Кирилл Константинов - Рокоссовский. Командующий Парадом Победы

В штаб фронта немедленно сообщили о случившемся. Оттуда распорядились после операции переправить Рокоссовского в Москву и выслали самолет. На следующий день командарм оказался в столице. Госпиталь, в который его поместили, располагался в здании Тимирязевской академии. Несмотря на то, что операция в целом прошла успешно, гарантий выздоровления никто не давал. Кризисное состояние длилось долго – Константин Константинович неделю находился между жизнью и смертью. С таким ранением выживали немногие.

Но он должен был остаться. В его судьбе еще не наступила пора решающих сражений и побед. Он еще не разбил противостоящие ему вражеские армии, не защитил от этой войны жену и дочь, не покрыл свое имя мировой славой. Через боль, кровь и пот Великой Отечественной шел напролом, вперед к своей и общей победе генерал-лейтенант Рокоссовский.

Военачальнику такого уровня, как Рокоссовский, было обеспечено максимальное внимание со стороны медперсонала, а лечение соответствовало эталонам того времени. Через некоторое время стало ясно, что командарм будет жить. К тому же у него был здоровый и крепкий организм, что служило залогом выздоровления. Постельный режим привязывал Рокоссовского к койке. Боль часто не давала сосредоточиться на размышлениях или просто заснуть, но он мужественно сносил мучения. Врачам так и не удалось извлечь осколок, и до конца своих дней Рокоссовский жил с этим «напоминанием» о Сухиничах.

Время в больнице тянулось долго, но командарм старался использовать его с толком: много размышлял о ходе этой войны, о минувших сражениях, о принятых решениях. Он анализировал, переосмысливал, делал выводы. Пытался понять, что ему, как командующему, удалось, а в чем был не прав. А еще он сравнивал это ранение с теми, которые были получены им раньше, и удивлялся превратностям судьбы. Понятно, когда пули попадают в бойца на поле сражения. Здесь же он – командующий армией; не на передовой, а за письменным столом. Случайный снаряд, случайный осколок – никто из находившихся в помещении, кроме него, не пострадал. Действительно, на войне как на войне…

Большой радостью для Рокоссовского было то, что он сумел воссоединиться с семьей. К тому времени жена с дочерью жили в Новосибирске у родственников. Условия были ужасными: в одной комнате ютились несколько человек. Впрочем, в то время многие, находясь в эвакуации, испытывали бытовой дискомфорт. Находясь в больнице, Рокоссовский хлопотал о том, чтобы им выделили жилье в Москве. Ему помог секретарь Московского комитета партии – помог с переездом и квартирой. И в мае Юлия Петровна и Ада уже жили на улице Горького. Теперь они могли ухаживать за Константином Константиновичем.

Друзья из армии тоже не забывали своего командира. По возможности Лобачев, Малинин, Орел и другие навещали его, рассказывали об обстановке на фронте, о последних событиях. Словом, давали командарму понять, что он нужен и что его ждут. Рокоссовский, в свою очередь, стремился быстрее встать в строй, вернуться к своей 16-й армии, которая в марте успешно дралась с врагом на Жиздре.

В апреле его самочувствие улучшилось. Он начал понемногу вставать и гулять по коридору. У него нередко бывали посетители, а в больницу часто приезжали с концертами артисты. Рокоссовский с удовольствием и подолгу беседовал с ними. Его любили врачи и медсестры за терпение и деликатность. Больным он подавал пример воли, целеустремленности и мужества. Все видели, что с каждым днем этот человек набирается сил и что здоровье вновь возвращается к нему.

Рокоссовский не мог долго оставаться без дела. Уже в мае он принялся упрашивать лечащего врача поскорее выписать его. В десятых числах его отправили долечиваться домой, а уже 20 мая командарма-16 признали полностью выздоровевшим. Впрочем, доктора настоятельно рекомендовали ему какое-то время воздержаться от работы: рана должна была зажить до конца, а организм полностью восстановиться. Добиться этого в полевых условиях было трудно. Но Рокоссовский пренебрег советами и предостережениями врачей и, получив медицинскую справку, через несколько дней отбыл в штаб 16-й армии.

«Эвакуационный военный госпиталь № 2366

Часть лечебная

20 мая 1942 года

4-22-05

СПРАВКА

Дана генерал-лейтенанту 16-й армии тов. Рокоссовскому Константину Константиновичу в том, что означенный Рокоссовский К. К. находился на излечении в эвакогоспитале № 2366 с 9 марта 1942 года по 22 мая 1942 года по поводу слепого осколочного (артснарядом) ранения правой половины грудной клетки – трансдиафрагмальной с повреждением печени и легкого. Гемоторакс.

Ранение с пребыванием на фронте.

По выздоровлении выписан для дальнейшего несения военной службы.

На фронте пришлось заново вникать в обстановку. За время болезни командира его армия сумела отбросить гитлеровцев за Жиздру и занять оборону. При этом наши войска понесли значительные потери. Ранней весной серьезных боевых действий не велось: обе стороны накапливали силы для летней кампании. Однако уже в начале мая фашистское командование предприняло масштабное наступление, преимущественно на юге. В результате сильных ударов немцев были сданы Севастополь и Керчь, под Харьковом попали в окружение войска Юго-Западного фронта. Кроме этого стало известно, что враг планирует мощное наступление к Волге и на Северный Кавказ с целью отрезать СССР от нефтяных районов. Эта операция получила кодовое название «Блау».

Командование фронтом поручило Рокоссовскому и командарму соседней 61-й армии М. М. Попову провести операцию по прорыву вражеской обороны, разгрому болховско-брянской группировки противника и выходу к Брянску. На усиление 16-й армии выделили танковый корпус. Однако такое пополнение не могло обеспечить выполнение столь сложной задачи. Людей оставалось немного, не хватало и артиллерии. Но самое главное – наступление предполагалось проводить не целым фронтом, а только на участке двух армий. Таким образом, если бы эта операция и удалась, то немцы смогли бы ликвидировать прорыв, перебросив туда войска, находящиеся рядом. К сожалению, советское командование, стремясь разбить врага, не всегда глубоко вникало в ситуацию. Оно полагало, что единственным верным средством для достижения цели будет атака. Причем чем стремительнее и настойчивее она будет, тем скорее придет победа. При этом наверху часто забывали о необходимости оценивать соотношение сил, разрабатывать детальные планы, координировать действия армий-соседей. Немцы же, сравнительно легко парируя такие удары, накапливали силы, а затем нещадно били наши армии. А в атаки на вражеские позиции продолжали идти и идти русские дивизии. И на полях боев оставались лежать тысячи солдат и командиров.