Сборник - Пограничники на Афганской войне

Эвакуировав раненого, группа продолжала бой. Командир группы майор Долгов вместе с расчетом ПКС в составе ефрейтора Гурец П. и рядового Цибульника Н. выдвинулся в центр боевого порядка для уничтожения оставшихся на вершине скалы бандитов. Басмачи вели сильный огонь, прижимая пограничников к камням. Тогда расчет станкового пулемета выдвинулся вперед и, укрывшись за камнями, открыл огонь по бандитам. Одна пуля ранила рядового Цибульника в правое плечо навылет. Однако отважный пограничник, понимая, что Гурец в такой ситуации один не сможет вести огонь из пулемета, продолжал оставаться на огневой позиции, подавая ленту. Он находился на своем посту до тех пор, пока не окончился бой. Только после этого ему была оказана медицинская помощь, и по приказу командира он ушел на пункт сбора раненых».

Еще один документ: «Бой начался неожиданно. Обходящая группа, которая заходила во фланг бандитским позициям, была встречена сильным ружейно-пулеметным огнем. Пограничники залегли и открыли ответный огонь. Во время перестрелки был ранен в правую руку рядовой Дровников В. Но, несмотря на ранение, он продолжал находиться на поле боя. Действия обходящей группы помогли основным силам сблизиться с противником и вести огонь на поражение. Рядовому Фуфаеву М. пуля попала в предохранитель и заклинила автомат. С помощью штык-ножа рядовой Фуфаев отогнул предохранитель и снова открыл огонь по бандитам.

Бандиты на высоте были подавлены, но не уничтожены полностью. Они засели в хорошо укрытых убежищах типа дотов с многочисленными ходами сообщения и бойницами. С яростью обреченных басмачи вели огонь по пограничникам. Не имея возможности уничтожить бандитов огнем стрелкового оружия, командир группы отвел пограничников в укрытие и вызвал вертолеты. Для обозначения цели младший сержант Артюх по приказу командира зажег на скале сигнальный костер, а сержант Гришаков по радио, под огнем противника, рискуя жизнью, корректировал огонь вертолетов. Остальная группа вела огонь из стрелкового оружия по бандитам, засевшим на сопке. Совместным огнем и ударами авиации бандиты были уничтожены».

Два боя – лишь эпизод двух недель непрерывных боевых действий, потребовавших невероятных усилий солдат и офицеров. Десантно-штурмовые группы нельзя было снять, заменить. В бой вступали новые резервы, усилия постоянно наращивались. Та боевая операция завершилась полным поражением бандформирований в ущелье Куфаб.

Десантники, прошедшие эту огнедышащую теснину, наконец вышли к берегу Пянджа. Закаленные, крепкие парни отдали столько моральных и физических сил, что в прямом смысле валились с ног. Обожженные солнцем лица, воспаленные от бессонницы глаза, потрескавшиеся на злых ветрах губы. Маскхалаты, сапоги превратились в рванье. И все же они были счастливы. Они вышли живыми из этого пекла. Но не все. Потери хотя и немногочисленные, но все же были.

Уже в первых числах октября, в разгар операции, мы готовили ДШГ к очередной заброске в Куфаб. Помню, вечером ко мне обратился сержант Виктор Бутаков:

– Товарищ полковник, сегодня я получил комсомольскую рекомендацию для вступления кандидатом в члены партии. Обращаюсь к вам с просьбой о партийной рекомендации. Завтра я с десантом ухожу на ту сторону.

– Во-первых, я тебя, Виктор, поздравляю с тем, что комсомольцы оказали тебе свое доверие. А во‑вторых, считай, что моя рекомендация у тебя есть. Когда вернешься, оформим, как положено. Успехов тебе!

Виктор был убит через два дня после нашей беседы. В той операции погибли также Ильдар Салахов и Валерий Зуенко.

Командиры делали все, чтобы сберечь своих солдат. Но жесток и коварен был враг. Об этом он напомнил нам еще раз ровно через год, в октябре 1981 года, здесь же, в Куфабском ущелье.

А на тот раз наши успехи в боевой операции были отмечены приветствием и благодарственной телеграммой Коллегии и Председателя КГБ Юрия Владимировича Андропова. Многих участников тех боев наградили орденами и медалями.

Начался 1981 год. В марте состоялось решение, которого ждали в округе. Согласно указанию Главка была сформирована оперативная группа (ОГ) для постоянного руководства боевыми действиями. Ее возглавил заместитель начальника войск полковник Н. Т. Будько. К этому времени в округ для усиления наших пограничных подразделений прибыли личный состав, вооружение и техника с других участков границы. По решению правительства страны КСАПО было дополнительно выделено значительное количество БТР, БМП, вертолетов, автомобильной техники, оружия. На территории Афганистана действовало несколько гарнизонов, вместе с ними в боевых операциях участвовали маневренные группы. Все эти подразделения переходили в подчинение ОГ. В то же время командование пограничных отрядов продолжало решать вопросы политического, технического, тылового обеспечения этих подразделений в полном взаимодействии с оперативной группой. Я был включен в состав данного управленческого звена.

Зона нашей ответственности постоянно расширялась вдоль советско-афганской границы, увеличивалась ее глубина. Плановые и частные операции, боевые рейды и засады в сочетании с другими мероприятиями и постоянной работой с местным населением приносили определенные результаты, но народная власть по-прежнему имела очаговый характер, нормализация обстановки затягивалась. Процесс революционно-демократических преобразований и ход борьбы с контрреволюцией здесь, на окраине страны, практически не имел поступательного движения. Бандформирования опирались на довольно широкую социальную базу и, подобно щупальцам спрута, быстро восстанавливали отсеченные части.

Мы были очевидцами этих процессов и сознавали всю сложность задач, которые предстояло решать вновь созданному коллективу.

В конце марта вся оперативная группа наконец собралась полностью: начальник Н. Т. Будько, его заместитель Б. Г. Мирошниченко, Галиев, В. Ф. Краснов, А. А. Бакум, А. Е. Синицын, Н. М. Безруков, Н. П. Насыпайко. В полном сборе оказался политсостав: помимо меня и В. Жука в группу прибыли Г. Попов и Ю. Зырянов – молодые, энергичные офицеры. С ними я проработал, точнее, провоевал более двух лет. Все трое проявили себя мужественными бойцами, умелыми политработниками, с честью прошли через все испытания «афганского похода».

По прошествии времени меня сменил Герой Советского Союза полковник В. Д. Бубенин.

Санитарные части Хорогского, Московского, Пянджского погранотрядов и Душанбинский госпиталь оказались в положении прифронтовых уже в феврале 1980 года. Группы врачей развертывали медицинские пункты на нашей территории на исходных позициях предстоящих операций. Не берусь анализировать успехи и, наверное, какие-то просчеты медицинского обеспечения. Но уже то, что после излечения в госпиталях округа в строй было возвращено 93 процента раненых, спасены десятки, сотни жизней, говорит о многом. Сейчас уже трудно вспомнить всех военных медиков, кого видел тогда в боевых порядках, на передовых рубежах. И все же не на словах знаю, как выполняли свой врачебный долг в период событий 1980–1986 годов начальник Душанбинского госпиталя подполковник Е. Н. Золотобоев, как героически трудились его подчиненные офицеры Курочкин, Шериков, Сироткин и многие другие. Я видел в деле умелые, добрые и сильные руки наших хирургов, других медицинских специалистов. Помню, в году 82-м или 83-м в Москве на Лубянке мы встретились с сотрудником госбезопасности из Казахстана (не знаю его должность и звание, он был в гражданской одежде). Этот человек разыскал меня, случайно узнав, что я прибыл из Таджикистана. Немолодой мужчина со слезами на глазах, взволнованно говорил мне: «Я вас прошу обязательно передать благодарность Золотобоеву. Этот замечательный врач спас моего раненого сына».