Алексей Шишов - Герои 1812 года. От Багратиона и Барклая до Раевского и Милорадовича

О том, как велись арьергардные бои по пути отступления Главной армии, можно увидеть на столкновении 21 августа при селе Полянинове. Главнокомандующий предписал генерал-лейтенанту П.П. Коновницыну продержаться здесь хотя бы четыре часа. Начальник арьергарда доносил по команде:

«…Часть арьергарда с пехотою заняла позицию, хотя не довольно выгодную, при селе Полянинове, но будет держаться сколько можно. Другая часть отойдет на 3 или 4 версты и займет там другую позицию. Ежели с 1-й позиции буду сбит, перейду на вторую и стану там держаться до самой крайности…»

Перед этим, 20 августа, состоялся другой бой, который с перерывами продолжался весь день и прекратился только перед наступлением темноты.

22 августа командир армейского арьергарда дал знать Багратиону о том, что преследование русской армии ведет уже лично сам император французов, который делает все, чтобы «облегчить» свои войска в погоне за отходящим перед ним противником:

«Император Наполеон по слухам находится близ своего авангарда, из армии их целой день отправлялись слабые, больные и худоконные назад к городу Гжати (Гжатску. – А.Ш. )».

Последний свой бой с войском маршала Иоахима Мюрата арьергард провел у стен Колоцкого Успенского мужского монастыря в 8 километрах к западу от Бородина. В 9 часов утра французы двумя сильными пехотными колоннами, при поддержке кавалерии, атаковали позицию русских. Коновницын удерживал ее до тех пор, пока над арьергардом не «встала» угроза обхода его правого фланга полками 4-го пехотного корпуса, которым командовал вице-король Италии Евгений Богарне, пасынок Бонапарта, усыновленный Наполеоном и прошедший с ним весь Русский поход.

После боя у Колоцкого монастыря арьергард отошел на поле Бородина и соединился с главными силами кутузовской армии. После 23 августа он перестал существовать как самостоятельный отряд, до конца выполнивший свою многотрудную задачу. Это сделало имя арьергардного начальника еще более популярным в рядах русского воинства в «грозу 12-го года».

В отечественных мемуарах, относящихся к военным событиям 1812 года, о действиях арьергарда Главной русской армии после ее отступления от Вязьмы до Бородинского поля написано немало. Оценки здесь однозначны: действия искусного П.П. Коновницына и его доблестных (другого слова искать не надо) войск заслужили самой высокой похвалы. То есть честь бойцам арьергарда и его начальнику была оказана современниками по «истинным заслугам» на дороге Смолянке.

В то время начальник штаба 1-й Западной армии генерал-майор А.П. Ермолов, человек, в силу своего характера не «рассыпавшийся» на похвалу коллегам по армейскому генералитету, тоже «отдал дань действиям арьергарда». В ермоловских «Записках» о том сказано не много, но зато простыми словами (и как!):

«…Авангард от Вязьмы, находившийся в команде Коновницына, отступал, упорно защищаясь на каждом шагу. Платов по неудовольствию оставил командование арьергардом…

От Гжатска арьергард имел несколько горячих дел с чувствительной с обеих сторон потерей, и хотя неприятель не переставал сильно преследовать, но Коновницын доставлял армии несравненно более спокойствия, нежели прежде, когда командовал им Платов…

В Колоцком монастыре князь определил дать сражение. Также производилось построение укреплений, и также позиция оставлена. Она имела свои выгоды и не менее недостатков: правый фланг, составляя главнейшие возвышения, господствовал прочими местами в продолжение всей линии, но, раз потерянный, понуждал к затруднительному отступлению, тем паче, что позади лежала тесная и заселенная равнина. Здесь оставлен был арьергард, но далее, 12 верст позади назначена для обеих армий позиция при селении Бородине, лежащем близ Москвы-реки…

Августа 24-го числа арьергард был сильно атакован, преследуем, и хотя долго защищался, но в большом весьма числе собравшиеся неприятельские силы ничего, однако, не предприняли…»

…На поле Бородина 3-я пехотная дивизия генерал-лейтенанта П.П. Коновницына по кутузовской диспозиции вместе с 3-м корпусом оказалась на самом крайнем левом фланге, прикрывая Старую Смоленскую дорогу у деревни Утица. Однако вести бой ей пришлось не здесь.

Когда схватки за Семеновские флеши достигли своего накала, 3-я пехотная дивизия была по просьбе генерала от инфантерии П.И. Багратиона направлена в самое пекло сражения, к Семеновскому. Дивизия прибыла к флешам тогда, когда защищавшая их сводно-гренадерская дивизия Воронцова «уже истекала кровью». Ее полки ходили в штыковые атаки, выбивая французов из флешей. Сам Петр Петрович писал:

«…26 весьма рано переведен с дивизией к Багратиону к деревне Семеновской, перед коею высоты, нами занимаемые, были неприятелем взяты. Я рассудил их взять. Моя дивизия за мною последовала, и я с нею очутился на высотах и занял прежние наши укрепления…»

В донесении главнокомандующего М.И. Голенищева-Кутузова императору Александру I о том не рядовом эпизоде Бородинской битвы рассказывалось так:

«…Неприятель, умножа силы, отчаянно бросился опять на батареи наши и вторично уже овладел оными, но генерал-лейтенант Коновницын, подоспев с 3-ю пехотною дивизиею и видя батареи наши занятыми, стремительно атаковал неприятеля и в мгновение ока сорвал оные (отбил флеши. – А.Ш. ).

Все орудия, на оных находившиеся, были опять отбиты нами; поле между батареями и лесом было покрыто их трупами, и в сем случае лишились они лучшего своего кавалерийского генерала Монбрена и начальника главного штаба генерала Ромефа, находившегося при корпусе маршала Давуста (Даву. – А.Ш. )…»

Дивизия Коновницына в то утро во второй раз отбила багратионовские батареи. Орудия были возвращены в исправном состоянии. Поле боя виделось усеянным трупами людей и лошадей. Наполеон, чтобы внести перелом в схватки у Семеновского, приказал направить против защитников флешей огонь уже четырехсот орудий – более двух третей артиллерии Великой армии на Бородинском поле.

Когда тяжело раненный князь Багратион понял, что ему уже не руководить боем, он приказал генерал-лейтенанту П.П. Коновницыну принять временно командование 2-й Западной армией на себя. То есть до той минуты, когда прибудет Д.С. Дохтуров, посланный главнокомандующим Голенищевым-Кутузовым к Семеновским флешам.

Видя, что под массированным огнем из четырехсот орудий ему не удержать флешей, уже разрушенных, Коновницын приказал войскам отойти на Семеновские высоты, которые господствовали над округой. Он «с невероятной скоростью успел» устроить там сильные батареи и с помощью их огня зачастую в упор остановить дальнейшее продвижение французов. Петр Петрович лично руководил пушечной стрельбой, как когда-то это с успехом делал во время Русско-шведской войны, в Финляндии.