Роберт Гейтс - Долг. Мемуары министра войны

Наверное, Обама с самого начала своего президентского срока был уверен, что мой многолетний опыт работы в сфере национальной безопасности является для него полезным активом. Я сказал президенту в присутствии других руководителей администрации, что, возможно, в данном случае мой опыт скорее помеха, ибо он вынуждает меня осторожничать. Обама решительно возразил, заявив, что как раз мои опасения и нужно принять во внимание.

Никто не предлагал просить пакистанцев о помощи или обратиться к ним за разрешением провести операцию. Мы уже привыкли к тому, что любой контакт с пакистанскими спецслужбами и военными заканчивался одинаково: либо цель предупреждали и она сбегала, либо пакистанцы сами пытались ее захватить – как правило, преждевременно и безуспешно. Мы знали, что должны действовать быстро и что утечки информации категорически недопустимы. Кто-то предложил подождать и дать ЦРУ шанс собрать больше доказательств местонахождения бен Ладена, но аналитики заверили нас, что новых сведений мы вряд ли дождемся.

Кто должен осуществлять общее руководство рейдом, вопросов не вызывало. Если операцию будет проводить министерство обороны, правительство США не сможет при необходимости отрицать наше участие; у ЦРУ же в этом смысле масса преимуществ. Впрочем, мы постарались предусмотреть «фиговый листок» – сразу скажу, очень маленький – и согласились, что, когда придет время, президент даст Панетте разрешение на выполнение операции. Пентагон периодически одалживал, или «подбрасывал», ЦРУ войсковые части для спецопераций, поэтому никто не удивится.

Заключительное совещание состоялось 28 апреля. План, в случае одобрения, предусматривал проведение рейда через два дня. Большинство из нас, включая президента, собирались на официальный «журналистский» ужин в Белом доме: это один из весенних вашингтонских ритуалов – пресса, политики и чиновники надевают парадные одежды, встречаются и притворяются, что нравятся друг другу (по крайней мере эти несколько часов). Кто-то спросил, какое впечатление произведет, если мы все внезапно покинем ужин из-за необходимости срочно принимать решение, связанное с рейдом. Также прозвучало мнение, что «расслабляться», когда наши военнослужащие рискуют своими жизнями, не слишком корректно. Хиллари убедила сомневающихся: не следует отступать от заведенного порядка, и те из нас, кому выпало идти на ужин, должны быть там. Президент ее поддержал. (Случилось так, что погода заставила перенести рейд на сутки, и всех нас потом хвалили за умение скрывать эмоции.)

Президент, как было принято, попросил высказаться всех присутствующих. Байден был против операции. Мы с Картрайтом рекомендовали вариант с использованием БПЛА. Панетта одобрил наземный рейд. Остальные согласились, что опасность велика, но примкнули к Панетте. Президент пообещал принять окончательное решение в течение двадцати четырех часов.

На следующее утро мои заместители Мишель Флурнуа и Майк Викерс приехали в министерство и попытались убедить меня поддержать проведение рейда. Не было двух других людей, чьим профессиональным суждениям я доверял больше, поэтому я внимательно их выслушал. Когда они ушли, я переговорил с Робертом Рангелом, а затем заперся у себя в кабинете, чтобы хорошенько обдумать все, что эти трое мне сказали. Спустя несколько минут я позвонил Донилону и попросил передать президенту, что я изменил свое мнение и одобряю рейд. Президент, как стало известно, принял схожее решение примерно на час раньше меня.

В полдень в воскресенье мы собрались в Ситуационном центре. Все нервничали и, снимая напряжение, подтрунивали друг над другом. Ставки были чрезвычайно высоки, и все же на данный момент мы пребывали в положении зрителей. На мой взгляд, для настолько засекреченной операции в помещении находилось слишком много людей. Панетта остался в ЦРУ, чтобы контролировать процесс. В небольшом конференц-зале по соседству с Ситуационным центром бригадный генерал ВВС Маршалл Уэбб следил за видеотрансляцией из Абботабада, а некий сержант-связист фиксировал все аудиопереговоры, которые слышал в наушниках. Кто-то рассказал президенту о видеотрансляции, и Обама пересек коридор и направился в конференц-зал, взял стул и сел в уголке, справа от Уэбба. Едва мы сообразили, куда отправился президент, как поспешили присоединиться к нему. Байден, Клинтон, Денис Макдоно и я уселись за стол, а Маллен, Донилон, Дэйли, Джон Бреннан, Джим Клаппер и прочие встали у стен.

Когда в начале рейда вертолет резко пошел вниз, я съежился на стуле, вспомнив неудачную иранскую спасательную миссию тридцатилетней давности. Все испугались, что произошла авиакатастрофа, но пилот умело выполнил аварийную посадку и все «котики» на борту оказались целы. Миссия продолжалась. Мы следили за каждым движением, пока команда не проникла в дом; в самые критические моменты рейда, увы, мы ничего не видели и не слышали. Минуло пятнадцать или около того невообразимо длинных минут, и вдруг прозвучало сообщение: «Джеронимо – ВУ!», то есть «Враг уничтожен». Макрейвен заранее предупреждал, что единственный способ захватить бен Ладена живым – это если он встретит «котиков» голым и с поднятыми руками. По залу пронесся общий вздох облегчения, но никто не решался радоваться. Команде еще предстояло выбраться из здания, покинуть Абботабад и вернуться через границу в Афганистан, а спасательным вертолетам требовалась дозаправка в сухом русле местной речки.

Еще примерно через сорок минут «котики» начали покидать здание; одни выводили наружу, в безопасное место, обнаруженных в доме женщин и детей, другие устанавливали взрывчатку на поврежденный вертолет. Прогремел взрыв, и теперь можно было не сомневаться, что мы перебудили всех пакистанцев, какие были в округе. Команда благополучно добралась до спасательных вертолетов; в одну машину погрузили тело бен Ладена, в другую – вещественные доказательства (впоследствии стало известно, что это буквально залежи ценной информации). Даже после того как вертолеты приземлились на передовой базе, никто не потребовал шампанского и не завопил от избытка чувств. Все испытывали только глубокое удовлетворение – мы наконец отомстили за американцев, убитых «Аль-Каидой» 11 сентября 2001 года и до этих событий. Наконец-то отомстили. Я понял, что горжусь работой на президента, который принял на моей памяти одно из самых смелых решений в Белом доме.

Как почти всегда случается в подобных миссиях, не обошлось и без доли забавного. Когда тело бен Ладена доставили на базу в Джелалабаде, Макрейвен захотел измерить его рост, чтобы удостовериться, что это именно «террорист номер один». Рулетки ни у кого не нашлось, и тогда кто-то из «котиков», ростом ровно шесть футов, по приказу вице-адмирала лег на пол рядом с телом. Президент позже язвительно заметил, что для Макрейвена ничего не стоит взорвать вертолет стоимостью 60 миллионов долларов, но, видно, прикупить рулетку он позволить себе не может. Позднее Обама подарил вице-адмиралу рулетку с памятной табличкой.