Владимир Дайнес - Фельдмаршал Манштейн – лучший полководец Гитлера

Прошу распоряжений:

1. Усилить фронт одним танковым корпусом. Полагал бы возможным один танковый корпус взять у Воронежского фронта, в частности 4-й гвардейский танковый корпус или 3-й гвардейский танковый корпус от Кулика.

2. Взамен 47-й армии включить в состав Степного фронта 4-ю гвардейскую армию Кулика или 52-ю армию.

Прошу Вашего решения» [322].

Но вернемся к операции «Цитадель». Ее замысел был окончательно похоронен. Фон Манштейн отмечал: «Операция “Цитадель” была прекращена немецким Главным командованием еще до исхода сражения по следующим причинам: во-первых, в связи со стратегическим влиянием других театров военных действий (Средиземное море) или других фронтов (2 танковая армия на Орловской дуге), и лишь во-вторых – в связи с тактической неудачей, а именно, остановкой наступления 9 армии, которая поставила под вопрос, по меньшей мере, быстрое достижение исхода сражения» [323].

По данным фон Манштейна, войска Воронежского фронта потеряли 85 тыс. человек, в том числе 17 тыс. убитыми и около 34 тыс. пленными. Группа армий «Юг» потеряла 20 720 человек, в том числе 3330 убитых [324]. Все соединения, за исключением одной танковой дивизии, остались боеспособными, хотя некоторые пехотные дивизии понесли значительные потери.

Фон Манштейн, оценивая исход операции «Цитадель», отмечал, что «инициатива на Восточном театре военных действий окончательно перешла к советской стороне» [325]. Командующий группой армий «Юг» вынужден был временно снять с северного фланга 3-й танковый корпус и 3-ю танковую дивизию, чтобы с их помощью восстановить положение в Донбассе. Вскоре Гитлер вновь вернул в распоряжение командующего группой армий «Юг» для контрудара в Донбассе 2-й танковый корпус СС, который намечалось перебросить в Италию.

В связи с тем, что предназначенные для контрудара в Донбассе 3-й танковый корпус и 2-й танковый корпус СС, а также танковые дивизии прибывали поочередно, фон Манштейн планировал восстановить положение на участке 1-й танковой армии южнее Северского Донца коротким ударом двух дивизий первого эшелона 2-го танкового корпуса СС. Впоследствии намечалось ударом всех танковых сил ликвидировать большой плацдарм войск Южного фронта в полосе 6-й армии и вновь восстановить оборону на р. Миус.

Гитлер, однако, без всякого объяснения запретил проведение операции в полосе 1-й танковой армии. Это вынудило фон Манштейна направить протест в ОКХ:

«Если не учитывается мое мнение относительно будущего развития событий, если мои планы, нацеленные лишь на устранение возникших не по моей вине осложнений в обстановке, постоянно срываются, то отсюда я могу сделать только тот вывод, что фюрер не имеет необходимого доверия к командованию группы. Я ни в коем случае не думаю, что я никогда не совершал ошибок. Ошибается каждый человек, даже такие полководцы, как Фридрих Великий и Наполеон. Но я позволю себе указать на то, что 11 армия в очень тяжелых условиях выиграла крымскую кампанию и что группа армий “Юг”, попавшая в конце прошлого года почти в безнадежное положение, все-таки сумела выйти из него. Если фюрер полагает, что какой-либо его командующий армией или командующий группой армий имеет более крепкие нервы, чем имели мы в боях прошлой зимой, проявит больше инициативы, чем это сделали мы в Крыму, на Донце и у Харькова, который умеет находить выход лучше, чем это сделали мы в боях за Крым или в последней зимней кампании, или лучше предвидит ход событий, чем это делали мы, то я готов охотно уступить ему мой пост. Но пока я занимаю этот пост, я должен иметь возможность мыслить своей головой» [326].

Протест фон Манштейна остался пока без внимания. Ему пришлось срочно принимать меры для отражения наступления войск Воронежского и Степного фронтов. Первый начал его 16 июля, а второй – 19-го. Войска группы армий «Юг» оказывали упорное сопротивление, удачно используя выгодные условия местности. К 23 июля войска Воронежского и Степного фронтов вышли на рубежи, занимаемые до начала оборонительной операции. 30 июля танковые соединения, переброшенные фон Манштейном, нанесли контрудар в полосе 6-й армии и восстановили положение на р. Миус. Однако в полосе 1-й танковой армии на Северском Донце обстановка оставалась напряженной. 2 августа фон Манштейн доложил ОКХ, что он ожидает в скором времени начала наступления советских войск против северного участка фронта группы армий «Юг» западнее Белгорода. Это наступление будет, видимо, дополнено наступлением юго-восточнее Харькова, преследующим цель взять в клещи немецкие войска в районе Харькова и освободить себе путь к Днепру. Фон Манштейн просил вернуть ему обе танковые дивизии, отданные группе армий «Центр», и оставить танковый корпус СС для использования на северном фланге. Он также приказал вернуть 3-й танковый корпус с 3-й танковой дивизией из Донбасса в Харьков.

Фон Манштейн был хорошим полководцем, умеющим правильно оценивать обстановку и делать верные выводы. Он был недалек от истины. Советское командование готовило сильный удар по группе армий «Юг».

Еще 23 июля представитель Ставки маршал Г.К. Жуков уточнил задачу генерал-полковнику И.С. Коневу:

– Войскам вашего фронта следует подготовить удар на смежном крыле Воронежского фронта в южном направлении, прорвать вражескую оборону, рассечь белгородско-харьковскую группировку, во взаимодействии с 57-й армией Юго-Западного фронта уничтожить противника в районе Харькова, освободив Харьковский промышленный район. Далее, Иван Степанович, смотрите на Днепр, вас ждут Полтава и Кременчуг.

Задачи войск Степного фронта легли в основу плана Белгородско-Харьковской стратегической наступательной операции (кодовое наименование «Полководец Румянцев»). Ее замысел состоял в том, чтобы мощным фронтальным ударом смежных крыльев Воронежского и Степного фронтов прорвать оборону войск группы армий «Юг» на 22-километровом участке северо-западнее Белгорода, затем рассечь вражескую группировку с последующим охватом и разгромом ее в районе Харькова. Одновременно предусматривалось нанести вспомогательный удар из района Готни на Ахтырку, чтобы обеспечить действия главных сил Воронежского фронта с запада, а наступлением правого крыла (57-я армия) Юго-Западного фронта из района Мартовой на Мерефу оказать содействие Степному фронту в освобождении Харькова.

К началу операции войска Воронежского и Степного фронтов насчитывали 980,5 тыс. человек, более 12 тыс. орудий и минометов, 2,4 тыс. танков и САУ, 1,3 тыс. боевых самолетов [327]. Кроме того, для поддержки войск фронтов были выделены 200 самолетов авиации дальнего действия, часть сил 17-й воздушной армии Юго-Западного фронта и авиации Войск ПВО страны. Им противостояли 4-я танковая армия, армейская группа «Кемпф» группы армий «Юг» и авиация 4-го воздушного флота. Они насчитывали около 300 тыс. человек, до 600 танков и штурмовых орудий, 3 тыс. орудий и минометов, более 1 тыс. боевых самолетов [328]. Войска Воронежского и Степного фронтов имели превосходство в 3,2 раза по живой силе, в 4 раза по орудиям, минометам, танкам и САУ, в 1,5 раза в авиации.