Мирослав Морозов - Неизвестные трагедии Великой Отечественной. Сражения без побед

10-я гвардейская стрелковая дивизия… 35-й гвардейский стрелковый полк… к 18.00 28 апреля продвинулся на 200–400 метров, ведет бой за овладение опорными пунктами на высотах 154 и 168…» [392]Лишь к исходу второго дня соединениям армии удалось продвинуться на отдельных участках на глубину 2–3 км и овладеть первой позицией вражеской обороны.

На третий день бои приняли еще более ожесточенный характер. Командование 19-го горнострелкового корпуса, введя в бой резервы – 68-й самокатный, 112-й разведывательный, 91-й резервный батальоны и 137-й полк 2-й горнострелковой дивизии, предприняло сильные контратаки. В результате 7-й батальон 6-й отдельной лыжной бригады был отброшен в исходное положение, потеряв две трети личного состава, а ее 10-й батальон был окружен. 8 мая командующий 14-й армией генерал-лейтенант Щербаков доложил командующему войсками Волховского фронта генерал-лейтенанту Фролову, что «10-й лыжный батальон надо считать погибшим. Отдельные группы еще сейчас продолжают выходить к нашим частям. По показаниям немецких пленных, этот батальон был окружен двумя батальонами 136-го горнострелкового полка. Он геройски дрался, причинив врагу огромные потери» [393].

В целом же 6-я лыжная бригада понесла самые большие потери в 14-й армии. По архивным данным, «с 28 апреля по 10 мая 1942 года 6-я Олбр потеряла убитыми 309 человек, пропали без вести – 562, замерзли – 25, ранены – 440, обморожены – 58, заболели – 97. Общие потери бригады составили 1491 человек, то есть более 53 процентов личного состава» [394].

Пытаясь прорвать оборону противника на Большой Западной Лице, командование 14-й армии решило ввести в сражение 152-ю стрелковую дивизию, которая находилась в Мурманске. Вышедшая из Мурманска пешим маршем в летней форме одежды в погожий день, дивизия в пути была внезапно застигнута непогодой. Вначале шел дождь, затем снег, температура резко упала, и разразилась сильнейшая снежная пурга, продолжавшаяся несколько суток.

Толщина снежного покрова достигла 3–5 метров. Люди стали сбиваться с дороги. Промокшее от дождя обмундирование быстро обледенело. «На всю жизнь запомнилось, – вспоминал бывший командир 14-й стрелковой дивизии, генерал-лейтенант в отставке X.А. Худалов, – как на шестой день этого наступления, 3 мая 1942 года, разразился буран небывалой силы. Он длился, не переставая, трое суток. Ураганный ветер срывал снег с сопок и нес его в лощины. Там примешивался низовой воздушный поток, крутил вихрем и мириадами колючих льдинок обрушивался на все живое.

Тяжелые рогатки, установленные перед передним краем обороны, наполовину вмерзшие в землю, порывом ветра вырвало на участке до двухсот метров и отнесло более чем на километр… Стихия грозила потерей многих и многих жизней» [395].

В истории 152-й стрелковой дивизии, хранящейся в Центральном архиве Министерства обороны, записано: «Личный состав, будучи в движении, еще кое-как согревался. Но когда движение прекратилось, измученные, промерзшие бойцы, обессиленные, без питания, без сна, падали, теряли сознание и замерзали. Истощение живых бойцов доходило до 80 %» [396]. Как отмечалось в Журнале боевых действий Карельского фронта, «всего дивизия потеряла 205 человек умершими и 791 – заболевшими, 2580 человек были предельно истощены и не могли участвовать в боях. Часть людей временно ослепла, и около 100 человек отравились, так как для обогревания принимали в качестве питья противохимические препараты» [397].

Только передовой батальон 480-го стрелкового полка дивизии под командованием капитана Разумного сумел дойти до р. Большая Западная Лица. Но вести бой он был уже не способен. Вот что пишет об этом немецкий исследователь П. Карель: «Целыми ротами красноармейцы замерзали в тундре. Они лежали погребенные под огромными сугробами на линии своего наступления. Все происходившее с ними напоминало трагедию Наполеона: из 6000 русских солдат и офицеров в район боя вышли только 500 человек. Они были настолько ослаблены, что даже маленькие группы с немецких застав могли справиться с ними» [398].

К сожалению, люди, которые руководили этой операцией, по различным причинам либо не смогли, либо не сочли нужным рассказать правду о трагедии этой дивизии. И если генерал Фролов, как командующий войсками Карельского фронта, все-таки упоминает, что «выделенная Ставкой 152-я стрелковая дивизия, выступившая к фронту по тундре, была застигнута пургой и, еще не дойдя до линии фронта, потеряла на марше несколько сотен человек обмороженными и замерзшими» [399], то бывший командующий 14-й армией генерал В.И. Щербаков прямо указывает в предисловии к своим мемуарам, что тактический уровень не является предметом его рассмотрения. А жаль! О тактике, хотя она и составляла основное содержание боевых действий в Заполярье, можно было и не рассказывать, а вот о людях, которые погибли, в том числе и по его вине, сказать, наверное, следовало.

Из-за невероятной пурги боевые действия на мурманском направлении прекратились с обеих сторон. В снежной круговерти было просто физически невозможно определить даже сам факт прибытия резервов и районы их сосредоточения. Не смогла действовать и авиация. Непрекращавшиеся снегопады и морозы покрыли самолеты, стоявшие в капонирах и на открытых площадках, слоем снега и ледяной коркой. Под оледеневшим снегом оказались взлетные полосы, рулевые дорожки, подъездные пути, с расчисткой которых не справлялась снегоуборочная техника. Дороги были занесены, доставка продовольствия и боеприпасов стала практически невозможной. Советские и немецкие части, находившиеся на открытой местности, оказались в критическом положении. «Трагическими оказались последствия бурана для сбитых с позиций гитлеровцев, – продолжает X.А. Худалов. – После того как ветер стих и прояснилось, наши бойцы находили в снегу сотни трупов замерзших егерей… В задубелых шинелях, в соломенных чунях, натянутых на уши пилотках, егеря, конечно, не могли противостоять бурану» [400]. Противник действительно понес значительные потери. По немецким данным, по 19-му горнострелковому корпусу за первые 15 дней мая они составили около 3200 человек. Только 6-я горнострелковая дивизия потеряла с 28 апреля по 13 мая 359 человек убитыми, 1359 ранеными и 43 пропавшими без вести, не считая значительного числа заболевших. Однако потери 14-й армии были куда большими: убитыми – 1925 человек, ранеными – 5119, обмороженными – 287 и пропавшими без вести – 165 человек [401]. 11 мая командующий войсками Карельского фронта был вынужден отдать приказ о прекращении наступления.

Мурманская операция была первой наступательной операцией советских войск во взаимодействии с силами флота в условиях Заполярья. Ни командование 14-й армии, ни подчиненные ему войска не имели к тому времени опыта подготовки и ведения наступательных действий. Требования Ставки ВГК, сформулированные в ее директивном письме от 10 января 1942 г., о создании для прорыва обороны противника мощных ударных группировок сил и средств, поддержке наступления пехоты и танков авиацией и огнем артиллерии в течение всего периода наступления выполнены не были. Соединения и части армии были равномерно распределены во всей полосе ее действий, в решении командующего армией не было четко выраженного направления главного удара.