Олег Брылев - Афганская ловушка

Прокол рассказчика в том, что отправились-то они не в резиденцию Амина (где еще утром побывали два главных чекиста), чтобы там же и «убеждать» его, а именно к Тараки, куда Сарвари планировал заманить Хафизуллу и о чем ведали, но не сообщили предполагавшейся жертве Иванов с Богдановым.

Там они находились какое-то время в ожидании Амина. Что еще обсуждалось в кабинете Тараки — мы вряд ли узнаем, так как рассчитывать на откровенность и искренность оставшихся в живых участников не приходится. Слишком неблаговидна их роль.

Известно лишь, что два старших лейтенанта, адъютант Тараки — Касым и порученец Бабрак (не путать с Кармалем!) получили задачу допустить Амина. Причем, как подчеркивалось, без оружия и без охраны, что само по себе могло оказаться унизительным и спровоцировать того на взрыв эмоций.

Они тут же зачем-то приготовили свои автоматы. В конце 1978 года Касым, как один из наиболее толковых, был отобран В. Заплатиным на должность начальника политотдела Баграмского авиагарнизона. Однако Тараки забрал его к себе. Заплатин вначале пытался возражать, мол, товарищ Тараки, это же лучшие кадры… на что тот отпарировал: «А мне, по-вашему, брать худших?» Заплатин, понимая важность этого назначения в ближайшее окружение первого лица, конечно, уступил. Вскоре Касым стал наиболее преданным и доверенным адъютантом.

Различными авторами описывается сцена, когда Бабрак и Касым, увидев приближавшегося снизу по лестнице Амина в сопровождении вооруженных С. Таруна, адъютанта Амина — Вазира Зирака и трех охранников, якобы по своей инициативе вдруг открыли огонь на поражение. Мол, была же команда без охраны и оружия!

Потом, в Союзе, А. Пузанов будет «трамбовать» эпизод: «Все в кабинете вскочили, засуетились, забегали… в окно увидели бегущего к машине Амина… Наверное, нам надо поехать к Амину, — предложит он же, — попытаемся узнать, в чем дело». Стрельба была рядом, за дверью, а «прояснять» случившееся он намеревался не с соучастниками здесь же, а где-то. Как видно, даже спустя годы он ничего более вразумительного так и не придумал, не смог.

Вкратце хочу подвести итог вышесказанному и подвергнуть дополнительному анализу сложившуюся ситуацию.

Итак, если существовала зарубежная разработка (а она, как выясняется, существовала), то нужны были ее исполнители, причем в высших кругах советского руководства. Бжезинский в геополитике являлся многоопытным практиком и знал, что делал. По-видимому, он был абсолютно уверен в возможностях тех, кому доверялась реализация «проекта». Надо полагать, существовал и соответствующий канал, по которому доводились все установки и отрабатывалось взаимодействие. Такие возможности мог обеспечивать, например, постоянный официальный представитель «МОССАДа» (!) в Москве. Да мало ли у него было и других возможностей, в том числе и «своих лиц в Москве»!

Одним из ключевых моментов при этом, как уже отмечалось, являлась замена вождя-пуштуна на нацмена. Кроме Б. Кармаля, других кандидатур в Афганистане от потомков БУНДа не было. Но на его пути существовало главное препятствие в лице Амина. Его необходимо убрать во что бы то ни стало. Именно в этом направлении как раз и действует Андропов. Игнорируя и не давая ходу любой информации, кроме дискредитировавшей Амина в глазах Брежнева, а затем, после 27 декабря, — и общественности.

Попытка убийства Амина 11.09 провалилась. Идя по следу, достаточно умный и энергичный Амин приказывает арестовать преданных Тараки министров. Они, по информации Акбари, — главные заговорщики, свидетели… И если безжалостный Амин их схватит и подвесит за самые чувствительные места, то вытрясет из них все. И «раковую опухоль» вычищать уже будет он. Конец Тараки, который может попутно сдать и Брежнева, и Андропова, и Бабрака (напомню, находившегося совсем рядом, в Баграме).

Троих из «четверки» наши спецслужбы срочно, через несколько дней, «эвакуируют» в СССР в деревянных ящиках, похожих на гробы.

Ждать другого подходящего момента уже некогда, времени просто нет. День-два, и Амин доберется до свидетелей рангом пониже. И, судя по всему, уже почти добрался. Для московских и прочих масонов это означало серьезные проблемы в реализации всего проекта «Гиндукуш».

Такова была в общих чертах ситуация к утру и до обеда 14.09. Попробуем разобраться с состоянием собравшихся у Тараки, ведь до прибытия Амина они провели там какое-то время. Надо думать, что-то решили.

Сначала о Тараки. Узнав утром о приказе Амина арестовать ближайших к нему соратников и возникшей опасности быть разоблаченным, он наверняка воспринял это как последний звонок. Следовательно, здесь и сейчас должен был идти ва-банк. С чьей помощью? Ну не сам же! По плану непосредственными исполнителями должны были стать Сарвари, Гулябзой и Ватанджар, появившиеся, по расчетам, за 30 минут до прибытия Амина. Заранее приготовленное оружие уже находилось в кабинете Тараки. Но заговорщики под внезапно возникшей угрозой ареста срочно скрылись… В нескольких источниках приходилось встречать, что накануне у Тараки под каким-то предлогом побывали два офицера-танкиста из 4-й танковой бригады, но они были выслежены сторонниками Амина и тут же уволены из армии. По версии Раджи Анвара, именно на них якобы возлагалась задача расстреливать Амина. Судьба их неизвестна. Под рукой оставались лишь верные и надежные Касым и Бабрак. Тарун уже был «вычислен».

Что касается нашей «четверки», то им, конечно, было легче. По крайней мере, их жизням ничего не угрожало, инициатива и «право» первой очереди были у них, хотя ситуация могла развиваться и вопреки сценарию. Я далек от мысли, что они могли тогда что-либо знать о существовании зарубежных разработок, но они оказались на острие событий, ведомых Андроповым. В этом была их беда. Уверен, что они по мере своих возможностей старались честно и добросовестно выполнять свой долг и были патриотами. Но волею судьбы они оказались не в том месте и не в то время. Из всех четверых тяжелее всего приходилось, пожалуй, лишь доверенному лицу Андропова — Б. Иванову. Без сомнений, он накануне получил основательную взбучку от разгневанного Юрия Владимировича. Тот должен был оправдываться перед Брежневым вопреки своим клятвенным заверениям. Да еще испортил более предусмотрительный план Генсека с привлечением «мусульманского» батальона.

Нагоняй от Андропова за срыв «правительственного» задания — это было чревато. На таком уровне провинившимся и стреляться приходилось. Если вспомнить, к примеру, самоубийство 28 декабря 1979 года ранее упоминавшегося замминистра МВД генерал-лейтенанта Папутина В.С.

Остальные были вроде соучастников, по долгу службы имея соответствующие поручения от своих министров — Громыко и Устинова. Но те скорее действовали по фактической обстановке, не ведая истинной подоплеки событий. Они лишь знали, что так решили Брежнев с Андроповым.