Мирослав Морозов - Мифы Великой Отечественной (сборник)

Бывает так, что не самая крупная по масштабам трагедия приобретает непропорционально большую известность. Все слышали о «Титанике», и далеко не всем что-то говорит название парохода «Гойя». Хатынь – не единственная деревня, сожженная гитлеровцами вместе с жителями, в других деревнях жертв было больше. Кто их помнит? А Хатынь знают все. Имя становится символом. А раз символ – значит, и рекордные цифры. Именно поэтому в Дрездене «должно» погибнуть больше народу, чем в Гамбурге. И вроде бы не важно, сколько погибло на самом деле.

Если мы скажем – не важно, сколько народу было убито 13–15 февраля 1945 г. в столице Саксонии, то мы тем самым дадим зеленый свет любителям мифологии и позволим им разглагольствовать о ста, двухстах, трехстах или даже пятистах тысячах убитых. А когда почувствуем, что надо что-то возразить, будет уже поздно, ибо публика любит большие числа. Чем больше нулей, тем интересней!

Среди тех, кто любит умножать нули, попадаются самые разные люди. Например, те, кто выставляет Германию «жертвой западных плутократий и коммунистической тирании» или просто пытается поставить знак равенства между Гитлером и антигитлеровской коалицией. Подчеркиваю – всей коалицией. Ибо тот же самый Иорг Фридрих, который представил бомбардировку Дрездена (а также Хиросимы и Нагасаки) как результат преступного сговора Дяди Сэма с Джоном Буллем, успел много сказать и написать и про массовые изнасилования немок советскими солдатами. А также опубликовать душераздирающую историю о том, как безжалостные русские захватили немецкую школу, взяли молотки и гвозди – и прибили ученикам языки к партам.

Впрочем, можно обойтись и без таких подробностей. Главное – доказать, будто немцы не сделали ничего такого, чего не позволили себе союзники. А раз обе стороны хороши, то к чему продолжать разговоры об исторической вине Германии и военных преступлениях?

Все подобные рассуждения разбиваются об одно немаловажное обстоятельство: в случае победы Германии массовые убийства мирного населения продолжались бы и дальше. Германия, к счастью для человечества, проиграла войну. Массовые убийства прекратились.

Примерно таки сказал Фредерик Тейлор, автор опоздавшей на добрые сорок лет книги «Дрезден. Вторник 13 февраля 1945 года». Когда кто-то из интервьюеров спросил его: чем, собственно, союзники отличались от нацистов, он привел этот довод.

Понятно, что факты и документы не оказывают никакого влияния на людей, которым идеология заменяет логику. Приведу весьма характерную цитату:

«– …Я знаю, например, что печи концлагеря Дахау были построены уже после войны по приказу американцев – чтобы потом пугать ими туристов. Германскую армию очень часто обвиняют в массовых убийствах гражданского населения во время войны. А сколько было убито немцев! Лишь во время налета британской авиации на Дрезден 14 февраля 1945 года погибло 300 тысяч человек – им даже самого маленького памятника не поставили. Англичане всегда уничтожали исключительно жилые кварталы».

Это говорит сын Рудольфа Гесса, «наци номер два». Он лжет, зная, что кто-то ему непременно поверит (и верят же!). К слову, в Дрездене существует не один памятник жертвам бомбардировки. Первый монумент поставили еще в 1948 г. на кладбище Хайдефридхоф, где в братской могиле похоронены тысячи убитых. У этого памятника проводятся официальные церемонии поминовения, а также демонстрации крайне правых, которые требуют поставить знак равенства между Дрезденом и Хиросимой.

Но миф о полностью сожженном городе, где за одну ночь погибли в огне сотни тысяч людей, выгоден не только тем, кто хотел бы через шестьдесят с лишним лет после войны полностью реабилитировать Германию. Есть еще по меньшей мере одна группа любителей мифов, придерживающаяся совершенно иных взглядов. Они считают, что бомбардировка Дрездена была одиночным эксцессом, эдаким tour de force под самый конец войны – а в остальном союзники по отношению к мирному населению вели себя безупречно. На сей раз речь идет только о западных союзниках (миф об «офицерах и джентльменах» отлично уживается с мифом о «миллионах изнасилованных немок»). Вынужден еще раз заметить, что Дрезден – не единичный, а вполне типичный случай. Есть в Германии города, которым были причинены более значительные разрушения и где погибло больше людей. Причем не в последние месяцы или недели войны. Королевские ВВС Великобритании начали бомбардировку германских городов еще в 1940 г. По данным статистического ведомства ФРГ, за четыре с лишним года на территории рейха в границах 1937 г. погибли от бомбардировок почти полмиллиона человек, в большинстве своем – мирные жители. Если считать Дрезден «эксцессом», можно не обращать внимания на разрушение Кельна и Мюнстера – признанных культурных центров. Или на гибель 40 тысяч жителей Гамбурга. Или на то, что как раз со стратегической точки зрения эффект большинства стратегических бомбардировок был довольно низким.

Нет, британцы и американцы не вели войну в белых перчатках. Для тех, кто считает, что такие перчатки были просто необходимы, – еще одна цитата:

«Никто не может отрицать, что бомбардировка Дрездена была большой трагедией. Однако ни она, ни иные средства ведения войны не делают войну аморальной или антигуманной. Сама война безнравственна. Если начинается полномасштабная война, ее уже не удастся «гуманизировать» или «цивилизовать», а те, кто попытаются это сделать, скорее всего потерпят поражение. Для меня это и есть урок Дрездена».

Бесспорно, события 13–15 февраля 1945 г. в Дрездене – самая настоящая трагедия. Ее никак нельзя назвать одной из величайших трагелий Второй мировой, однако можно согласиться и с теми, кто считает бессмысленным уничтожение исторического центра города. Ведь для того, чтобы прекратить поток военных поставок, бомбить сам город было необязательно – хватило бы и уничтожения железнодорожного узла. Но была ли бомбардировка военным преступлением? Ответ на этот вопрос могут дать только профессиональные юристы. Если когда-нибудь и состоится судебный процесс по делу о разрушении саксонской столицы (во что мне верится с трудом), очень хотелось бы, чтобы высокий суд занимался исключительно фактами и не тратил время на обсуждение легенд и мифов.

В заключение приведу слова Штефана Фрица, пастора церкви Фрауэнкирхе, сказанные в 60-ю годовщину бомбардировки:

«Дрезден не был невинным городом, он был нацистским городом».