Николай Лузан - Рожденные Смершем

Давно уже погас костер. Длинные зубастые тени поползли по земле. Над заводью начал клубиться туман и, просочившись через заросли камыша, косматыми языками вполз на берег. Смолкли цикады. Сонно прощебетав в гнездах, затихли птицы. Последний луч заходящего солнца робко скользнул над землей и погас. Вечерние сумерки сгустились. Воздух наполнился таинственными звуками и шорохами. Унылый диск луны выглянул из-за холма, залил окрестности призрачным светом, и все вокруг утратило привычные очертания. Золоченый купол церкви, мерцавший на фоне звездного неба, напоминал Вифлеемскую звезду. Недостроенный элеватор походил на циклопический египетский храм из Города мертвых. Хаты пригородного поселка, проглядывавшие за деревьями, приветливо мигали огоньками, и, казалось, что там кружит рой гигантских светлячков.

Со стороны Перекопа подул озорной «степняк» и сморщил серебристую гладь пруда. Лунная дорожка пошла зигзагами и рассыпалась. Из рощи потянуло прошлогодней прелью и прохладой, но Антонина и ее друзья не спешили возвращаться домой. Они, устремив взоры в бесконечную небесную даль – она загадочно мигала мириадами звезд, предались буйным фантазиям. Для живого, дерзкого юношеского воображения не существовало преград, оно готово было штурмовать небеса, чтобы добраться до самых дальних галактик и там встретиться с другими цивилизациями в поисках загадочной Атлантиды, не страшилось опуститься на дно самого глубокого океана и рвалось в Тибет в загадочную страну Шамбалу.

Антонина, давно уже бредившая авиацией и мечтавшая присоединиться к своим кумирам – славным «сталинским соколам»-летчикам, рвалась в небо.

«…мое поколение, особенно после перелетов В. Чкалова, Г. Байдукова, В. Гризодубовой, П. Осипенко и М. Расковой, бредило самолетами. В городе был клуб, и клич «все на самолеты» сделал аэроклуб самым популярным учебным заведением. Принимали с 16 лет, а я пришла в 15, сказали – «подрасти». В 1939 году я опять пришла, прием в августе, сказали – «зачислена», а когда 1 сентября пришла на занятие, оказалось – девушек перебор, а мне 16 лет исполняется только в октябре, и мне отказали…

Во время учебы в 10-м классе прочла в газете, что Тушинская воздушно-плавательная школа объявляет набор. Написала письмо и получила ответ, что девушек не принимают, школа военизирована.

Остался в перспективе Киевский авиационный институт гражданского воздушного флота. КАИ ГВФ готовит специалистов для аэродрома» [5] А.Г. Буяновская. Воспоминания. Оренбург: 201 5. С. 8. .

Конец мечтами и фантазиям ребят положил ночной холод, он поднял их на ноги. Домой Антонина возвратилась, когда было далеко за полночь, на цыпочках прокралась в комнату, забралась в постель и едва головой коснулась подушки, как погрузилась в безмятежный сон.

Разбудил ее веселый пересвист пилы и звонкие удары молотка – соседи ремонтировали крышу дома. Она открыла глаза, бросила взгляд на часы и ужаснулась – опоздала в школу?! Простыня отлетела в сторону, ноги зашарили по полу в поисках туфлей. Утренняя прохлада прогнала остатки сна, и в следующее мгновение вздох облегчения вырвался из груди Антонины. Впервые за десять лет она была предоставлена самой себе. Мама с папой ушли на работу, старшая сестра Таисия уже год как училась в Днепропетровском университете. Антонина босиком прошлепала к рукомойнику, умылась и прошла на кухню, на столе ее ждали крынка парного молока и краюшка хлеба. Быстро перекусив, она поспешила в сарай, выкатила велосипед и поехала на тренировку на стадион «Буревестник». Через две недели предстояли соревнования на первенство республики, и ей пришлось выкладываться по полной программе.

За подготовку к экзамену по физике она взялась после обеда. Один из любимых предметов, он дался ей легко, и первая оценка «отлично» появилась в аттестате. Последняя и единственная четверка по русскому языку не омрачила настроения Антонины. Выпускной вечер она встретила в приподнятом настроении – из Киевского авиационного института поступил вызов – ее приглашали на вступительные экзамены. Сбылась сокровенная мечта – небо распахивало перед ней свои бесконечные дали. В тот же день, собрав чемодан, Антонина как на крыльях полетела в Киев.

Столица Советской Украины встретила ее буйством красок и буйством жизни. В воздухе стоял нежный аромат цветущих лип и каштанов. В их кронах гнездились бесчисленные рои пчел, стоял такой гул, что казалось, город стал одним огромным аэродромом. Яркая зелень парков, скверов и садов еще не утратила весенней свежести и, подобно морским валам, вздымалась на холмах, скатывалась в овраги и расплескивалась по берегам могучего Днепра. Воспетая во множестве стихов и поэм река, как и тысячи лет назад, величаво катила свои воды к Черному морю, ласковой волной накатывала на отливающие золотом пляжи Подола. По ее фарватеру бесконечной чередой тянулись грузовые баржи, среди них, напоминая нахальных франтов, дефилировали прогулочные катера.

Сам город купался в солнечном свете. Жаром полыхали золотые купола Киево-Печерской лавры, Владимирского, Софийского и множества других соборов.

Под их древними сводами время было неподвластно воле атеистов – большевиков и будто остановило свой бег. Где-то там за их могучими стенами, видавшими дикие орды хазар и татар, осталась извечная борьба человеческих страстей. У алтаря тихо потрескивали свечи, в воздухе ощущался запах ладана, из таинственного полумрака на немногочисленных прихожан с надеждой взирали мудрые лики святых, в их глазах читался призыв к выдержке, терпению и милосердию. Те, кто находился за стенами соборов, не намеревались ждать и терпеть, они рвались в коммунистическое будущее.

Охваченная невиданным энтузиазмом вся страна и Украина, в частности, в одном дерзновенном порыве устремились на штурм вершин в производстве, техники, науке и духовной жизни. И это могучее, неудержимое движение ощущалось повсюду. По окраинам Киева как грибы после обильного дождя росли жилые новостройки, и поднимался лес заводских труб. На фабриках, в мастерских и в артелях устанавливали один за другим мировые рекорды в производстве. В вечернее время и в выходные дни жизнерадостная людская река, как в половодье, разливалась по улицам, площадям и спортивным площадкам. В воздухе звучали задорный смех, жизнеутверждающая музыка и звонкие удары по мячу.

В этот людской водоворот, плескавшейся буйством эмоций, Антонина окунулась, как только ступила на привокзальную площадь. Он захватил, закрутил ее и вынес в сквер перед авиационным институтом. Искать, где находится приемная комиссия, ей не пришлось, к двери вела огромная очередь. Выстояв несколько часов, Антонина наконец пробилась к секретарю. В первое мгновение у нее не нашлось слов, когда она услышала, что на одно место студента приходится 18 абитуриентов. Она, было, потянулась забрать документы, но ее руку остановил секретарь приемной комиссии. Что-то в худенькой большеглазой провинциалке тронуло его суровое сердце, он предложил не отчаиваться и попытать счастья.