Валентин Рунов - Генерал Брусилов. Лучший полководец Первой Мировой войны

Таким образом, опираясь на исторические факты, архивные документы и воспоминания самого А. А. Брусилова, можно сделать ряд выводов о том, как и при каких обстоятельствах встретил Алексей Алексеевич начало войны. Конкретно к войне он не готовился, так как за месяц до ее объявления выехал на отдых в Германию. Состоя в должности командира корпуса, он только теоретически мог быть ознакомленным с обязанностями командующего армией на случай войны. Механизма управления по линии армия – фронт – Ставка до войны не было. Большинство руководителей стратегического и фронтового звеньев Брусиловым характеризуются негативно. В этих условиях у читателя, безусловно, должно сложиться мнение о том, что Брусилов оказался в крайне сложной ситуации, выход из которой нужно было найти в самое короткое время.

18 июля 1914 года А. А. Брусилов вернулся в штаб 12-го армейского корпуса, располагавшийся в Виннице. По плану мобилизационного развертывания русских войск в районе этого корпуса должна была развертываться 8-я армия Юго-Западного фронта, в командование которой и вступал Брусилов. Для него, безусловно, это не было новостью. 8-я армия развертывалась по мобилизационному плану Генерального штаба, с которым заранее были ознакомлены и командование Киевского военного округа, и сам Брусилов. Но назначение на должность командующего армией он воспринял с большим энтузиазмом и тут же написал жене: «Я не честолюбив, ничего лично для себя не домогался, но, посвятив всю свою жизнь военному делу и изучая это сложное дело беспрерывно в течение всей своей жизни, вкладывая всю свою душу в подготовку войск к войне, я хотел проверить себя, свои знания, свои мечты и упования в более широком масштабе».

По мобилизационному расписанию на август 1914 года 8-я армия должна была состоять из четырех армейских корпусов (12-го корпуса Киевского военного округа, 7-го и 8-го корпусов Одесского округа и 24-го корпуса Казанского округа). Кроме того, в ее состав включались четыре соединения конницы и ряда отдельных частей и подразделений армейского комплекта.

А. А. Брусилов – командующий 8-й армией (1914 г.).

Армейские корпуса были неоднородного состава. Так, 12-й армейский корпус состоял из трех пехотных дивизий и отдельной стрелковой бригады, двух кавалерийских полков и одной отдельной донской казачьей сотни, конного горно-артиллерийского и мортирного артиллерийского дивизионов и саперного батальона. Всего в его составе насчитывалось 48 пехотных батальонов, 15 кавалерийских сотен, имелось 112 пулеметов и 192 орудия. 7-й армейский корпус состоял из двух пехотных дивизий, казачьего полка, отдельной донской казачьей сотни. Всего в его составе имелось 32 пехотных батальона, 9 эскадронов и сотен, 64 пулемета, 96 орудий. 8-й армейский корпус имел 40 батальонов пехоты, две сотни, 96 пулеметов и 120 орудий. XXIV армейский корпус в своем составе насчитывал 32 батальона пехоты, 7 сотен, 64 пулемета и 96 орудий. Кроме того, в каждом армейском корпусе имелся отдельный мортирный дивизион (12 орудий), 3 саперные и одна телеграфная роты. Армейская конница была представлена четырьмя кавалерийскими дивизиями (116 эскадронов и сотен, 60 конных орудий и 16 пулеметов). В состав частей армейского комплекта входили два дивизиона 4-й тяжелой артиллерийской бригады (12 тяжелых орудий), понтонный батальон, искровая рота и три авиационных отряда русского Императорского Военно-воздушного флота.

Таким образом, всего в 8-й армии по штатному расписанию после завершения отмобилизования должно было находиться 160 батальонов пехоты, 153 эскадрона и сотен, 352 пулемета, 568 различных орудий, 48 мортир, 13 саперных и 4 телеграфных роты, два понтонных батальона и 18 аэропланов. Однако эти войска либо находились на значительном удалении от границы, либо требовали серьезного пополнения резервистами.

Управление войсками в звене армия – корпус – дивизия в то время осуществлялось телеграфом по стационарным проводным линиям связи. Но так как эти линии были гражданского назначения, то для того, чтобы сохранить секретность, широко практиковалось направление во все концы офицеров связи на лошадях, автомобилях и даже самолетах. Вполне понятно, что при отсутствии дорог поездки офицеров связи на лошадях и автомобилях занимали слишком много времени. Но и имевшиеся в армии самолеты в то время не обладали для этого необходимыми качествами. Поэтому вполне понятно, что об оперативности управления войсками со стороны штаба армии говорить не приходилось, и основную работу этого порядка должны были выполнять командующие и штабы корпусов и дивизий.

Прибыв в Винницу, Брусилов на вокзале был встречен генерал-майором П. Н. Ломновским, назначенным начальником штаба 8-й армии. Это был еще сравнительно молодой генерал, которого Алексей Алексеевич до этого знал как генерал-квартирмейстера штаба Киевского военного округа. Во время обеда они познакомились ближе.

Брусилов узнал, что Петр Николаевич окончил Тифлисский кадетский корпус, Павловское училище и Николаевскую военную академию. После академии ему довелось служить в качестве старшего адъютанта штаба корпуса в Туркестане, начальника штаба дивизии в Приамурье. В период русско-японской войны Ломновский состоял в различных должностях при штабе 1-й Маньчжурской армии и главнокомандующего на Дальнем Востоке. За отличия в этой войне был награжден Золотым оружием. В последующие годы Ломновский был начальником штаба стрелковой дивизии, командиром стрелкового полка, а с августа 1912 года проходил службу в качестве генерал-квартирмейстера штаба Киевского военного округа. В связи с последней должностью план стратегического развертывания войск этого округа и Галицийский театр военных действий он знал достаточно хорошо. В своих воспоминаниях о Ломновском А. А. Брусилов писал: «Это был человек умный, знающий, энергичный и в высшей степени трудолюбивый. Не знаю, почему он составил себе репутацию панического генерала. Подобная характеристика совершенно неверна. Он быстро соображал, точно выполнял мои приказания и своевременно их передавал в войска, был дисциплинирован и никогда не выказывал трусости и нерешительности… Его недостаток был в том, что он не очень доверял своим штабным сотрудникам и лично старался входить во все мелочи, в особенности по генерал-квартирмейстерской части. Этим он обезличивал своих помощников и переобременял себя работой, доводившей его до переутомления. Во всяком случае, это был отличный начальник штаба».

Ближайшим помощником начальника штаба армии был генерал-квартирмейстер, должность которого с начала войны до середины сентября 1914 года занимал генерал-майор А. И. Деникин, которого затем на этом посту сменил генерал Никитин. Деникин как грамотный офицер, выпускник Николаевской академии Генерального штаба, безусловно, соответствовал занимаемой должности. Но он не любил штабную работу и рвался в строй, где затем хорошо проявил себя уже в качестве командира. Поэтому о Деникине в качестве генерал-квартирмейстера штаба армии, который затем был объявлен одним из главных врагов Советской власти в начале 20-х годов, Брусилов писал очень осторожно, отметив, однако, что «на строевом поприще он выказал отличные дарования боевого генерала». О Никитине же Брусилов писал, как о человеке средних способностей, честном, спокойном и «при таком начальнике штаба, как Ломновский, не игравшем в штабе никакой роли».