на рассмотрение Вашего сиятельства о всех тех пособиях, которые потребны г. Сонини на случай отъезда его в столицу нашу.

Поскольку же г. Сонини, как мне известно, располагается, буде не получит скорого решения, возвратиться обратно во Францию, то в таком случае, по моему мнению, необходимо будет преподать ему нужное пособие, тем более, что он прибыл в здешний край по приглашению посла нашего князя Александра Борисовича Куракина.

Покорнейше прося Вас, милостивый государь, почтить меня равномерно по сему предмету разрешением Вашим, с отличным высокопочитанием и совершенною преданностью имею честь пребыть, милостивый государь, вашего сиятельства всепокорнейший слуга

Секретно

По известиям, с неприятельской стороны полученным, кажется, что неприятель имеет намерение действовать на два пункта наступательно: на Рущук и на Малую Валахию ниже Видина, избрав слабейшее место между Видином и устьем реки Янтры, вверху которой близ Тырнова строятся для флотилии и для перевоза суда. Близ Тырнова и выше Тырнова и около Плевны собираются войска особенным корпусом под начальством известного Вели-паши и Бошняка.

Известия сии, с разных сторон приходящие, подтверждены и тем, что бывшей здесь несколько дней турецкой ага, от визиря к Пехливану-паше посланный, в откровенности сказал одному своему приятелю, здесь живущему, которого он почитает преданным Порте, что, в рассуждении слабости российских войск, план визирский таков, чтобы самому действовать против Рущука так, как позволят обстоятельства, и тем занимать войска наши у Рущука, а корпусу Вели-паши предоставляется, употребив суда видинские и на реке Янтре строющиеся, переправиться в Малую Валахию. На сих днях буду иметь вернее сведения о силах корпуса Вели-паши.

Сего числа дал я повеление упразднить Силистрию и войскам поступить в назначенные им места по расписанию; сие только и медлилось в рассуждении водяной доставки провианта в Рущук.

По известиям последним, около визиря войск еще мало; сказывают однако же, что на сих днях прибыло к окрестностям Тырнова 3000 азиатской конницы. Я вскоре ожидаю возвращения двух купцов надежных как от стороны Шумлы через Разград, так и посланных к стороне Плевны и Тырнова; известиями сих людей можно будет на первый случаи чем руководствоваться.

Сожалительно, что по слабости войск наших по нижней части Дуная не имею способов иметь сильной флотилии против Малой Валахии, которая для обороны нужна на нижней части Дуная.

Секретно

Милостивый государь граф Николай Петрович!

Вчерашнего числа прибыл ко мне турецкий чиновник с письмом от верховного визиря, в котором, между прочим, извещая о повелениях, данных Портою относительно до отправления через Разград полномочного для переговоров с г-ном тайным советником Италинским, просит он меня не оставить его уведомлением, состоится ли действительно таковое свидание и избранный для сего от турецкого министерства чиновник имеет ли следовать в Рущук, по силе предварительного приглашения, учиненного генерал-лейтенантом графом Ланжероном.