Валентин Егоров - Предатели долго не живут. Книга третья

Когда находишься без сознания, то никакой боли не ощущаешь. Она уходит, как бы растворяется в неизвестности. Многие люди говорят, что, когда они находились без сознания, то страдали и мучились от страшной боли. Но это не совсем так, это они, придя в сознание, пытаются самим же себе доказать, что, будучи без сознания, ощущали боль! На деле они ощущали не саму боль, просто их сознание сохраняло воспоминания о той резкой боли даже и в том положении, когда себя уже не контролировали. Подобное произошло и со мной, когда нож Фреда пронзил верх моего живота, то сильнейшая боль тотчас же разлилась по всему моему телу. Она тут же подавила все мои мысли, разорвала все мои связи с реальностью. Я потерял сознание, мне даже в этом состоянии продолжалось хотеть, чтобы эта адская боль бы ушла, чтобы она хотя бы на минутку меня оставила бы в покое.

В тот момент, когда внешний мир вдруг от меня отдалился, то я к нему потерял всякий интерес. Тот мир, в котором до ранения я существовал, он мне вдруг стал совсем неинтересен и безразличен. Все те вопросы и проблемы того мира, прежде так меня волновали, они вдруг как бы отошли в сторону, поблекли и меня перестали интересовать! В тот момент для меня самым главным стало – это выжить, сохранить частоту своего дыхания с тем, чтобы мой головной мозг и мой организм в целом вовремя и в достаточном количестве получал бы кислород из воздуха. Находясь без сознания, я механически только и тем занимался, что старался поддержать свое дыхание. Прилагал все усилия для того, чтобы сделать очередные вдох и выдох своей грудью!

Причем я этого попросту не мог замечать, разумеется, но каким-то образом до моего сознания доходило понимание того, что с каждым вдохом и выдохом интервал между ними постоянно рос и увеличивался. То есть я дышал все реже и реже, иными словами во мне прекращались или замедлялись жизненные процессы. То есть попросту говоря, я умирал! Удар ножом Фреда был настолько хорошо поставленным, что он мне не оставил шансов на то, чтобы я выжил! В первые минуты после его удара ножом я ни о чем не думал. Перестал обращать внимание на все то, что происходило со мной или вокруг меня. Хотя мне казалось, что вокруг моего тела собралось немало народа, но все эти люди бестолково суетились и толклись вокруг меня. Они не знали, чем мне помочь, что вообще нужно делать с человеком, получившим удар ножом в живот. Причем вокруг меня толклись не только одни служащие гостиницы, офицеры гостиничной безопасности, но и ее постояльцы. И это обстоятельство меня, видимо, в чем-то спасло. По крайней мере, Фред не осмелился появиться, чтобы меня добить!

Все чаще и чаще вокруг меня стали раздаваться возгласы и крики:

– Доктора, ему срочно отыщите доктора и пришлите его в этот номер. Видите, человек умирает и ему срочно нужна помощь врача!

– Он все реже и реже дышит! Может ли кто-либо из вас ему сделать искусственное дыхание?! Его нужно заставить дышать более ровно и регулярно! Есть ли в гостинице врач или его нужно побыстрей доставить к врачам в больницу.

– Расступитесь, господа, и не волнуйтесь. Мы сейчас во всем разберемся и этому парню окажем всю необходимую помощь! Эй, ты там, вызови нашего доктора!

– Доктор, этот человек умирает от ножевого ранения в живот! Помогите ему выжить, сделайте с ним что-либо, чтобы он не умер!

Несколько позже я узнал, что эти слова, суета вокруг меня были подняты в основном постояльцами гостиницы. Повторяю, именно это обстоятельство меня и спасло! Появившиеся в номере офицеры службы безопасности гостиницы, обыскали номер Мартина и, разумеется, вскоре обнаружили и его труп. К слову сказать, менеджмент гостиницы Мартина относил к той категории своих постояльцев, к которым относился с наивысшим уважением и почтением. То есть службы безопасности гостиницы все свое внимание переключила на убийство Мартина. Во избежания скандала в обществе и в прессе менеджмент гостиницы вызвала городскую полицию для расследования убийства и скорую помощь. То есть я довольно-таки быстро начал получать профессиональную медицинскую помощь. Одновременно менеджмент как бы гарантировал возмещение расходов по моему лечению. Появившиеся полицейские были слишком уж заняты выяснением обстоятельств убийства Мартина, они меня попросту передали в руки врачам скорой помощи. Так как полагали, что я тяжело ранен и они меня всегда смогут допросить несколько позже! Тем самым полиция меня, даже не выяснив моей личности, же отправили в одну из городских госпиталей скорой помощи Тель-Авива. В госпитале меня не отправили в палату, а сразу же положили на операционный стол.

Находясь без сознания, будучи напрочь отрезанным от внешнего мира, я не знал, что же именно со мной происходило. Понятия не имел, каким это образом я вдруг оказался на операционном столе?! Будучи в беспамятстве, я занимался одним только делом. Всеми своими внутренними силами самого же себя заставлял, несмотря на дичайшую боль в животе, дышать. Даже находясь без сознания, я все время осознавал, что я не должен просто так умереть, не отомстив предательству Фреду и генерала Терентьева!

Когда меня положили на операционном столе и, пока операционная бригада готовилась к операции, то до моего сознания неведомым образом дошло понимание того, что меня вот-вот начнут оперировать, что меня вот-вот усыпят под наркозом. Как и многие люди, я много слышал о том, что под действием наркоза многие люди развязывают свои языки и начинают рассказывать о таких вещах, о которых другим было бы лучше не знать. Или же они начинают говорить на своем родном языке. Принимая во внимание, что моим родным языком всегда был и оставался русский язык, во мне заработал выработанный долгими годами тренировок условный рефлекс. Я про себя как бы запел одну простенькую русскую песенку, причем она мне всегда нравилась, «Теперь ты замужем» 1 1 Слова русской народной песни. Эта песня стала популярной еще в годы Великой Отечественной войны. Она перерабатывалась и исполнялась многими современными авторами и исполнителями. , но ее пел я на английском языке.

Эта песенка была чрезвычайно популярна в те времена, когда я еще учился и недоучился в московском университете, когда начал учиться в школе, но не в средней образовательной школе, разумеется! Слова этой песенки я повторял снова и снова на английском языке. И тогда в моей памяти почему-то вдруг всплыло воспоминание о тех временах, особенно запавшее мне в голову. На одной из тренировок Фомич свой кулак поднес к моему носу, и произнес с перегарным придыханием:

– Как только слова этой песенки зазвучат в твоей голове, недотепа ты эдакий, то всегда ты имей в виду, что тебе угрожает опасность. Или, что тебя допрашивают с применением наркотиков!