Валерий Кочик - Разведчики и резиденты ГРУ. За пределами отчизны

Из Мадрида Берзин отправился в Валенсию, город, куда из осажденного Мадрида переехала столица Испанской республики. Обстановка была сложной, а надо было разобраться в ней досконально, чтобы советы военного советника были правильными. Вот когда ему пригодились навыки работы в военной разведке!

Главный советник занимался многим. Он выезжал на фронт, налаживал руководство войсками и обеспечение армии. Ну, и конечно, любимое его детище – разведка, на сей раз республиканская. Испанцы, в отличие от многих предыдущих кадров Берзина, не имели опыта подпольной и конспиративной работы, их нужно было учить всему с самого начала. А еще труднее было наладить грамотное использование разведывательной информации в республиканских штабах. В районах, занятых франкистами, развивалось партизанское движение. Диверсанты-интернационалисты взрывали мосты и поезда, устраивали засады и нападали на гарнизоны. В Валенсии была создана школа «Красный партизан», где, под руководством Берзина, проходили подготовку диверсионные группы и отряды – от 8 до 40 человек. И при каждом таком отряде тоже был советник, а фактически – руководитель отряда. Отряды сочетали диверсии и разведку. Позднее и испанский опыт был использован во время Великой Отечественной войны, в том числе и самими испанцами, которые оказались в Советском Союзе. Из этих отрядов и групп был вскоре сформирован специальный 14 армейский корпус, подчиненный Генеральному штабу. В корпусе было четыре дивизии, в каждой из них – по три-четыре бригады, или отряда, по 150–200 человек. Одна дивизия базировалась в Каталонии, три – в центре: в Андалусии, Эстремадуре и на Центральном фронте.

Занимался Берзин в Испании, как уже говорилось, разведкой, а особенно, контрразведкой. Испания была буквально наводнена резидентами и агентами франкистской, немецкой, итальянской разведок. Радио Саламанки ежедневно в 9.45 передавало для «пятой колонны» шифрованные указания. Совместно с республиканской контрразведкой – особым отделом по борьбе со шпионажем – генерал Гришин ведет привычную войну разведок. В восьми километрах от Валенсии, в Рокафоре, организовывает станцию радиоперехвата.

Немало старых товарищей встретил в Испании Берзин. Военным атташе был В. Е. Горев, а его заместителем – Д. О. Львович (проходивший по «копенгагенскому делу» 1935 г.), командиром 14-й Интернациональной бригады – К. К. Сверчевский, военными советниками: Х. И. Салнынь, И. Г. Старинов, Л. К. Бекренев, Г.И.Семенов, А. И. Эмильев и другие. Там воевал и засветившийся в Копенгагене в 1935 г. Дж. Минк, числившийся в составе аппарата главного военного советника. Должность его в документе не названа, но он указан в следующей строке после Х.-У.Д.Мамсурова («Ксанти»), инструктора специальной работы от «А» («активка» – специальное отделение РУ РККА). Минк был убит в Испании, по-видимому, в 1937 г.

Тогда Сталин дал высокую оценку деятельности Яна Карловича в Испании: « Сталин.Никто не думал, и я не слыхал о способностях командующего у Берзина. А посмотрите, как он дело наладил. Замечательно вел дело» – Выступление на расширенном заседании Военного совета при Наркоме обороны, 2 июня 1937 г.

В мае 1937 года Берзина, главного военного советника и заместителя командующего войсками ОКДВА (он по-прежнему числился на этой должности), отзывают в Москву. На посту главного советника его сменил «генерал Григорович» – комдив Григорий Штерн, тот самый который писал о нем Таирову. Дома его ожидало звание армейского комиссара 2-го ранга (Примерно соответствовало введенному в 1940 г. званию генерал-полковника.), присвоенное ему 14 июня, орден Ленина, которым он был награжден ещё 3 января и новое, а точнее, старое назначение – начальником Разведупра РККА. Он привез из Испании бесценный опыт и… жену, двадцатилетнюю Аврору Санчес. Давно, еще в начале 20‑х годов, Ян Карлович женился на сестре одного из своих сотрудников – Елизавете Константиновне Нарроевской. Она оставила мужа, но сын Андрей жил вместе с отцом. В 1937 году ему было лет 13–14. Уезжая в Испанию, Берзин оставил его в Хабаровске и теперь вызвал домой, в Москву. Вскоре к нему приехала и Аврора. Берзин встретил красавицу-испанку в Валенсии, где девушка работала в штабе. Ян Карлович был на 27 лет старше нее. Девушка приехала в Россию, как она думала, на год – посмотреть Москву, выучить русский язык. А вышло так, что осталась на всю жизнь.

В Разведупре Ян Карлович прослужил всю оставшуюся жизнь – правда, оставалось ему очень недолго. С первых же дней он поставил перед разведчиками задачу: составить перспективный план разведывательной деятельности в канун войны. Побывав в Испании, он теперь не сомневался – война неизбежна. Основное направление работы – Германия. С первых же дней он занялся и кадрами. Надо было провести «инвентаризацию» – посмотреть положение старых кадров, познакомиться с новыми. Приезжающие в Москву на переподготовку нелегалы неизменно представлялись «Старику». Нагрузка была очень большой, тем более, что к этому времени в Разведупре была упразднена (с подачи А. Х. Артузова) единая аналитическая служба, и теперь осмысление поступающей информации ложилось на соответствующих заместителей начальников оперативных подразделений и на начальника Управления. И Берзин всерьез задумался о том, что разведке все же нужна настоящая, т. е. объединенная аналитическая служба. Очень нужна. И еще многое нужно разведке.

Почтовая марка выпущенная в СССР в 1989 году

С 1936 г. и на целый ряд лет кодовым словом для обозначения начальника военной разведки стало слово «Директор».

Яна Карловича арестовали в ночь на 29 ноября 1937-го по делу «латышской фашистско-шпионской организации», обвиняли Берзина и в сотрудничестве с несколькими иностранными разведками, организации террористической группы и проведении предательской работы в специальной командировке (теперь уже утверждалось, что «БЕРЗИН, находясь по заданию правительства в особо секретной командировке, провел там большую предательскую работу, чем сорвал важнейшие мероприятия»). После восьми месяцев допросов с пристрастием он был приговорен 29 июля 1938 года к высшей мере наказания за участие в контрреволюционной террористической организации и шпионаж и в тот же день расстрелян. Полностью реабилитирован 28 июля 1956 года.

Латышский поэт Эйжен Веверис, который сидел в Маутхаузене вместе с Л. Е. Маневичем, так передавал его рассказы о Я. К. Берзине: «Я почти не знал его как начальника. Для меня он всегда был «Стариком» – очень близким и очень умным советчиком. Он никогда не выделял себя из рядов наших товарищей. Ни манерой разговора, ни поведения. Зато выделялся главным: умением слушать. Вникать в твои мысли и потом, только потом, дать добрый совет. «Старик» не терпел зазнайства. Часто повторял, что наш враг – умен и хитер, что он имеет огромный опыт. Победить его можно только своим умом, своим мужеством и находчивостью, глубоким анализом происходящих в мире явлений… Мне всегда казалось, что он знал о мире всё. И в редкие наши встречи очень щедро делился этими знаниями».