Мирослав Морозов - Неизвестные трагедии Великой Отечественной. Сражения без побед

После этого ни огонь, ни снежный вал не смогли остановить подразделения полка на подступах к деревне Тополево. В ходе ожесточенного скоротечного боя они овладели ею с ходу, захватив пленных, две батареи тяжелых орудий, трофеи и документы немецкого пехотного полка. Выйдя на восточный берег р. Полы, части 23-й стрелковой дивизии вошли в соприкосновение с пехотой и лыжниками 1-го гвардейского стрелкового корпуса. В тот же день, 20 февраля, произошло соединение южной ударной группы 34-й армии с частями того же гвардейского корпуса в районе Залучья. Так после многодневных напряженных боев сомкнулось кольцо окружения вокруг демянской группировки врага. В «котел» попали части 290, 123, 12, 30-й и 32-й пехотных дивизий, а также моторизованная дивизия СС «Мертвая голова». Общая численность окруженных войск составляла почти 96 тыс. человек.

Внешний фронт окружения проходил от оз. Ильмень, восточнее Старой Руссы и далее на юг до Белебелки. Далее до Холма, в обширном болотистом районе, был разрыв в линии фронта протяжением в 50 км. Этот труднопроходимый район контролировался советскими партизанами, лыжными подразделениями и аэросанными батальонами. Удаление внутреннего фронта от внешнего составляло 30–40 км.

После создания фронтов окружения перед войсками Северо-Западного и Калининского фронтов стояла задача как можно быстрее ликвидировать окруженного противника, пока он не создал прочной круговой обороны. Однако наступление на внешнем и внутреннем фронтах постепенно затухало. Операция принимала затяжной характер.

25 февраля Ставка отметила, что «ликвидация окруженной демянской группы противника, из-за слабой согласованности действий частей 3-й ударной армии Калининского фронта с частями 1-го гвардейского стрелкового корпуса и 34-й армии Северо-Западного фронта и из-за отсутствия единого руководства этими войсками, проходит исключительно медленно.

Ставка Верховного Главнокомандования приказывает объединить управление всеми войсками, привлеченными для ликвидации демянской группы противника, в руках командующего Северо-Западным фронтом товарища Курочкина и возложить на него ответственность за быстрое пленение или уничтожение этой группы противника…

Ставка Верховного Главнокомандования требует от командующего Северо-Западным фронтом решительными действиями 34-й армии и 1-го гвардейского стрелкового корпуса, усиленных войсками, передаваемыми в оперативное подчинение из состава Калининского фронта, непрерывно и настойчиво сжимать кольцо окружения демянской группировки противника и не позднее как в четырех – пятидневный срок покончить с нею» [272].

Но время уже было упущено, немецкое командование успело развернуть оборонительные группировки на угрожаемых направлениях, создать систему огня и противотанковую оборону, накопить резервы. Теперь для уничтожения противника требовались значительные силы, особенно артиллерии и авиации, а их не было. Не хватало боеприпасов, горючего, продовольствия. 28 февраля член Военного совета Северо-Западного фронта А.М. Пронин докладывал: «23-я и 130-я стрелковые дивизии, 20, 27-я и 86-я стрелковые бригады, приданные нам в оперативное подчинение, находятся в крайне тяжелом положении. Фуража нет, продовольствия в среднем 0,5 сутодачи, многие виды продуктов совсем отсутствуют, боеприпасы на исходе. Прошу вмешаться в это дело и выправить положение». В другой телеграмме говорилось: «154-я стрелковая бригада стоит без горючего, а в 42-й стрелковой бригаде нет снарядов. Прошу принять меры к обеспечению» [273].

9 марта Ставка приказала расширить фронт наступления и уже не «сжимать кольцо окружения», а дробить силы противника на отдельных важнейших направлениях. Она предлагала рассечь окруженную группировку противника на отдельные изолированные очаги с одновременным или последовательным пленением и уничтожением его гарнизонов. Ставка отклонила ходатайство командующего войсками Северо-Западного фронта об отводе войск из низинного участка восточнее Старой Руссы. Она предложила избежать последствий половодья решительным захватом Старой Руссы и вынесением линии фронта к западу от этого города.

Судя по многочисленным указаниям Ставки Северо-Западному фронту, можно считать, что она стремилась покончить с окруженной группировкой противника в самые сжатые сроки. Верховное Главнокомандование оказывало помощь фронту дополнительно выделяемыми силами и средствами, хотя и в небольшом масштабе. Вместе с тем в руководстве Ставки боевыми действиями войск имелись такие крупные недочеты, как неправильная оценка обстановки, преуменьшение возможностей противника, переоценка возможностей своих сил. Проявляемая Ставкой излишняя спешка, беспрерывное дерганье фронтового и армейских командований, отдача им противоречивых указаний вызывали нервозность у исполнителей, скованность, боязнь ответственности за принятие самостоятельных решений.

В свою очередь, командование фронта и армий, не имея опыта ведения наступательных операций, допускало серьезные просчеты. Удары по противнику часто наносились рассредоточенными силами в широких полосах, одновременно на многих направлениях, без достаточного обеспечения средствами усиления. Как отмечалось в докладе Северо-Западного фронта: «…Танки в настоящее время отсутствуют полностью, в авиации имеется всего лишь исправных 23 самолета У-2, которых явно недостаточно. Ни на одном участке фронта мы решающего превосходства сил не имеем, и создать его при наличии указанных сил также не имеем возможности» [274]. Наступление фронта велось при постоянном недостатке боеприпасов, горючего, фуража и продовольствия. Это приводило к тому, что войска несли большие потери от огня артиллерии и минометов противника, который, находясь в обороне, расходовал в 2–3 раза больше боеприпасов, чем наши наступавшие части.

Крупный недостаток в действиях советских войск заключался в том, что окруженная группировка не была прочно блокирована с воздуха. Враг имел в то время довольно сильную группировку транспортной авиации. Командование же Северо-Западного фронта не сумело организовать достаточно эффективную воздушную блокаду. Это дало противнику возможность перебрасывать по воздуху окруженным войскам пополнение, боеприпасы, продовольствие и эвакуировать раненых. Уже 20 февраля первые 40 Ю-52 приземлились на аэродроме Демянска. Вскоре была расчищена еще одна площадка в районе деревни Пески, но взлетно-посадочная полоса там была очень короткой, доступной только опытным летчикам. До конца февраля к снабжению демянского «котла» были привлечены еще четыре авиагруппы транспортной авиации, в том числе одна переброшенная со Средиземноморья и отвлеченная от снабжения Роммеля в Африке. Посадка на аэродромах Демянск и Пески была возможна только в светлое время суток, и поэтому полеты в «котел» осуществлялись днем одиночными самолетами или небольшими группами. Однако интенсивный огонь с земли заставил немецких летчиков сменить тактику на полеты большими группами до 30 машин на высоте 2500 метров. Такая высота делала их недосягаемыми для огня стрелкового оружия.