Алексей Исаев - Перелом 1942. Когда внезапности уже не было

Также в готовящемся наступлении предполагалось использовать войска Ленинградского фронта. Они должны были нанести удар навстречу наступающей 8-й армии и уже в июле 1942 г. провели ряд частных операций, улучшающих исходные позиции для рывка навстречу взламывающему блокаду удару.

Советское командование не имело достоверной информации о «Северном сиянии» и предприняло наступление в рамках общей стратегии ведения активных действий с целью прорыва блокады. Руководивший Синявинской операцией К.А.Мерецков вспоминал: «Но, к сожалению, в то время никто из нас не знал, что немецкое командование готовило в те же дни операцию по окончательному овладению Ленинградом, перебросило для усиления своей группы армий «Север» значительную часть войск из Крыма и дополнительно сосредоточило на подступах к блокированному городу крупные силы артиллерии и авиации, возложив общее руководство операцией на генерал-фельдмаршала Манштейна. Всего этого мы не знали и находились в неведении относительно мероприятий противника. […] Следует признать, что обе стороны сумели осуществить подготовку операций скрытно, с широкими мерами маскировки и искусной дезинформацией» ( Мерецков К.А. На службе народу. М.: Политиздат, 1968. С. 301–302).

Таким образом, противники вступили в очередную фазу борьбы за Ленинград с независимыми наступательными планами. Столкновение двух планов стало одинаково неприятным сюрпризом для обеих сторон.

Первый ход был сделан советской стороной – начало «Северного сияния» было назначено на 14 сентября, а почти за месяц до этой даты, 19 августа 1942 г., перешли в наступление войска Ленинградского фронта и захватили плацдарм на восточном берегу реки Тосно. Далее развернулись позиционные бои за расширение этого плацдарма. Несколькими днями спустя, к утру 25 августа, закончилось выдвижение и сосредоточение участвующих в Синявинской операции соединений 8-й армии. Маршировавшие навстречу жестоким боям советские пехотинцы еще не знали, что им первыми предстоит столкнуться с танком, имя которого станет едва ли не нарицательным во второй половине войны. Ранним утром 23 августа первые четыре серийных «тигра» погрузили на железнодорожные платформы и отправили на фронт. Гитлер сосредоточивал для удара по Ленинграду не только лучшего своего военачальника, лучшую артиллерию и войска. Штурм Ленинграда должен был стать испытательным полигоном для новейшей бронетехники. Пока «тигры» и дивизии Манштейна двигались в железнодорожных эшелонах, 8-й армией в течение двух ночей была произведена смена войск, и гвардейцы заняли исходные позиции для наступления. Ранним утром 27 августа Синявинская операция началась с артиллерийской подготовки длительностью 2 часа 10 минут. За двухчасовым ревом артиллерии последовал пронзительный вой залпа «катюш», традиционно возвещавший немцам о начале атаки.

Эшелон с «тиграми» 502-го тяжелого танкового батальона прибыл на станцию Мга. Сентябрь 1942 г.

К исходу второго дня наступления соединения 8-й армии подошли к поселку и железнодорожной станции Синявино. Одновременно немецкое командование начало вводить в бой войска, прибывшие из Крыма. Первой 28 августа вступила в бой 170-я пехотная дивизия, выгрузившаяся на станции Мга. В тот же день командующий 18-й немецкой армией Кюхлер приказал 28-й егерской и 5-й горной дивизиям покинуть районы сосредоточения «Северного сияния» и выдвинуться к станции Мга. Вечером 28 августа Гитлер развернул перевозившуюся морем из Норвегии в Финляндию 3-ю горную дивизию для выгрузки в Таллине.

29 августа на станцию Мга прибыл эшелон с «тиграми». Только что выгрузившиеся с платформ танки хотели бросить в бой для отражения успешно развивавшегося советского наступления. Но уже в ходе выдвижения на исходные позиции для атаки начались поломки. У двух танков вышли из строя коробки передач, у третьего – перегрелся и загорелся двигатель. Эти агрегаты, и так работавшие с перегрузкой по причине большой массы танков, испытывали дополнительную нагрузку из-за движения по мокрому, заболоченному грунту. Контратаковать наступающие советские войска новейшими танками не удалось.

К третьему дню наступления войска 8-й армии прорвали оборону противника на 5-километровом фронте и углубились в построение войск XXVI армейского корпуса 18-й армии на 6–7 км. До Невы оставалось еще 7–8 км. Для развития успеха было решено с утра 1 сентября ввести в бой 4-й гвардейский стрелковый корпус Н.А.Гагена. К 5 сентября глубина вклинения войск 8-й армии составила уже 9—10 км. Штурмовые группы медленно, но верно прогрызали немецкую оборону. До Невы оставались уже считаные километры. Казалось, еще несколько дней, и блокада будет прорвана.

Э. фон Манштейну пришлось вместо запланированного на 14 сентября начала «Северного сияния» развернуть импровизированное контрнаступление против Волховского фронта. Впоследствии он так описал произошедшее: «4 сентября вечером мне позвонил Гитлер. Он заявил, что необходимо мое немедленное вмешательство в обстановку на Волховском фронте, чтобы избежать катастрофы. Я должен был немедленно взять на себя командование этим участком фронта и энергичными мерами восстановить положение. Действительно, в этот день противник в районе южнее Ладожского озера совершил широкий и глубокий прорыв занятого незначительными силами фронта 18-й армии». Фактически к тому моменту предназначавшаяся для наступления на Ленинград 170-я пехотная дивизия была уже задействована в боях под Мгой. Теперь на мгинское направление разворачивался весь XXX армейский корпус. Манштейн получил под свое управление весь фронт от Финского залива до Синявино.

Тем временем командование Волховского фронта решило перегруппировать свои войска и усилить ударную группировку. 5 и 6 сентября 19-я и 24-я гвардейские стрелковые дивизии выводились из состава 6-го гвардейского стрелкового корпуса. Вместо них корпус получал в свое подчинение 191-ю стрелковую дивизию полковника Н.И.Артеменко и 122-ю танковую бригаду подполковника А.В.Зазимко. В бой два новых соединения вступили 7 сентября.

Следующим шагом стал ввод в бой третьего эшелона фронта. 4-й и 6-й гвардейские стрелковые корпуса директивой фронта передавались 2-й ударной армии. Н.К.Клыков должен был возглавить последний бросок навстречу Ленинградскому фронту. Войска 2-й ударной уже слышали гул канонады на «невском пятачке».

Однако следующий ход был за Манштейном. Предназначенные для «Северного сияния» дивизии начали собираться в две ударные группировки для срезания вбитого в немецкую оборону выступа. 24-я и 170-я пехотные, 12-я танковая дивизии под управлением XXX армейского корпуса сосредоточивались к югу от него, а 121-я и 223-я пехотные, 28-я егерская и 5-я горная дивизии – к северу. Однако первые попытки контратаковать закончились неудачей, натолкнувшись на сильный артиллерийский огонь и ожесточенное сопротивление советских войск. Решительного результата Манштейну удалось добиться только в наступлении, начатом 21 сентября. На этот раз дивизии XXX корпуса генерала артиллерии Фреттер-Пико получили поддержку с воздуха в лице VIII авиакорпуса генерала Фибига. Кроме того, 170-я пехотная дивизия корпуса Фреттер-Пико поддерживалась новейшими танками «тигр». К 21 сентября их в 1-й роте 502-го танкового батальона насчитывалось уже 7 штук. Помимо этого, в батальоне имелось некоторое количество танков Pz.III. Помимо экзотических «тигров» 170-я дивизия поддерживалась переданным ей из 18-й армии 185-м батальоном штурмовых орудий. Также в распоряжение Манштейна прибывал «отличившийся» ударом по Сталинграду VIII авиакорпус. У Волховского фронта на 26 сентября было 45 штурмовиков и 17 дневных бомбардировщиков, которые из-за отсутствия истребительного прикрытия просто не поднимались в воздух.