Иосиф Дайчман - Моссад. История лучшей в мире разведки

В этот же период определились не только принципы работы с кадрами, но и организационная структура «Моссада», которые многие годы будут характеризовать эту секретную службу.

В целом надо сказать, что если при Амите «Моссад» и продолжал отдавать приоритет агентурным источникам, то не забывал и о других возможностях. Вслед за X. Герцогом и его преемником, полковником Аароном Яривом, оснастившим военную разведку компьютерами, Амит начал внедрять компьютеры и в «Моссаде». Он был убежден, что интуиция должна уступить место трезвому анализу фактов.

Кроме того, нужно было радикально улучшить информационное освещение обстановки в соседних арабских странах, с которыми Израиль находился в постоянной конфронтации. Анализ состояния дел показывал, что единичные источники, приобретенные Харелом после того, как «подразделение 131» потерпело фиаско в Египте, при всем блеске некоторых агентурных операций, не решали проблем, тем более что и в последующие годы происходило раскрытие агентов. А уж после вынужденного ухода супершпионов Коэна и Лотца достаточной полноты сведений от той агентуры, которая продолжала действовать в соответствующих странах, не поступало — а обстановка все больше накалялась и многое говорило о том, что может разразиться новая война.

При Амите активно развивалась работа спецслужб по неофициальному сотрудничеству с «родственными» структурами на Западе и на Востоке. Возможно, именно в этот период отношения с ЦРУ и «МИ-6» вышли на лучший уровень; вполне вероятно, этому способствовали и личные связи: директор ЦРУ Ричард Хелмс учился с М. Амитом в Колумбийском университете.

Большое развитие получило движение в регионы Азии и Африки — можно сказать, что выдвинутая первым директором «Моссад» Рувеном Шилоем концепция «периферийной зоны» нашла горячего приверженца в лице Амита, хотя наибольшая активность проявлялась в геостратегической близости к рубежам страны. Так, в этот период укрепились тайные связи Израиля с Эфиопией, Турцией и Ираном. Возникали тайные взаимодействия: например, Израиль и Иран помогали мятежным курдским племенам бороться с центральной властью Ирака. В Йемене израильтяне помогали роялистам бороться с повстанцами и египтянами. В Южном Судане сбрасывали с парашютами продовольствие мятежным христианам — ослабление центральной власти Хартума в тот период считалось благоприятным для Израиля. Большой разборчивости в поисках союзников не проявляли (как, впрочем, и в последующие времена, о чем будет отдельный разговор). Например, в Центральной Африке Израиль помогал Иди Амину (как деликатно говорят ветераны израильской политики и разведки, «поначалу Амин еще не проявил свои отвратительные качества») свергнуть президента Милтона Оботе.

Большого развития достигла и «альтернативная дипломатия», о чем несколько позже. Сейчас — о политической ситуации на Ближнем Востоке.

…К середине шестидесятых годов президент Египта Гамаль Насер окончательно избрал политический курс, который в конечном счете привел регион к крупномасштабной войне. В январе 1964 года он созвал в Каире совещание, на которое съехались президенты и короли всех арабских государств. Это совещание в верхах провозгласило создание Организации освобождения Палестины (ООП), которая поставила своей целью построение на месте Израиля еще одного арабского государства.

На совещании в верхах также было решено перекрыть притоки реки Иордан, жизненно важные для развития сельского хозяйства Израиля. Работы по отводу вод реки Иордан (планы этих «мелиоративных работ» были переданы в Тель-Авив Эли Коэном) спровоцировали Израиль на нанесение бомбовых ударов по прилегающим территориям Сирии, Иордании и Ливана.

По итогам того же совещания главами арабских стран было принято решение о создании объединенного военного командования — что уже по всем канонам было явным признаком подготовки войны.

Но были и скрытые признаки, получаемые в чрезвычайном обилии по всем разведывательным каналам, в том числе и от «партнерских» разведок.

Разведывательная информация может поступать из различных мест, и Амит считал, что важным источником такого рода могут быть спецслужбы дружественных государств. После того как в 1963 году он возглавил «Моссад», Амит позаботился об установлении прочных связей своего агентства с соответствующими службами западных стран.

Департамент политических акций и внешних связей «Моссада» стал по существу вторым министерством иностранных дел, которое порой выхватывало инициативу из рук основного министерства. В лексиконе профессионалов стали все чаще появляться, наряду со старыми терминами «шпион», «информатор», «разведчик», новые — «политические акции», «агенты влияния».

Содержание разведывательного термина «политическая акция» раскрывает наиболее полно в своих мемуарах Майлз Коуплэнд, считающий себя в этом вопросе одним из главных специалистов ЦРУ и одним из первых, если не первым, кто предложил эту схему действий, сочетающую различные каналы влияния с приоритетом спецслужб. Он определяет это как способность «выстроить систему лоббирования в коммерческих и промышленных кругах разведываемой страны таким образом, чтобы она подспудно оказывала нужное давление на правительство», а также целевое направление соответственным образом ориентированных советников и использование местных деятелей в качестве агентов влияния.

Определение принадлежало американцу, но израильтяне, не слишком заботясь о терминологии и приоритете на название, давно — фактически всю свою непродолжительную новейшую историю — вели такую работу по всему миру.

Было немало стран — только в одной Африке около трех десятков, — где Израиль после установления дипломатических отношений открывал посольства и проводил различные программы помощи. Там, как и в любой другой стране, агенты «Моссада» использовали посольства своей страны в качестве прикрытия для разведки. Но в тех странах, с которыми не было официальных отношений или они были прерваны вследствие обострения обстановки, роли менялись — и «альтернативным дипломатам» приходилось порой выполнять функции, обычно не свойственные спецслужбам.

Это было особенно характерно для Африки.

В некоторых странах резидентуры, работающие под «крышей» торговых представительств, медицинских центров и тому подобных организаций, оказывались в числе очень немногих реальных представителей стран Запада; и внутриполитическая обстановка в этих странах складывалась так, что в ряде случаев только израильтяне из неместных могли серьезно работать. С точки зрения правящей верхушки этих государств, США и СССР представляли собой для большинства стран региона опасные сверхдержавы, которые могли, исходя из своих представлений о пользе для дела, в любой момент раздавить правительство или группировку, которая обратилась к ним за помощью; европейские страны были тем самым врагом-колонизатором, от которого хотелось избавиться навсегда — а Израиль вроде не был так опасен и ни в чем не провинился перед какой-нибудь Угандой или Того. В разведсообществах стран, которые имели интересы в Африке, это быстро осознали — и Амит без особого труда, например, убедил американцев выделить Израилю несколько миллионов долларов на дополнительное финансирование деятельности израильской разведки в этих регионах. Небезосновательно считалось, что это отвечает интересам Запада. В документах ЦРУ эта операция имела кодовое название «КК Маунтин».