Кирилл Константинов - Рокоссовский. Командующий Парадом Победы

Можно только представить, какие чувства захватили Рокоссовского. С одной стороны, его отрывали от армии, в которой он провел всю жизнь, при этом отправляли на должность известнейшего, заслуженного польского военачальника Михала Роля-Жимерского (маршала Польши, который во время войны командовал Армией Людовой). С другой стороны, Константину Константиновичу предстояло, по сути, с нуля создать новую польскую армию и тем самым послужить своей родине. Выбора у него не оставалось. И уже 7 ноября 1949 года маршал Польши Рокоссовский издал свой первый приказ по армии:

«Мне выпало на долю в течение многих лет служить делу трудящегося народа в рядах героической Советской Армии. Волею военной судьбы я был командующим тем фронтом, в составе которого героически сражались на славном пути от Ленине через Варшаву, Гданьск, Гдыню, Колобжег, Поморский Вал, вплоть до Берлина солдаты вновь возникшего Войска Польского, солдаты 1-й дивизии, а поздней и 1-й армии…

Во исполнение обязанностей, возложенных на меня Страной и Президентом, во исполнение обязанностей перед польскими трудящимися и польским народом, среди которого я вырос и с которым всегда чувствовал себя связанным всем своим сердцем, а также перед братским советским народом, который воспитал меня как солдата и полководца, я принимаю доверенный мне пост, чтобы все свои силы посвятить дальнейшему развитию и укреплению нашего Войска Польского и обороны Речи Посполитой…»

Вскоре дочь Рокоссовского уехала в Москву, поступила в институт, затем вышла замуж. Через некоторое время у нее родился сын, которого назвали Константином, в честь деда. После назначения на новую должность маршал с женой переехал из Легнице в Варшаву, где ему выделили половину особняка. В его распоряжении была машина с водителем, дача. В свободные дни он любил выезжать за город; ходил за грибами, много времени проводил на охоте. Иногда к нему приезжали погостить Ариадна и Константин. Он очень любил, когда вся семья собиралась вместе. В эти часы Рокоссовский чувствовал себя спокойно и умиротворенно (в отличие от официальных церемоний, приемов и чествований). Тем не менее он никогда не забывал о своей работе, о своем долге.

В то время в польской армии обстановка была непростой. Из нее всеми правдами и неправдами убирали офицеров, пришедших в нее перед войной или во время войны. Кстати, далеко не всех из них отправляли на пенсию, многих – и куда подальше… На их места приходили советские военные. Разумеется, такая ситуация радовала далеко не всех поляков. Некоторые из них осмеливались протестовать открыто, но большинство, что называется, держало фигу в кармане. В такой обстановке приступил к своим обязанностям Рокоссовский.

Перед ним стояла труднейшая задача. Организация армии предполагала создание новых родов войск, структуры управления ими, строительство специальных объектов, оборудование баз, подготовку новых кадров и т. д. Талантливому и опытному полководцу предстояло стать функционером. И этот трудолюбивый, ответственный, умный человек взялся за столь трудное дело.

За годы, что Рокоссовский стоял у руля Войска Польского, в ней произошли перевооружение и реорганизация. В стране была воссоздана военная промышленность: многочисленные заводы выпускали армейскую технику. Большие изменения коснулись структуры и принципов руководства всеми основными родами войск. По сути, было выращено новое поколение офицеров. Для этого были организованы соответствующие учебные заведения, такие, как Академия Генерального штаба имени Кароля Сверчевского, Военно-техническая академия имени Ярослава Домбровского, Военно-политическая академия имени Ф. Э. Дзержинского и др. В 1950 году в польской армии появился новый Устав внутренней службы, сеймом была утверждена новая воинская клятва. В период деятельности Рокоссовского значительное развитие получили войска ПВО, которые в условиях возможной ядерной войны приобретали особую ценность.

Однако все эти достижения давались самому Рокоссовскому непросто. Для того, чтобы обеспечить себе возможность трудиться в спокойной обстановке, в атмосфере всеобщей любви и уважения, ему необходимо было быть не только военным, но и политиком.

В тех условиях – политиком хитрым, пронырливым, расчетливым. Таким, чтобы поляки не видели в нем сталинского наместника, а в СССР не подозревали в излишней лояльности к польскому руководству. Но Рокоссовский был полководцем и встревать в политику не хотел, да и, вероятно, не стремился. У него была задача – построить новое Войско Польское. И маршал со всей душой взялся за дело. Он понимал, что этим послужит и своей первой и своей второй родине. В ходе этой работы он по-прежнему регулярно выезжал в войска, инспектировал строящиеся объекты, присутствовал на учениях. И, как во время войны, стремился подсказать, направить своих подчиненных, не сковывая их инициативу. Многие любили его за это.

Впрочем, были и те, кто ненавидел Рокоссовского. Причем не только со стороны поляков. Между маршалом и представителями МГБ возникали серьезные разногласия, которые доходили до открытых и серьезных конфликтов. Эмгэбэшники стремились отслеживать все процессы, происходящие в польской армии, и даже влиять на них. Рокоссовский же не мог допустить, чтобы во вверенном ему ведомстве распоряжались посторонние люди. Поэтому он резко возражал против деятельности этих товарищей.

Со стороны польских коллег он также нередко сталкивался с проявлениями вражды. Бывало, когда он выезжал в войска, из выстраивавшихся перед ним шеренг раздавались оскорбительные выкрики, призывавшие его возвращаться в СССР. Есть сведения и о покушениях на Рокоссовского.

Разумеется, что в обстановке постоянного давления и беспокойства работать ему было чрезвычайно тяжело. Однажды, уже по возвращении в СССР, он произнес такую фразу: «Я самый несчастный маршал Советского Союза. В России меня считали поляком, а в Польше – русским…» И все-таки он сумел сделать очень многое.

Знаменитый XX съезд внес свои коррективы в политические расклады. Почувствовав возможность освободиться от навязчивого влияния СССР, многие польские политики заговорили о необходимости проведения либеральных реформ. Сторонники В. Гомулки требовали от руководства СССР отзыва своих представителей из силовых ведомств. Разумеется, советские власти не могли пойти на такую сдачу своих позиций. Начались народные волнения. 28 мая в Познани столкновения между манифестантами и силами внутренних войск, а также армейскими частями привели к гибели нескольких десятков человек. Ситуация накалилась до предела. В октябре 1956 года заговорили о возможности государственного переворота. Некоторые части Войска Польского стали подтягиваться к Варшаве. При этом советские танковые дивизии, дислоцированные на территории Польши, также начали выдвигаться к столице, следуя приказу министра обороны СССР Жукова.