Энтони Бивор - Высадка в Нормандии

Бомбардировщики появились в 06:05. Они не шли вдоль берега, а зашли прямо со стороны моря, чтобы не сразу попасть под огонь зениток, оборонявших цели. Дойдя до береговой линии, они еще немного промедлили: боялись попасть в подходившие к берегу десантные шлюпки и катера. А в результате рухнули все надежды командиров сухопутных частей и соединений, которые предвкушали, как бомбы уничтожат проволочные заграждения, минные поля и опорные пункты немцев. «С таким же успехом авиаторы могли спать себе спокойно и никуда не лететь – меньше пользы, чем от их массированной бомбардировки, все равно бы не было», – сердито сказал об этом позднее один офицер 1-й дивизии. Еще хуже, что сорока минут, отведенных на обстрел с кораблей, оказалось слишком мало, чтобы причинить более или менее значительный ущерб оборонительным сооружениям противника. Одобренный Монтгомери и Брэдли план не позволил достичь ни тактической внезапности, ни подавляющего превосходства в силах.

Немцев же вряд ли требовалось «поднимать на ноги», даже до начала артобстрела с моря в 05:50. Они собирались в тот день проводить учебные стрельбы, и все батареи были в полной боевой готовности. Фельдкомендатура заблаговременно приказала префекту [86]Кальвадоса предупредить рыбаков, чтобы их лодки не появлялись в этом районе с утра 6 июня. Зато мирные жители Вьервиль-сюр-Мер, несомненно, мигом вскочили на ноги, когда деревушку накрыли снаряды дальнобойных корабельных орудий. Один снаряд разнес пекарню и убил рабочего и младенца, ребенка хозяев. Но хотя несколько домов и были разрушены (жена мэра очень обрадовалась, когда среди развалин дома отыскала свои вставные челюсти), жертв оказалось на удивление немного. К огромному облегчению жителей, идущие с моря бомбардировщики промахнулись и здесь, бомбы на Вьервиль не упали. Другим деревням и отдельным фермам повезло гораздо меньше.

Обер-ефрейтор немецкой 716-й пехотной дивизии, находившийся в блиндаже, помеченном на карте как «огневой узел 73», был потрясен зрелищем, представшим его глазам с восходом солнца. «Флот вторжения, – писал он позднее, – напоминал огромный город, выросший среди волн». А обстрел берега из корабельных орудий «напоминал землетрясение». Не меньшее потрясение испытал и пулеметчик в «тобруке» у выхода с прибрежной полосы на Кольвиль. С первыми лучами зари он увидел «флот, протянувшийся вдоль берега на сколько хватало глаз». Пока грохотал артобстрел, пулеметчик неожиданно обнаружил, что громко читает молитвы. Но едва появились идущие к берегу шлюпки с десантом, он услышал крики из соседних окопов: «Идут, идут!» – и понял, что его товарищи тоже уцелели после артобстрела. Он зарядил свой скорострельный пулемет МГ-42 и приник к прицелу.

Немцы отличались способностью удивительно быстро приходить в себя. В 06:26 в штаб 352-й пехотной дивизии поступило сообщение: хотя в результате «массированного артобстрела» часть пушек 716-й была погребена под грудами гальки, «три орудия удалось откопать и установить снова на позициях». Один из мифов, которые рассказывают о секторе «Омаха», состоит в том, что немцы там были якобы вооружены грозными 88-мм пушками. Возможно, 716-я дивизия имела две такие пушки где-то дальше по берегу, но даже это не установлено достоверно. А в основном немецкая артиллерия на «Омахе» состояла из куда менее точных 100-мм пушек чешского производства.

Другое недоразумение возникло в послевоенные годы по вопросу о том, какие же силы противостояли американцам в секторе «Омаха». Разведка союзников получила заниженные данные о численности противника, но не настолько заниженные, как стали впоследствии утверждать некоторые историки. Разведотделу ВШ СЭС давно было известно о низкой боеспособности 716-й немецкой дивизии, в состав которой входили три восточных батальона, сформированные из пленных красноармейцев. Это лишенное всякой мобильности соединение обороняло побережье в полосе примерно 65 км по фронту: от устья Вира до реки Орн. ВШ СЭС действительно пришел к ошибочному выводу о том, что более сильная 352-я дивизия все еще будет находиться в районе Сен-Ло, к югу от «Омахи», в 6–7 часах пешего перехода. И все же на позициях вблизи сектора находилась отнюдь не вся эта дивизия, как утверждали потом многие историки, а лишь ее два усиленных батальона и один дивизион легкой артиллерии.

Остальные части и подразделения этой дивизии генерал-майора Дитриха Крайса были рассредоточены на площади примерно в 65 000 га – от устья Вира до Арроманша. Если бы Крайс не отправил ночью на поиски «взрывающихся манекенов» (сброшенных к югу от Карантана в рамках операции «Титаник») почти половину своей пехоты в составе поисковой группы подполковника Мейера, то немцы смогли бы оказать в секторе «Омаха» куда более упорное сопротивление [87]. Это распыление сил и неудачное размещение Крайсом своих подразделений действительно спасло союзников от катастрофического поражения в важнейшем секторе вторжения. Ничто из сказанного выше, разумеется, ничуть не означает, будто 1-й и 29-й дивизиям не пришлось столкнуться с по-настоящему упорным сопротивлением немцев.

Корабельные орудия главного калибра произвели неизгладимое впечатление на десантников первого эшелона, подходивших к берегу в шлюпках. Многим казалось, что над головой у них проносятся не снаряды, а настоящие грузовики. В определенную минуту каждая шлюпка, ожидавшая часа «Ч» в некотором отдалении от берега, поворачивала и устремлялась к нему. На этом этапе немцы еще не стреляли, и у десантников родились надежды на то, что корабельная артиллерия и самолеты хорошо сделали свое дело. Пехотинцы набились в шлюпки так тесно, что большинству из них ничего было не видно за касками сидящих впереди и за высоко поднятым десантным трапом. Кое-кто все же заметил, что в воде вверх брюхом плавают рыбы, убитые не долетевшими до цели и разорвавшимися у берега ракетами. Шлюпки все еще «брыкались, как необъезженные лошади», поэтому многие пехотинцы просто закрывали глаза, стараясь избежать подступавшей от качки тошноты. К тому времени шлюпки уже и так «донельзя смердели» от рвоты.

Дым и пыль, поднявшаяся после артобстрела, сильно мешали рулевым разглядеть намеченные ориентиры. Одна шлюпка высадила свой десант – подразделение 1-й дивизии – близ Порт-ан-Бессена, более чем в 16 км от сектора «Омаха». В некоторых шлюпках экипажи состояли из совсем молодых и неопытных матросов, недавно призванных в Королевские ВМС. Когда, еще на подходе к берегу, немецкие орудия и пулеметы встретили их огнем, эти моряки очень испугались и растерялись. На шлюпке, которая перевозила солдат 116-го пехотного полка, сержант Уиллард Норфлит вытащил свой кольт калибра 0,45 и рявкнул на гребцов: «А ну, к берегу!» Не ему одному пришлось угрожать морякам оружием.