Валентин Егоров - Предатели долго не живут. Книга третья

Сразу же по завершению операции, как только меня положили в палату, то меня попытался допросить следователь израильской полиции. В тот момент я все еще находился под действием наркоза, мысленно продолжал напевать эту красивую, но очень грустную песенку «Теперь ты замужем». Следователь попытался врачей госпиталя мне ввести «сыворотку правды», но те категорически отказались это делать. При этом они попытались полицейскому следователю объяснить, что я настолько слаб, что никакого дополнительного наркотика попросту не выдержу. В конечном итоге, следователь заявил, что он вернется через три дня и меня обязательно допросить. То есть, даже находясь без сознания, мне все уже удалось сохранить свое инкогнито!

Даже посте того, как я в палате остался в полном одиночестве, мое сознание требовало, чтобы я продолжал бы напевать эту свою нелюбимую песенку. Особенно в ней мне нравились слова: «теперь ты замужем, и я тебе больше не нужен»! Они мне напоминали о моей первой любви, о моей Ленке.

С ней я познакомился на первом курсе университета, совершенно случайно мы оказались в одной учебной группе. Она мне понравилась с первого же взгляда, поэтому я старался на всех лекциях и на семинарах сидеть только рядом с ней или, как можно ближе к ней. Девчонка это заметила, поначалу она на меня посматривала с опаской, но очень скоро мы с ней уже не расставались, были всегда вместе до нашего последнего курса. Когда до окончания нашей учебы в университете осталось всего лишь пара месяцев, она мне вдруг заявила, что выходит замуж, но не за меня. Тот день я хорошо запомнил и, вероятно, теперь буду его вспоминать до конца своих дней, так как первую любовь никто и никогда не забывает!

В тот день я еще спал, когда рано утром Ленка позвонила и не очень-то радостным голосом сообщила:

– Можешь, радоваться, идиот, я от тебя подзалетела! Вчерашние анализы – это подтвердили. Сколько раз я тебе говорила, чтобы ты предохранялся, когда мы бывали вместе. Ты же мне только нагло ржал в ответ и всегда говорил, что не все ли равно, когда это случится, все равно мы будем вместе до конца наших жизней. Ну, что ж – это все-таки случилось! Так что нам нужно встретиться и поговорить по душам! Ты уж поднимайся с постели, одевайся, приходи на наше обычное место, там мы и поговорим.

И Ленка, так и не дав мне вставить слова, чтобы ей сказать, что я очень тому, что мы всегда будем вместе, что у нас будет ребенок, попросту повесила трубку телефона. Я же принялся лихорадочно собираться на нашу встречу, не совсем понимая, почему она была такой встревоженной. Я с Ленкой перед началом занятий в университете обычно встречался в маленьком скверике, расположенном прямо напротив театра Советской армии на Суворовской площади.

Я никогда особо к ней не лез со своими расспросами о том, где и в каком доме она живет. Правда, всегда немного удивлялся тому, что за все четыре года наших взаимоотношений, Ленка не единого раза мне не позволила ее проводить до подъезда дома. Она практически никогда и ничего мне не рассказывала о членах своей семьи. Да и мне этого было совсем и не нужно, меня интересовала только она сама, Ленка! Мы с ней встречались и расставались в этом самом скверике вот уже почти четыре года. Я же в то время с матерью жил в одной из пятиэтажных хрущевок в Самотечных переулках. Так что нам обоим было очень удобно встречаться в этом скверике на Суворовской площади, а дальше день мы уже проводили вместе и вдвоем. Друзья по учебной группе нас обоих называли – не разлей вода. Все они думали и были уверены в том, что мы обязательно поженимся сразу же по окончанию учебы в университете.

В тот день я с Ленкой встретился в этом самом скверике и тут же к ней полез со своими объятиями, поздравлениями и поцелуями, но этот мой порыв она остановила одним только жестом своей руки.

– Не надо телячьих нежностей, хватит из самого себя разыгрывать счастливого отца, идиот! – Ленка еще никогда раньше со мной не разговаривала столь холодным тоном голоса. – Ведь, ты себе не представляешь, что этим своим необдуманным поступком, ты вызвал целую череду событий, которые я уже вряд ли смогу в должной степени контролировать. Между нами все было так хорошо, и вот нате вам, ты все испортил, в результате – я беременна и этого уже ни от кого не скроешь!

– А почему ты свою беременность должна от кого-то скрывать?! Родишь мне сына, и мы с тобой вдвоем будем его воспитывать! – Произнес я радостным тоном голоса. – Ты, вообще, о чем говоришь, Лен? Я не понимаю, в чем заключается суть твоей проблемы. Ведь, хоть завтра мы оба вместе можем подать заявление в ЗАГС!

– Нет, ты все-таки полный идиот и тебя уже ничем не исправить! Ты хоть один раз когда-либо за эти четыре года поинтересовался, замужем ли я или нет?!

До нельзя взволнованная Ленка вскочила на ноги и пару раз передо мной прошлась. При виде ее, такой родной и близкой, у меня снова защемила на сердце. Внутренне я очень городился тем, что такая красивая и стройная девчонка мне принадлежит! Порой я сам себе завидовал, что в нее влюбился, что она меня тоже полюбила! Ленка же остановилась передо мной и, глядя мне прямо в глаза, ледяным тоном голоса произнесла:

– Беременность от тебя и многие другие обстоятельства меня заставляют принять решение о том, что я должна срочно выйти замуж!

Наконец-то, я от Ленки услышал слова, которые так долго ждал и надеялся когда-либо от нее услышать. Я уж совсем было собрался подняться на ноги и, обнимая свою Ленку, ей сказать, что я и моя мама мы оба будем рады ее принять в свою семью. Но в этот момент я вдруг услышал ее слова:

– Да, я выхожу замуж, но не за тебя! Беременность от тебя и многие другие обстоятельства меня заставили принять такое решение! Так что я ухожу и ухожу навсегда, мы больше уже никогда не увидимся!

Ленка грациозно развернулся и зашагала к выходу из скверика, я же остался сидеть на своей скамейке, не в силах с нее подняться, чтобы остановить свою любовь!

На этом мои воспоминания о своем прошлом и о Ленке внезапно прервались, в голове снова зазвучал мотив песенки «Теперь я замужем». Мне даже показалось, что кто-то со стороны у меня поинтересовался тем, кем я был и чем занимался в своем прошлом. Я так и не понял, был ли или не был этот вопрос мне задан, так как все еще находился без сознания. Но я все еще продолжал напевать песенку о своей Ленке. Одновременно я отвечал на задаваемые мне вопросы, но в тот момент во мне работал условный рефлекс, выработанный долгими физическими и психологическими тренировками. Мои ответы сопровождались заранее внедренными в меня безадресными воспоминаниями. Воспоминания о детстве были типа, – мальчишкой и с сачком в руках я бегаю по лугу и ловлю бабочек. Или воспоминания об отрочестве – во время урока труда я работаю на станке по обработке древесины. Главное в таких случаях, в своих воспоминаниях я должен был бы избегать крупных планов, общих панорам с привязкой ко времени и к местности. С тем, чтобы у допрашивавших не возникло бы ясного понимания, где я и в какой стране родился, кем же на самом деле я был в своем прошлом. Работа моего сознания сопровождалась словами «теперь ты замужем, и я никому не нужен», а также силуэтом Ленки, уходящей прочь.