Энтони Бивор - Высадка в Нормандии

Этот план обхода Кана удивительно не вяжется с характером Монтгомери, которого обычно критиковали за чрезмерную медлительность в проведении боевых операций. Быть может, оказавшись в критической обстановке, он просто предложил то, что диктовалось обстоятельствами? Или же здесь был элемент, рассчитанный на публику: отвлечь внимание от того факта, что 2-я армия не сумела выполнить поставленную ей задачу? [149]На следующий день после встречи с Брэдли, 11 июня, он снова написал де Гинганду, что главная его цель в данный момент – «отвлечь немцев силами 2-й армии с тем, чтобы дать возможность [американской] 1-й армии расширить и углубить свой плацдарм». Эта весьма скромная оценка своих действий никак не соответствует его предыдущим воинственным публичным заявлениям. «Бездействие и настроенность на оборону – преступление для любого офицера, тем более для генерала, – заявил он на совещании командующих своими объединениями и соединениями за два месяца до вторжения. – Каждый офицер и каждый солдат должны стремиться в бой, азартом сражения должны гореть их глаза». Им предстоит «наступать западнее реки Орн и развивать успех в направлениях на юг и юго-восток, обеспечить захват и создание аэродромов, а также обеспечивать восточный фланг американской 1-й армии, когда та будет брать Шербур».

Беда в том, что Монтгомери – отчасти во имя укрепления боевого духа в войсках, а отчасти из-за своей непомерной гордыни – не в силах был признать, что его расчеты оказались ошибочными. Впоследствии он вызвал негодование и недоверие у своих американских коллег, когда стал утверждать, будто по-прежнему намерен пробиваться к Фалезу, одновременно настаивая на том, что с самого начала собирался оттянуть на себя основные силы немецких танковых дивизий, чтобы дать возможность американцам позднее совершить прорыв на их участке фронта. К последнему, как видно из его письма к де Гинганду, его принудила тяжелая обстановка, и незачем было расписывать это как свою заслугу.

Обстановка же эта сложилась, конечно, не по воле Монтгомери, а из-за того, что немцы бросили против англичан свои танковые дивизии. И Рундштедт, и Роммель видели главную угрозу именно во 2-й армии. Частично такая оценка объясняется тем, что англичан они считали более опытными бойцами (впоследствии они признали, что недооценили американцев), но также и тем, что их наступление в юго-восточном направлении, на Фалез, открывало перед силами вторжения возможность прорыва на Париж. Подобная катастрофа могла отрезать от главных сил все немецкие войска в Нормандии и Бретани. С подобной оценкой соглашался даже Гитлер, пусть для него важнее было значение Парижа как политического символа. Начальник разведки 21-й армейской группы назвал это навязчивое желание Гитлера удержать во что бы то ни стало за собой столицы иностранных государств «упрямством империалиста». С решением ОКВ «блокировать противнику все прямые пути наступления на Париж» не соглашался один только Гейр фон Швеппенбург, исходивший из того, что подобное «неудачное решение вынуждает нас держать самые боеспособные и подвижные соединения во втором эшелоне».

Трудность положения англичан состояла и в том, что они, не сумев расширить свой плацдарм, не имели теперь достаточного пространства для высадки и развертывания новых дивизий, а уже начался этап наращивания сил. По этому поводу больше всех возмущалось командование Королевских ВВС, особенно когда Монтгомери пытался делать вид, будто все идет по намеченному им плану. Все расчеты авиаторов строились на том, что в первые несколько дней после высадки в Нормандии будут созданы базы для «Спитфайров» и «Тайфунов». Теперь же, из-за малой глубины плацдарма, получалось, что любой созданный союзниками аэродром будет находиться в пределах досягаемости вражеской артиллерии. Кроме того, почти не оставалось места для складов топлива, снаряжения, ремонтных мастерских, городков для личного состава, полевых госпиталей и автопарков. Все сады и поля в тылу англичан были буквально забиты до отказа. «У англичан было так тесно, что они забирались на наш участок», – сказал позднее Брэдли, тактично скрывая обуревавшее его недовольство. На американцев не произвело впечатления напыщенное заявление Монтгомери о том, что Кан – «это ключ к Шербуру». Генерал Коллинз, в задачу которого входило взятие Шербура, сухо заметил, обращаясь к О. Брэдли: «Что ж он не присылает нам этот ключ?»

Разочарованы ходом сражений были и немецкие командующие. «Распылившись с самого начала на мелочи, немцы упустили возможность пойти ва-банк: сразу все проиграть – или же все выиграть», – сокрушался начальник штаба 1-го танкового корпуса СС. По сути дела, неспособность нанести решительный контрудар на этом этапе предопределила использование немцами своих сил на протяжении почти всего периода боев за Нормандию. Их действия во многом повлияли и на тактику, избранную англичанами, как бы ни хвастал Монтгомери, будто всегда заставляет противника плясать под его дудку. Постоянные удары англо-американских наземных войск, авиации и артиллерии хотя и редко приводили к успеху, но, к большому огорчению всех командиров немецких танковых частей и соединений, не позволяли Роммелю использовать свои танковые дивизии в полную силу. Их сделали чем-то вроде пожарных команд, придавая по частям тем пехотным соединениям, которые держались из последних сил.

У немцев, таким образом, не было надежды одержать решающую победу, хотя они сохранили свою исключительную стойкость и наносили противнику чувствительные потери. Командующие английскими войсками вскоре забеспокоились: не останутся ли они без живой силы в этой войне на истощение.

Бои под Каном зашли в кровавый тупик, и Монтгомери 11 июня решил ввести в игру двух своих лучших «нападающих». И 7-я танковая дивизия, и 51-я шотландская отличились в боях в Северной Африке под его командованием, однако в Нормандии их ожидало жестокое потрясение. 51-ю дивизию повернули к востоку от реки Орн, и она готовилась обойти Кан слева, тогда как «Крысы пустыни» – 7-я танковая – должны были обойти город справа, у Тийи-сюр-Сель, со стороны американцев.

Бойцы 51-й шотландской дивизии не считали нужным особо скромничать. В других соединениях их прозвали «шотландскими декораторами», потому что почти на каждом перекрестке красовались большие буквы ШД с характерной стрелкой [150]. Дивизия переправилась через Орн на плацдарм 6-й воздушно-десантной дивизии. Там противник, превосходивший парашютистов и в численности, и в вооружении, потеснил их в ходе беспрерывных контратак. Тем не менее парашютисты с поразительным упорством отбивались и от боевой группы Люка из 21-й дивизии, и от подразделений 711-й пехотной дивизии, и от только прибывшей на фронт 346-й пехотной дивизии.